Но эта дверь вела в маленький душевой отсек, одну треть которого занимал унитаз.
— Компактно, — едва слышно прокомментировала я и закрыла дверь. — Надо на всякий случай запомнить этот отсек.
— Отхожее место всегда за первой дверью секции, — заставил меня вздрогнуть голос Сарон. — Ты что ищешь?
Женщина сидела на кровати, и вид у неё не был отдохнувший. Те же усталые глаза, сутулая спина, тусклый цвет кожи. Портрет сильно постаревшей и уставшей Лавиньш. Только косы не хватает. Причёска Верховной Правительницы демонстрировала рациональность. Волосы чуть выступали за пальцы рук, которыми Сарон интенсивно массировала голову. Похоже, что время от времени растительность на голове просто сбривали, экономя время на уходе за шевелюрой.
— Стричься пора, — подёргав себя за пряди, пробормотала Сарон, подтвердив мою догадку.
Неохотно встала, аккуратно свернула одеяло, которым заботливо прикрывал её Косрок, и убрала на полку, безошибочно открыв нужный отсек шкафа. Слуг Правительница явно не держала, была самостоятельна и независима в быту.
— Так что ты искала? — повторила она свой вопрос, поворачиваясь ко мне.
Голос спокойный, мимика отсутствует. Словно не волнует её свалившаяся на голову разгневанная полуголая девица, представившаяся богиней обиженного мира. И что нет ей никакого дела до того, что по-хозяйски разгуливаю в её одежде.
— Пить хочу! — ответила я резко и требовательно.
— Третий сектор, — для наглядности ткнула пальцем Сарон, открывая дверцу первого.
— Считать умею, — едва сдерживаемая неприязнь, проявила себя ехидным ответом. Из-за этой гадины гибнут неповинные люди Радужного мира. Из-за её желания жить вечно умирает разлучённый со мною Филипп. Если бы не христианские принципы, привитые в детстве верующей бабушкой, то размазала бы мерзкую тётку по всем пяти дверцам сектора тонким слоем.
Ещё и кран этот дурацкий! Вернее, полное отсутствие крана. Есть трубка для выхода воды, но нет кнопки, рычага или чего-то похожего, чтобы запустить процесс. На движение рук не реагирует. Значит, фотоэлементов тоже нет. Конечно, можно не мучиться и создать воду, взяв молекулы водорода и кислорода из окружающего воздуха, но боюсь умереть от удушья, что не входит в мои планы.
Как же мало я ещё знаю! А учиться некогда. Гоняет меня Вселенная по мирам, испытывая на прочность.
— Не получается? — за спиной тихо, как тень, появилась Сарон. — Смотри.
Она потянула изогнутую трубку вверх, потом опустила вниз. И так несколько раз, словно накачивая воду из невидимой ёмкости. Тонкая струйка потекла в раковину.
— Давай стакан!
Но я уже подставляла бо́льшую, чем стакан, посуду. Неизвестно, что у них тут из крана течёт. Лучше я воду прокипячу.
Бросила простенькое заклинание, и через три минуты вода начала закипать.
— Как это? — удивилась наблюдавшая за мной правительница.
— Вот так, — я щелкнула пальцами. — Скажи, вы что-то завариваете в кипятке или пустую воду пьёте?
— Раньше заваривали травяной сбор. Но он закончился давно уже. На поверхность не ходим — слишком опасно. Трудяги на гидропонике выращивают только клетчатку.
Тоска какая. Кофе хотелось до зубовного скрежета. Кончиками пальцев едва касаясь края кастрюльки, в котором тихо бурлила вода, я закрыла глаза. Кофе. Горячий, ароматный, чуть горчит на языке, но согревает тело и душу. Взбитое молоко шапкой поднимается над чашкой, делая вкус напитка нежнее и мягче.
Погрузившись в кофеманский транс, я настолько явственно ощутила аромат любимого напитка, что рот наполнился слюной.
— Ты зачем воду испортила? — возмутилась стоявшая рядом Сарон.
Открываю глаза и вижу, что моё желание и краткая медитация трансформировали воду в капучино. Ой-ой! Я правда, что ли, так умею? Взяла лежавшую на полке ложку, зачерпнула и кончиком языка дотронулась до результата колдовства. Точно кофе! Не элитных сортов, но вполне приемлемого вкуса. Ура! Я чудотворец.
— Будешь? — спросила с недоверием взиравшую на меня женщину. — Не обещаю, что понравится. Кофе или любят, или нет. Но попробовать советую.
— Ты, кажется, действительно богиня. Превращать воду в чудесный напиток умеешь, — отпив очередной глоток, окончательно признала меня Сарон. — Наверное, если я открою тебе проход на поверхность, куда ты так рвёшься, даже сможешь выжить.
Она говорила спокойно, не меняя интонации и мимики, не делая никаких характерных для лгунов жестов, но я чувствовала её неискренность. Всё правильно. Зачем я им здесь? Смиренные, покаянные речи, произнесённые после трудной и болезненной процедуры, думаю, уже забыты. Чего не скажешь в полубредовом состоянии.
— Открой. С радостью уйду из этого ужасного места, — долила себе ещё кофе из кастрюльки и спросила о том, что меня давно волновало. — Мир, из которого вы доноров похищали, выбран не случайно?
— Не знаю, — последовал честный ответ. — Никогда не задавалась этим вопросом. Это зона ответственности касты умников. Как порядок и дисциплина зона ответственности касты воителей.
— К какой касте относишься ты?
— Правители. Но не каста, а семья. — Сказав это, Сарон затихла, а потом чуть слышно добавила: — Была.
Помолчав ещё несколько минут и тряхнув головой, словно разгоняя неуместные мысли и эмоции, продолжила:
— Есть ещё трудяги — самая многочисленная каста. Они занимают нижние этажи. Там же плантации гидропонные, прачечные, преобразователь и прочая жизнеобеспечивающая техника.
— Преобразователь? Что и во что он преобразует? — уже догадывалась, какой ответ получу, но зачем-то спросила.
— У нас замкнутый цикл водоснабжения и питания.
Тошнота подкатила к горлу.
Головой понимала, что всё, что сбрасывали и сливали в приемник, расщеплялось на атомы, и переставало быть чем-то конкретным, а становилось набором химических элементов, из которых лепилось нечто новое. Но буйное воображение продолжало провоцировать приступ тошноты.
— Ты побледнела. Тебе нездоровится? — маскируя ехидную улыбку фальшивым участием, спросила правительница.
— Не беспокойся. Всё хорошо, — ответила я, отодвигая стакан, в котором остывало то, что должно быть кофе.
— Готово! Забирай, — ворвался в напряжённую тишину наших посиделок Косрок, волоча за собой мокрого иш Этала.
Увидев, что Сарон ещё в комнате, он разом стих. Мне показалось, что даже ростом уменьшился и в плечах сузился. Чего он так боится? Они же любовники. Или мне это только показалось? Иш Этал и вовсе спрятался за широкую спину сопровождающего, где замер, как кролик перед удавом.
— Зачем ты его сюда привёл? — строго спросила правительница, сделав ударение на слове «сюда».
Мой добровольный помощник потупился и чуть ли не ножкой шаркал. Пришлось вмешаться:
— Я попросила. Хочу несколько вопросов вашему экспериментатору задать. В