Глава 65
Я сдержала своё обещание в полной мере. Ужин был столь долгим, что растянулся на всю ночь, разбавляя мрак сладкой музыкой порока.
Первые лучи рассвета заглянули в кухню, щекоча оголённую спину тёплыми прикосновениями. Еле удерживая себя на ногах, набирала в стакан воду прямо из крана. Я поняла, что сегодня «КосмоПро» обойдётся без обоих глав отдела разработчиков. Отправляться куда-то после насыщенной на эмоции ночи я была не в состоянии.
Джеймс подошёл, обнимая меня со спины. Безумно приятно и так надёжно. Погладила сомкнувшиеся на талии руки. Ощущение умиротворенности, что витало во мне, рождало действия совершенно моей натуре не свойственные, но желанные.
Вспомнив об утреннем ритуале, дотянулась рукой до экрана и включила Галактические новости.
Джеймс хмыкнул и отстранился. Поднял перевёрнутый стул и, не стесняясь наготы, вольготно на нём развалился. Отпила прохладной воды, без доли смущения разглядывая соблазнительную картину. Бездна, а ведь я привыкала к нему, к его манерам, ко взгляду, к ощущениям. Я намеренно отгоняла все мысли об этом, ведь… ведь планировать будущее не в моей привилегии. Кое-как забралась на столешницу и постаралась вникнуть в происходящее на экране.
Картины, где возбуждённая толпа в завесе дыма и огня куда-то направляется, сменил бесстрастный лик ведущего, продолжающего своё вещание:
«… мятеж был подавлен. Однако недовольство масс всё нарастает. Скрытность судебного процесса подводит к размышлениям о его скомпрометированных данных, как и уже десятая по счёту смерть служителя Галактикона. Акции протеста, попытки свержения местной власти, демонстрации с требованием смены правящей верхушки сотрясают Союз, нанося вред межгалактическому спокойствию. Количество жертв среди мирного населения превысило тысячный показатель. Что будет предпринято для урегулирования ситуации?».
Со свойственной мне флегматичностью приняла заявление Филиппа Патрица о том, что подобные акции — лишь провокации, корни которых тянутся от Закрытого сектора. Разумеется, подобное недопустимо и обязано преследоваться законом. А все данные расследования будут представлены общественности в день судебного заседания. Сейчас же стоит ужесточить режим в целях прекращения беспорядков.
«Галактический Союз на время урегулирования конфликтов входит в ограниченный режим. Прекращаются все дипломатические миссии, запрещается покидать планеты Союза, принимать участия в межгалактических голосованиях. Все иммигранты, получившие «временное» гражданство вынуждены покинуть территории Союза. Все эмигранты будут в срочном порядке возвращены на родину, в ином случае — до завершения ограниченного режима им будет отказано в праве посещения принадлежащих к Союзу планет, как и всем, кто не является гражданином Галактического Союза. Тем временем готовится законопроект новой экономической реформы…»
Однако как ловко всё завуалировано! Мне ведь не оставляют вариантов. Не вернусь в Союз — не смогу выступить на Суде с показаниями. Следовательно, в дальнейшем меня можно будет судить за укрывательство важных сведений. Вернусь в Союз — о, какой простор для действий! Готова поспорить, моя жизнь прервётся ещё в космолайнере.
«…Совсем недавно группой ворвавшихся в Галактикон правонарушителей был убит Арден Крафт. Как в дальнейшем стало известно, он должен был предстать одним из обвинителей в суде против АрДжи…»
Я прикрыла глаза, сжимая пальцами край столешницы. Мне не нужно было видеть голограмму, чтобы понять, о ком речь. И, к сожалению, к такому удару я не была готова. Бездна пожри, что он делал в Галактиконе?! По плану должен был исчезнуть после звонка, который я сделала, покидая Союз.
— Ты его знаешь? — Джеймс не мог не заметить моей хоть и сдержанной, но эмоциональной реакции.
— Мой связной, — хрипло ответила и мрачно усмехнулась: — Он должен был выступить вместо меня, случись со мной что-то необратимое. У него были копии всех материалов и… Впрочем, какая уж теперь разница.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«…Сегодня был освобожден из-под следствия Нейл Дорт. Доказательства его вины были признаны сфальсифицированными…»
Да ладно! Вот и первое последствие «купленного» Капитана Галактикона. Я едва не рассмеялась. Боюсь, звук вышел бы не из приятных и мелодичных. Бездна бы вас всех побрала! Ведь власть не обязательно значит эгоистичность и лживость, так почему у вас это возведено в культ традиций?
