— Кента! Твоя подружка меня третирует! Мяса лишает! — издает боевой клич Юрико, отражая очередную атаку деревянной лопаткой.
— Правильно — одобряю я действия Соры: — мяса там немного, нам больше останется.
— Кента!
— Закон джунглей — пожимаю я плечами: — не смог одолеть Сору — остался голодным.
Глава 27
Рано или поздно, но мясо было съедено, вино — допито и все мы отправились по своим комнатам. Вернее — Кимико вежливо откланялась, невежливо зевнула, едва успев прикрыться рукой и удалилась к себе, а все остальные отправились в нашу с Мико комнату. Потому что на каком-то этапе Юрико вдруг сообразила, что я и Мико — спим в одной комнате, а после того как Нобуо выделили свою собственную — это означало…
Хм, вот с моей точки зрения это ничего не означало, да и для самой Мико тоже, но услышав про такое безобразие внезапно защитником морали и нравственности в нашем тесном кругу выступила Сора. Мол нельзя же так, парень и девушка в одной комнате живут, проводят ночи под одной крышей и без присмотра матроны или кто там должен за невинностью встреч присматривать. Мико резонно возразила что битва за ее невинность — из разряда уже поигранных битв и что она меня не боится, потому как я вежливый и деликатный. Кстати, вот тут я удивился — вас, девушек не поймешь. То говорят, что я беспардонный как бульдозер и туповатый как зубило, а то вдруг деликатный и вежливый. Или все дело в сексе? Помним мы про женскую способность на подсознательном уровне привязываться к объекту, с которым был секс. Или субъекту, да.
Вывод — чтобы понравиться девушке, нужно с ней переспать. Однако чтобы переспать с девушкой — нужно ей понравиться. Таков вот порочный круг.
Кстати на мои рассуждения о том, что Мико права и упавший в воду дождя не боится и вообще тут как говорится — легче нового завести, чем этого отмыть, — Сора сказала, что ее эти инсинуации не трогают и до тех пор, пока она в состоянии держать меч, никто не будет тут непристойностями заниматься. Без нее — добавила Юрико, потому что непристойности должны быть под контролем!
Мико, немного подумав — сказала, что все понимает и приглашает все к нам в гости. Моего мнения никто не спросил, но я и не возражал бы. Ночую с девушкой, и господин Нобуо теперь переехал? Прекрасно. Буду ночевать не с одной, а с тремя девушками? Замечательно. Заверните две. То есть… три?
Девушки убрались на кухне, отправились в душ, предварительно угрожая неземными карами и описывая все, что со мной может произойти, если я осмелюсь (!) — проникнуть туда. Особо подчеркнули, что дверь туда не закрывается и «куда там эта швабра подевалась, которой раньше дверь подпирали?!» В общем — настойчиво приглашали. Однако время действительно было позднее, и я устал, потому играть в игры «вы не ждали, а я приперся» — не стал. Был такой фильм, американская комедия, так как главный герой читал мысли девушек, и вот, стоит такая красотка на балконе во время вечеринки и думает — «Боже, как надоели эти неуклюжие ухаживания, все эти попытки быть интеллектуалом и напыжиться. Вот бы кто-нибудь подошел и так по-мужски, без лишних слов — Пойдем, переспим!» — и он, наивный, подходит к ней и «Пойдем, переспим!» … и получает пощечину. Вот так, получай наивный чукотский юноша. Даже если ты читаешь их мысли — ты ни черта не поймешь в их поведении! Потому что на самом деле она не думала «хоть кто-нибудь подошел бы», а «этот кто-нибудь должен быть Брэдом Питтом внешне, лауреатом Нобелевской премии в области ядерной физики, лицом года в «Таймс», умел завязывать стебелек от вишенки языком во рту и обязательно входил в первую десятку рейтинга «Форбс». Например. Потому что критерии и категории, по которым они выбирают — вообще что-то из драконьего покера, связанного с фазами луны, настроением с утра, комплиментом от продавца в магазине и еще тысячью других модификаторов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В связи с этим — я не стал ломать себе голову над — «и что они имели в виду, когда говорили — только ни в коем случае не открывай эту дверь, Кента! — это действительно «мы хотим попыться в спокойствии и тишине» или все-таки «мы будем просто принимать соблазнительные позы под теплыми струями воды и ждать когда ты просунешь свою бестолковую голову в двери»»
Я как обычный мужчина, который мыслит логически и верит сказанному вслух — пошел спать. А что? Я тоже only human after all и устал как собака после деревенской свадьбы в своей ограде. С этими вот мыслями я пришел в комнату и завалился на вторую полку, разумно рассудив, что дверь они сами откроют, замков тут нет, все взрослые, а перспектива проболтать всю ночь напролет (что неминуемо произойдет — я же вижу, как девичник собирается!) — она привлекательна только первые двадцать лет. После этого пижамные вечеринки уже не так притягательны, как возможность просто натянуть одеяло на уши и закрыть глаза.
