Читать интересную книгу Маленькие ошибки больших девочек - Хизер Макэлхаттон

Потом через десять лет Питер возвращается с красавицей женой и шебутным сынишкой (он такой хорошенький, такой симпатичный, что тебе хочется утопить его в озере). Каждое воскресенье они приходят ужинать и мозолят тебе глаза, такие счастливые, красивые и румяные, ну просто бельмо в глазу! В тщетной попытке заставить Питера ревновать ты в его присутствии кокетничаешь с постоянными посетителями забегаловки, особенно с одним из работников старой шахты, Джо, который всегда имел на тебя виды, но ты никогда не обращала на него внимания, потому что он просто Джо, парень во фланелевой рубахе, который пьет кофе, отпускает глупые шуточки и коэффициент интеллекта у него — единица. Но ты садишься к нему на колени, угощаешь его пирогом и все норовишь убедиться в том, что растреклятый Питер видит, как ты уезжаешь с ним в его большом пикапе. Жена Питера — пресная миниатюрная блондинка со вздернутым носиком, одна из миллиона породистых шведок, которыми кишмя кишит север, прямо как тараканами-альбиносами. Она машет тебе на прощание.

Дом Джо гораздо симпатичнее, чем ты представляла. Он стоит высоко над речкой Вермилион Крик, в нем лосиная голова над камином и новенький генератор, который позволяет не остаться без света, когда вырубает электричество. У Джо есть несколько красивых артефактов племени дакота, которые он нашел во время охоты. Наконечники стрел, черепки и даже кусочек иссохшего скальпа. Джо вовсе не бездарь. Он поет, как трубадур, и умеет жарить мясо на гриле. Ты проводишь у него все больше и больше времени, пока наконец не переезжаешь к нему. Джо не работает, но при деньгах. Ты не знаешь, сколько именно у него есть, но он не напрягается.

Вы женитесь в Дулуте, а через месяц Джо внезапно умирает от закупорки сосуда оторвавшимся тромбом. Ты спала рядом с ним, когда он был уже мертв по меньшей мере три часа, что одновременно и успокаивает, и пугает.

После внезапной смерти Джо за тобой закрепляется репутация «черной вдовы», мужеубийцы или чего-то в таком духе, но ты можешь с этим жить, поскольку такая репутация заставляет людей уважать и бояться тебя. Оказывается, у твоего мужа была целая куча денег, о которых он никогда не упоминал. Когда-то из-за какого-то несчастного случая, произошедшего много лет назад, он получил крупную страховку, которая позволила ему быть обеспеченным до конца дней, и теперь ты — единоличная владелица этих денег.

Что делать со всем этим состоянием? Ты слишком крепко устроилась здесь, чтобы уехать. Хотя местные тебя недолюбливают. Нужно добавить сюда свежей крови. Ты могла бы открыть маленькую гостиницу — это, с финансовой точки зрения, беспроигрышно, или могла бы основать что-нибудь более авангардное. Что-то вроде художественной колонии.

Если ты открываешь небольшую гостиницу, перейди к главе 217.

Если ты основываешь художественную колонию, перейди к главе 218.

118

Продолжение главы 69

Ты решаешь сознаться в совершенном преступлении, но проделки судьбы, как известно, бывают причудливы, и тебе никто не верит. Все закатывают глаза и говорят что-то вроде: «Ага, убила, как же!» Это может показаться невероятным, но из тех, кто был там в тот вечер, тебя никто не узнал. Может, из-за ядовито-зеленых волос, или из-за синяков, или из-за того, что все были на мете. К тому же Джек утверждает, что тебя на вечеринке не было. «Эта стерва, — говорит он полицейским, — в тот вечер осталась дома. Она никого не убивала. Она просто хочет из смерти этого бедолаги сделать очередной перформанс, этакий крик о помощи, короче, просто хочет привлечь к себе внимание». А что еще он мог сказать? Он же твой соучастник.

После этого все рушится. Похоже, теперь не важно, насколько ужасны твои работы или насколько ты сама тупа, теперь все, что бы ты ни делала, — правильно. Твоя карьера несется вверх со скоростью ракеты. Тебя от этого тошнит. Что бы ты ни устроила, каждое ведро со смолой или бадья с остатками куриных окорочков, которую ты вываливаешь на пол галереи, трактуется как работа гения. Ты на гения похожа так же сильно, как на жизнерадостную игуану, но, как сказал кто-то, люди верят в то, во что хотят верить.

Ты начинаешь набирать вес. Сознательно. Это твоя новая работа под названием «Границы любви». То есть как далеко простирается любовь публики? Будет ли она по-прежнему любить тебя, когда ты будешь весить 180 фунтов? А 200? А 400? Потому что одно ты знаешь точно: ньюйоркцы готовы принимать авангардных, странных и чудных, но они не готовы принять толстых. Они считают, что толстыми могут быть техасцы или выходцы со Среднего Запада. Толстые — это неудачники, которые живут в плодородных, но скучных краях.

