Доки модулей располагались в центральной части «Эскалибура». Перед ними протянулся пояс полусфер, чья грубая поверхность казалось была покрыта гусиной кожей.
– Меркурий Марк Двадцать, – объяснил Говард. – В каждой такой полусфере размещено самонаводящаяся автоматическая орудийная система. Восемь тысяч выстрелов в минуту.
– Думаете слизни позволят «Эскалибуру» оказаться в пределах досягаемости его орудий?
Говард снова покачал головой.
– Это – оборонительная система. Она призвана уничтожить любой объект, который будет отправлен в нашу сторону. Однако это не повод для того, чтобы мы не смогли поразить цель, находящуюся в полутора тысячах километров от нас, если, конечно, прицелимся должными образом. Снаряды, ничуть не замедляя движения, будут летать сквозь вакуум, пока не наткнуться на какую-нибудь цель.
Я пожал плечами. Все равно, что стрелять солью в несущегося на тебя носорога. Но то, что мы сумеем защитить себя, меня успокоило.
Мы разошлись по каютам, сложили одежду, а потом, в том же виде, как и на посадке, отправились на капитанский мостик, чтобы доложиться капитану, словно старомодные морпехи.
Мы нашли Брэйса в огневой рубке, а не на мостике. Залитая красным светом, как и мостик «Эскалибура», огневая рубка была длинной, похожей на трубу комнатой, где разом размещалось пятьдесят контрольных станций – одна на каждую батарею Меркурия. Но сейчас только одна станция казалась укомплектованной – внутри защитной сетки на шарнирном кресле, больше напоминающем гороскоп, сидел стрелок. Все остальные системы наведения повторяли точно то, что делал один оператор. Если бы у «Эскалибура» на борту находилась нормальная команда, то на каждом кресле сидел бы человек, корректирующий прицел компьютера.
Главный экран, демонстрирующий голографию битвы, стоял посреди комнаты. Сейчас в центре экрана в бледно-зеленом изображении окружающего космоса плыл лишь голографический образ «Эскалибура» – маленький, словно серебристый карандаш. Мухи кружили на некотором расстоянии от карандаша – патрульные «Звезды».
Брэйс приветствовал нас. Выглядел он усталым.
Пластины палубы слегка вибрировали у меня под ногами. Когда корабль класса «Надежды» включал двигатели, вы чувствовали это, находясь в полутора километрах от него. Но, естественно, вы бы не ощутили никакого движения. Во-первых корабль увеличивал скорость не так как обычный городской автобус. Скорее уж это напоминало движение маленькой деревни.
Как Говард и говорил, корабли слизней оказались способны маневрировать так, словно законы нашей физики для них не существовали. Однако, если «Эскалибур» не мог повернуться быстрее, чем транспорт, я не мог представить себе чтобы транспорт «Тролль», размером с Терра-Хот[82], стал бы двигаться зигзагом, уворачиваясь от наших ракет.
Брэйс кивнул нам, словно прося подождать, так как разговаривал с кем-то другим по внутренней связи.
– Хорошо… Заберите ее, первый помощник…
Потом Брэйс повернулся к офицеру, сидящему за контрольным пультом на «летающем» кресле Меркурия.
– Нижние установки, мистер Дент.
– Конечно, сэр.
Стрелок был опутан ремнями по рукам и ногам.
Я смотрел, как ловко он орудует с пулеметами, и сердце мое довольно билось. В свое время я обнаружил, что есть определенное удовольствие в том, чтобы приложить к щеке приклад М-60 модели 2017, и выпускать в далекую цель пулю за пулей, чувствуя отдачу в плечо. Хотя М-60 давно устарела. Армия могла бы взять себе на вооружение одно из дюжины более современных автоматических винтовок. Но ее выбор остановился на М-60, выполненной из пластстали. Я не был спецом по оружию, но и сам выбрал бы что-то вроде того.
От одной мысли о том, что я мог бы и на Ганимеде иметь пушку, выпускающую восемь тысяч путь в минуту, у меня руки зачесались.
– … но моей первоначальной миссией остается остановить и уничтожить врага.
Это говорил Брэйс. Говард лишь кивал и хмурился.
– Захват и исследования судна псевдоголовоногих – и захват живьем команды, если нам повезет – наша единственная надежда переломить ход войны. Или покончить с ней.
Брэйс кивнул Говарду. Майор знал лишь то, как снять М-20 с предохранителя, но именно ему надлежало вести эти переговоры.
– Вы забираете единственную резервную «Звезду», пилота, боеприпасы и хотите самостоятельно шастать по космосу, – ворчал Брэйс. – И это не смотря на то, что вы знаете, что каждый модуль для меня на вес золота, – произнося все это он смотрел на меня и Брамби так, словно видел нас в первый раз в жизни.
Адмиралу не нравился план, который предложил Говард, план который может лишь ослабить его армию, в то время как сам Брэйс вознамерился выиграть космическое сражение. Но если бы он знал правду, он бы решил, что мы трое сошли с ума.
А может, так оно и было.
Глава тридцать пятая.
Чуть позже в тот же день Говард, Брамби, Мими Озейва и я сгрудились вокруг голоэкране в конференц-зале на корме, где-то за девяностой переборкой – стране пассажиров и десанта, – там, где моряки, занятые выполнением различных распоряжений, не смогут нас побеспокоить.
Побеспокоить нас? Их было всего двадцать пять, а тот корабль, на котором мы находились, легко мог вместить десять тысяч человек. Возможно, они если бы даже постарались, не смогли бы нас найти.
Мы – все собравшиеся – пристально уставились на зеленое, прозрачное, трехмерное изображение «Тролля» слизней, который на экране перед нами был не больше пляжного мяча.
Оказавшись в космосе, мы все опять очутились в «зоне для некурящих», так что Говард вместо того, чтобы курить водил лакричной палочкой по экрану.
– Эта схема – наша лучшая оценка внутренних помещений.
Озейва почесала подбородок. Я не знал, сколько рассказал ей Говард, для того, чтобы уговорить участвовать в нашем плане.
– И на чем она базируется? – спросила Озейва.
В свое время я задал Говарду тот же самый вопрос. В этот раз Озейва была в мешковатой куртке, наброшенной поверх летного костюма. Для меня – разочарование дня.
– Мы экстраполировали расположение помещений согласно тому кораблю, который Джейсон обнаружил на Луне пять лет назад. Плюс те данные, которые получил Джиб, когда пробрался на базу псевдоголовоногих на Ганимеде.
Еще Джордж Вашингтон говорил, что всегда есть потребность в полезной информации. Но Джорджу легко было говорить.
Ошибки в расчетах разрушили множество военных планов в истории человечества. Гораздо больше, чем мечи и пули. Я сглотнул и скрестил пальцы от сглаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});