Проснулся и сперва не мог понять где я — на потолке играл мягкий свет, чей-то тихий и хрипловатый голос речитативом читал заклинания… очень похоже на заклинания — такой, знаете, постоянный ритм… я замираю и прислушиваюсь…
— В стране Ксанад благословенной, дворец построил Кубла Хан, где Альф бежит, поток священный, сквозь мглу пещер гигантских, пенный… впадает в сонный океан… — голос журчит словно ручей, приносит с собой прохладу, запах свежескошенного сена и топот детских ног по деревянному полу, чей-то веселый окрик и треск цикад… и уносит с собой проблемы и невзгоды. Я засыпаю снова, успев подумать, что Опиумный Сэм и его произведение как всегда кстати в полусне, полудреме, полуяви…
Когда я открываю глаза, то вижу, что внизу сидит Юрико, она одета в простую греческую тунику, спадающую с ее плеча, открывая одну грудь и я вижу розовый бутон ее соска. В одной руке Юрико держит меч — обычный римский гладиус, бронзовое лезвие отполировано и блестит в свете факелов.
— Доброй ночи, Кента — говорит Юрико: — настал этот час, не так ли?
— Час настал — соглашаюсь я: — ты умеешь обращаться с гладиусом?
— Я тебя умоляю — фыркает Юрико: — эти варвары начали делать свои мечи намного позже чем в Китае. Кроме того, я умею владеть всем, что имеет лезвие и острие. Но сейчас — тссс! — она прижимает палец к губам — разбудишь Немейского Жреца… или вернее — Жрицу — и она указывает пальцев вдаль, где неподалеку от зеркальной глади Немейского озера — растет дерево. Возле дерева, прислонившись к нему спиной — дремлет Немейская Жрица и сон ее беспокоен и тревожен. Я вглядываюсь в лицо Жрицы, скрытое капюшоном. Не вижу ничего, на месте лица как будто черный провал.
— Сперва я хотела сделать это своим мечом — говорит Юрико: — но это же «Золотая Ветвь». Фрэйзер неправильно понял бы меня, если бы я прикончила Жреца китайским мечом! А что подумал бы Карл Юнг или Марк Аврелий — я даже и представить себе не могу.
— Жрицу — машинально поправляю ее я: — это Жрица. Явно женщина же — вон какая грудь.
— Это сексизм — отвечает Юрико: — Жрец или Жрица — не существенно. В данный момент нас интересует не половая дифференциация, а скорее должностные обязанности… а ведь согласно Фрэйзеру я должна убить Жреца и занять его место.
— Место, кстати не очень — говорю я, кивая на спящую фигуру, от которой так и несет чем-то зловещим: — оно тебе надо? Немейский жрец в вечном стрессе, он всегда опасается, что кто-то срежет драгоценную ветвь с дерева и сможет бросить ему вызов. Его судьба навсегда связана со Священным Древом.
— И я бы не советовала — соглашается со мной Томоко, которая сидит у моих ног, одетая только в веревку и чулки с подвязками: — должность проблемная. У кого хочешь спроси. Вот, например — у кролика Роджера.
— Как ответственный кролик могу заявить, что Томоко-сан права. Проблемная должность — вздыхает Кролик и осторожно отводит подальше от своей шеи острие гладиуса.
— Кстати, раз уж вы здесь — обращаюсь я к Кролику: — не скажете, как там Джессика поживает?