Ты набираешь около трех фунтов в неделю, отказавшись от всякой физической активности и принимая пищу шесть раз в день (это не так легко, как может показаться). Ты даже не ходишь за продуктами. Ты настаиваешь на том, чтобы владелица галереи возила тебя повсюду. «Что ты делаешь? — интересуется она. — Тебя нужна новая одежда. Из старого на тебя уже ничего не налезает».

Ты ешь до тех пор, пока твое тело не становится огромным и раздувшимся, а кожа грубой и покрытой пятнами. Ты распространяешься вширь и распухаешь. Все становится толще — твои запястья, лодыжки, шея. Ты спишь по двенадцать часов в день, а в остальное время стараешься не двигаться. Теперь стоит подняться по лестнице на один пролет — и ты уже без сил. Поджарить бекон — и ты измождена. Ты предпочитаешь лежать на диване и смотреть телевизор, чтобы под рукой было все, что тебе может понадобиться: пульт дистанционного управления, упаковка чипсов, упаковка колы, в которой шесть банок, и коробка пончиков с кремовой начинкой.

Набрав вес, ты, к своему удовлетворению, вылетаешь из нескольких списков приглашенных на вечеринки для избранного общества. (Ага, лицемерные ублюдки!) Люди перестают тебе звонить, а твоя следующая выставка откладывается по неизвестным причинам. Ты ощущаешь, как вокруг тебя вырастает невидимая стена, вот только она не невидимая. Она построена из клеток кожи и крови и самой твоей ДНК. Стеной становится твое тело. Тебе больше никто не звонит, никто не заходит, никто даже не смотрит тебе в глаза.

Ты больше не можешь продать ни одной своей работы, не можешь организовать ни одной выставки, так что теперь пора бы сбросить вес. Когда ты снова вернешься к нормальному весу, ты сможешь сделать полноценную работу о самовосприятии и о том, как нас воспринимает мир. Вот только похоже, что сбросить вес ты уже не можешь. Ты больше не можешь перестать есть. Если ты предпринимаешь такую попытку, голод возвращается и врезается в твое сознание, как острая пила. Ты все время по-настоящему голодна. Ты делаешь над собой усилие и оставляешь только один прием пищи, но каждый раз срываешься и бежишь за упаковкой жареных куриных окорочков или вафель с маслом. Оставшись без денег, друзей и с телом, которое оценивается весами в 350 фунтов, ты переезжаешь обратно на Средний Запад, где будешь лучше смотреться. Переезжаешь к своим родителям, которые добры и щедры, но смотреть на тебя не могут. Они думают, что ты хочешь оставаться такой толстой. Ну, может, так оно и есть, но кто, черт побери, знает, как заставить себя измениться? Я выбираю быть худой! Ты каждое утро встаешь и выкрикиваешь этот лозунг, но никто, кроме собаки, тебя не слышит. Это невозможно. Каждый раз, когда тебе удается сбросить пять фунтов, ты потом набираешь семь. Твои родители находят тебе диетолога и тренера, но ничего не помогает. Ты пытаешься стать анорексичкой, но каждый раз, когда ты засовываешь два пальца в рот, тебе становится противно, и ты бросаешь эту затею.

Ты нуждаешься в поддержке со стороны тех, кто может тебе посочувствовать. Поэтому публикуешь в местной газете сообщение о том, что все крупные девочки приглашены на вечеринку в клуб, который ты открываешь у себя на заднем дворе. Ваша первая встреча чем-то похожа на группу взаимопомощи, на сборище желающих поплакаться в жилетку от жалости к самим себе, на встречу любительниц мороженого, которые не прочь пообщаться с себе подобными. Платить членские взносы не нужно, но, чтобы вступить в клуб, нужно взвеситься, и нижняя планка равняется двумстам фунтам.

На первую вечеринку для толстушек приходит двенадцать девушек. Одна женщина приезжает в моторизированном инвалидном кресле специального размера и привозит целое ведерко вареных яиц, обильно посыпанных специями. Сперва женщины стесняются, чувствуют себя неловко, но после нескольких порций «Маргариты» общество оживляется. Все вместе вы весите 2900 фунтов. Вы делитесь страшными историями (что делать, если ты уронила в офисе карандаш, какие гадости можно услышать от незнакомых людей, какими злыми могут быть дети и так далее). Вы делитесь рецептами и мудростью. Однажды Куин Латифу спросили, каким был бы мир без мужчин, на что она, пожав плечами, ответила: «Не знаю, но в нем точно было бы много толстых счастливых женщин».