Джеймс прервал отдающееся зубной болью выступление, погасив экран.
— Ты вернёшься в самое пекло, Нинэль. Когда те, кто хотят власть удержать, и те, кто хотят её заполучить, перейдут от мирного населения на конкретные, влияющие на исход дела личности. Уверен, твоё досье есть у обеих сторон во всей своей полноте.
Подняла голову, но не могла разобрать, что кроется в его взгляде. К чему слова и разговоры? Я знаю политику Союза лучше него. Я знаю политиков Союза. Я знаю, что меня ждёт.
— Кто сказал, что я собираюсь возвращаться? — насмешливо бросила.
Мне не хотелось обсуждать ближайшее безрадостное будущее. Не с Джеймсом. Не сейчас.
— Смена личности — ожидаемый ход. Ты не против дураков играешь.
— Я не играю.
— Тогда расскажи, что ты делаешь.
Я склонила набок голову и против воли улыбнулась, раскусив его затею. Сказала ведь, не лезть в мои проблемы, и даже пообещала, что хотел. А лев, значит, продолжает своего добиваться…
— Помнишь, ты сказал, что я понимаю тебя?
Он прищурился, весьма обосновано подозревая меня в вероломном продолжении. Мне не пристало его разочаровывать.
— Я понимаю, Джеймс, — подтвердила. — И я тебя вот-вот ударю.
Мужчина усмехнулся и бросил взгляд на след от ножа — едва заметную чёрточку в деревянной арке.
— Где ты научилась метать холодное оружие? — сменил тему, а я не стала отмалчиваться.
— Там же, где мы познакомились. Я жила среди АрДжи год, постепенно втираясь в доверие. Пираты любят хвастаться. Конкретно этому навыку меня обучил Аруан.
От воспоминаний о первых днях моего самого тяжёлого и переломного в жизни задания повеяло сыростью и удручённостью. В начале было сложнее всего. Тогда ещё не существовало эмоционального барьера, и отвращение к себе накрывало хуже волн океана в шторм. Пришлось встряхнуть головой, отгоняя мрачные мысли. Но если бы только это было так просто…
— Сам изъявил желание? — вопрос Джеймса вернул меня из пучины саморазрушения.
— Проспорил, — небрежно качнула головой. — И обеспечил мне подъём в пиратской иерархии. Людей, склонных к насилию, как оказалось, легко просчитать.
А что ещё страннее, с каждым словом, с каждым упоминанием пиратов мне словно становилось легче. Что это? Ситуативная психотерапия? Что же, я рада.
— Верно, Нинэль, — его тон изменился, стал мягким и вкрадчивым. Но ненадолго. К концу фразы он снова приобрел жёсткие интонации: — Просчитать. Ты всё просчитываешь. Так зачем ты ввязалась в эту проклятую операцию, зная цену вмешательства?
Его переживания окутали меня тёплым покрывалом. Но дразнить улыбкой не стала, помня, как угнетает чьё-то эго проявление привязанности.
— Того, что на их счету тысячи загубленных жизней, недостаточно?
Его изумрудные глаза обожгли меня осуждением.
— Я в это не поверю.
— То есть, я негуманна? — наигранно возмутилась, планируя сбить его с муторной темы.
— Нет, — и кто знает, что значит это «нет»… — Ты не альтруистичная. Ты готова была убить меня на лайнере — я видел это в твоём взгляде.
— И ты был готов, — припомнила нападение в каюте. — И заметь, в отличие от меня, ты — даже попытался!
Он дёрнул головой в раздражении, сложил на груди руки:
— Уходишь от темы. Ответь, Нинэль.
Вот как. Ответь. Просто ответь. Джеймс, знал бы ты, как много от меня просишь…
— Это связано с прошлым, Джеймс, — помолчав в раздумьях, всё же сказала. И взгляд отвела: это как смотреть на шрам от раны — сразу вспоминаешь все болезненные ощущения. Я и хотела рассказать, и… не могла. — С очень давним прошлым. С семьёй, с домом. Я не готова пустить тебя туда. Не пытайся пробраться. Ещё не время для откровенностей. Не надо.