мы? – спрашивает она меня. – Что ты натворил? Я знаю, это потому, что ты где-то напортачил. Кому-то задолжал.
– Не в этот раз.
Вольга могла бы разнести мои планы вдребезги, если бы сказала, что, прямо перед тем как меня сцапали люди герцога, я встречался с упырем. Она видела волчий плащ Холидей. Но большая девочка помалкивает.
– Так ты берешься за дело? – спрашивает меня Дано. – Ты хочешь участвовать?
Я определенно этого не хочу, но с улыбкой отвечаю:
– Это будет ограбление века. Тут есть и хорошая сторона. Синдикат никогда не нарушал своих правил. Ни разу. Если мы добудем этот приз, нет никаких причин считать, что они не выплатят нам комиссионные. Восемьдесят миллионов кредитов. – (Дано присвистывает. Вольга не реагирует. Кира ошеломлена.) – И если мы выживем, чтобы иметь возможность их потратить, нам больше никогда в жизни не придется воровать. Покупай остров. Покупай звездную яхту. Вы станете свободными. Вас ничто уже не коснется. Даже эта война.
Мои слова достигают цели. Кира откидывается на спинку кресла, трет виски и пригубливает водку. Она сейчас погружена в мелкие, теплые воды золадона. Она смотрит на черную розу. Цветок меньше моей ладони, но кажется, будто он больше этой комнаты. Пульсирующее зло.
– Какие сроки?
– Месяц.
Кира безмятежно смотрит на меня и кивает. Золадон охлаждает ее кровь.
Дано реагирует более эмоционально. Он замирает, забыв о незажженной сигарете в пальцах.
– Это звучит все лучше и лучше, – вздыхает он.
– Месяц – это немного, – говорит Вольга.
– Нам нужно четыре месяца, чтобы все спланировать, – размышляет вслух Дано. – А лучше год.
– Я знаю. Но это, судя по всему, не обсуждается. У нас месяц. На самом деле, меньше. – (Никто меня не перебивает.) – Нам назовут три конкретных места и момента, когда приз будет на людях. Нам просто придется выбрать наилучший вариант.
– Как мы получим эту информацию? – мрачно интересуется Вольга. – Это касается не только нас. Это важно знать.
– У них свои щупальца повсюду. – Я пожимаю плечами. – Тут мы можем лишь гадать. Кира, вопрос! – Я щелкаю пальцами, чтобы привлечь ее внимание и вернуть на землю с тех высот, где она витает. – Сколько тебе потребуется времени, чтобы надеть свою черную шляпу и вытянуть кое-какие данные из «Эпира и Леоманта»?
– Бухгалтерской компании? Зависит от их файерволла. Это высококачественное программное обеспечение. А что?
– Мне нужно знать, кто кому платит. Нам нужен свой человек там.
– Черт побери… – говорит Дано. Его взгляд прикован к датападу. – Сенат только что выдал ордер на арест Жнеца.
Мы смотрим друг на друга, застигнутые одной и той же ужасной мыслью. Игра в разгаре, и мы – фигуры на доске. Бросаю взгляд в окно на Гиперион и думаю, как это встряхнет мой город. Но в глубине души меня гораздо сильнее волнует ошейник на моей шее и вопрос: кто на самом деле держит поводок?
Я беру голокуб, который дал мне герцог Длинные Руки, и активирую его. Лица моих соратников как будто расплываются в бледном свете. В воздухе вспыхивают три локации. Я откидываюсь на спинку кресла, зная: в глубине души ребята верят, что справятся. Они достаточно молоды и никогда еще не терпели поражения. Никогда не попадались. Но шансы на успех так малы, так абсурдны, что нас ждет виселица. Однако же кажется достойным ухватиться за мизерный шанс, выжать из него все что можно, и если уж погибнуть, то не от лезвия пилы или падения с магистрального ограждения, а на арене, когда от быстрого бега колотится сердце, а все переменные в последний раз становятся на свои места.
Игра пошла. И я наконец-то улыбаюсь.
20. Лисандр
Драконы
Когда коммандос ворвались на корабль, я ослеп. Их светошумовые гранаты извергали белое пламя, активизировавшее все мои зрительные рецепторы. Хотя мы сдались, они избили нас до потери сознания. Я несколько раз получил прикладом по затылку и в конце концов рухнул на бок, после того как мне разбили нос.
Меня хватают за волосы и бьют лицом об пол. Чей-то ботинок прижимает мою голову, пока меня обыскивают и сковывают руки за спиной магнитными наручниками. Металлический браслет защелкивается на моей правой лодыжке. Кандалы рывком сводят вместе, и я оказываюсь ничком на полу, скованный и ослепший. Что-то тугое скользит по моей шее и сдавливает ее.
За шесть секунд по древнему методу с меня сдирают человеческое достоинство.
Я чувствую, как меня куда-то тащат. Понемногу сквозь пульсирующие голубые остаточные образы, сохраненные моим зрением, проступают расплывчатые силуэты. Вместе со мной с корабля волокут спасенных нами членов экипажа.
Я вижу, как один из них, захлебываясь криком, цепляется за металлическую панель. Солдат бьет его ногой по рукам, пока те не ломаются. Кровь из разбитого носа течет мне в горло. Кто-то неподалеку жутко хрипит, задыхаясь. Низкий отрывистый лай из звериных глоток сопровождает резкие, стремительные приказы:
– Стоять!
– На пол!
– Руки за спину!
– Носом в металл! Носом в металл, гахья!
Это моя вина. Не разумный выбор привел нас к этому астероиду, а моя гордыня, или тщеславие, или неверно понятая честь – то, что вытолкнуло меня из лифта в коридор, заставляя терять секунды, а потом устраивать авантюру, которая теперь может стоить нам жизни. И чего ради? Ради лояльности цвету, столь коварному, что он уничтожает сам себя? Эта цепочка решений настолько нелогична, что просто стыдно.
Мокрая, полная слизи пасть лязгает в нескольких сантиметрах от моего лица.
Чешуйчатые лапы с зазубренными когтями царапают металлическую палубу. Я изворачиваюсь и вижу совсем рядом четвероногих гончих-куонов – помесь псовых с насекомыми. Их тут три. Они созданы для войны. Когда они движутся, хитиновые черные панцири идут серой рябью. Гребень прозрачных волос толщиной с иголку стоит дыбом. Псарь-серый оттаскивает гончих от меня. Их лай оглушает, глаза у них желтые и фасеточные. Я судорожно отодвигаюсь от гончих, пытаясь совладать со страхом.
Но это невозможно.
Уроки бабушки и медитации Айи улетучиваются. Мое сердце лихорадочно колотится, и в его ритме грохочут по палубе ботинки – это второй отряд вступает на наш корабль. Пугающего вида пожилая золотая в коричневом плаще, лысая, немногословная, с протяжным выговором приказывает солдатам обыскать корабль на предмет бомб и других пассажиров. Синяя из экипажа, спасенного нами с «Виндабоны», не выдерживает творящегося хаоса. Она впадает в панику и пытается бежать.
Ей не мешают – то ли забавы ради, то ли для наглядного примера. Через десять шагов небольшой металлический браслет на ее правой лодыжке мигает зеленым и детонирует. Нижние концы большой