Читать интересную книгу "Забава для избранных - Алексей Викторович Макеев"

приятной причине.

– Виктор Анатольевич, а как вы вообще планировали все эти убийства? – осведомился сыщик.

Шилин неопределенно пожал плечами.

– Да можно сказать, что спонтанно, – признался он. – Просто я иногда даже не намечал никого, а тут, как по заказу, подворачивался и случай, и время, и сама девчонка.

– С Бойковой тоже так вышло?

– По сути, да.

– Но вы знали, что она дочь бывшего чиновника из мэрии?

– Знал, конечно. Я же видел ее до того, как она пришла ко мне на прием. К папаше как-то заглядывала на работу, когда он еще там обитал.

– И тогда вы ее приметили?

– Тогда – нет. Позже.

– Когда она к вам на прием пришла, просить для приюта для животных.

– Да.

Друзья посмотрели друг на друга. В целом они узнали и выяснили все, что надо. Кроме одного. И этот вопрос уже задал Лев Иванович:

– Виктор Анатольевич, вы нам все рассказали честно, во всем признались. Суд и следствие это, конечно, учтут. Но у меня последний вопрос: зачем?

– Зачем? – переспросил депутат.

– Да, зачем? Ну, с Элиной еще хоть как-то можно объяснить: повздорили, поскандалили да на эмоциях руки приложили. А остальные девушки? Их-то за что? Ни за что не поверю, что там тоже нечто подобное вышло.

– Иначе вам пришлось бы добрую треть города перебить, – вставил Станислав.

Арестант помолчал.

– Это сложно объяснить, – ответил наконец он.

– А вы попробуйте.

– У вас, случайно, нет сигарет?

– Нет, мы не курим.

– Хорошо. После того случая с Элиной… – Он снова сделал паузу и выдохнул. – Я думал, что меня арестуют и посадят. Потому что ребята из той компании видели, что мы с ней ушли вместе, что я пошел ее проводить. Но, когда я общался и с вашими коллегами, и со следователем, я понял, что мне, в общем-то, ничего не грозит. Сомневаюсь, что меня не подозревали, наверняка это было. Но меня ни в чем не обвинили, а потом перестали вызывать на все эти допросы и беседы.

«Да уж, Юрий Сергеевич был прав, – подумал Гуров. – Интересно, почему он его тогда не дожал? Только из-за отсутствия улик, доказательств? Или Шилин уже тогда, не будучи депутатом, мог заболтать кого угодно, в том числе и такого опытного следователя?» Но вслух, конечно же, этого не сказал.

– И знаете, – продолжал депутат, – я тогда понял, что ушел от ответственности. Почувствовал свою безнаказанность. Вкусил ее, можно сказать. Но я вам даже не опишу сейчас словами, что я тогда чувствовал.

Крячко сдержал ухмылку.

– И тогда вы решились на следующее убийство, – сказал он.

– Не сразу. Я выждал время. Как раз вся эта шумиха и суета с убийством Элины улеглась. Я немного подождал и решил: а что, если попробовать еще раз? Найдут меня или нет? Заподозрят или нет? И тут как раз подходящая девчонка на горизонте появилась.

Сыщик глянул в записи.

– Это как раз то убийство, что случилось через год после Кузьменко? – уточнил он.

– Да, где-то так. И во второй раз тоже все прошло точно так же. Но во второй раз меня даже никуда не вызывали. Я не попал в поле зрения полиции или следователей. Они просто искали неизвестного убийцу той девушки, Оли.

– И потом вы периодически стали это повторять.

Мужчина кивнул.

– Да, Виктор Анатольевич, вас даже понять сложно, – признался Лев Иванович.

– Мы иногда сами себя не понимаем, товарищ полковник.

– Не спорю. Удивительно еще, что вы своего двоюродного брата не задушили как свидетеля.

– Да, это неприятно вышло. – Шилин слегка помрачнел. – Но я тоже не знал, что Никита тогда там окажется. Вот только его я точно убивать не собирался.

– Потому что думали, что он вас не сдаст?

– Именно так.

– А если бы все-таки Федоров пошел куда надо и все рассказал?

– Я слишком хорошо знаю Никиту. Потому что мы дружили с самого детства. И я знал, что он меня не выдаст, пусть даже и прекратил со мной общаться.

– Но все-таки… – внимательно посмотрел на него Стас.

– Ну, даже если бы он и решил это сделать, я бы нашел, как его от этого отговорить.

– Вы следили за ним, – догадался Гуров.

– Одно время да. Но потом я понял, что Никита действительно не собирается никуда идти и рассказывать о том, что тогда увидел. И перестал.

– Но не знали, что увиденное долго не давало ему покоя.

– Знал, конечно. Я ведь не зря сказал про психолога.

– Вы чувствовали себя перед ним виноватым?

– Наверно. Я пытался уже потом с братом наладить отношения, несколько раз даже, но он не хотел этого. И я решил: ладно. На нет и суда нет. Насильно мил не будешь.

– Да и отношения у вас уже были бы не те, – заметил напарник.

– Скорее всего, – согласился депутат. – Но, как известно, худой мир лучше доброй ссоры. Хотя, по сути, он у нас и так был.

– Да у вас, мне кажется, был худой нейтралитет.

– Может быть, и так.

– Виктор Анатольевич, а вы не жалеете о том, что сделали? – напрямую спросил сыщик.

– Если бы жалел, не делал, – не задумываясь, ответил собеседник.

Друзья помолчали немного. Молчал и Шилин. Видимо, его красноречие иссякло.

– У меня нет больше к вам вопросов, – сказал Лев Иванович.

– У меня тоже, – добавил Станислав.

Когда напарники вышли на улицу, они увидели Федорова. Тот стоял, кутаясь в куртку от прохладного апрельского ветра, несмотря на то что после участия в допросе двоюродного брата мог отправляться домой, что и сказал ему Крячко.

– Никита Владимирович, мы же вас отпустили, – заметил Гуров.

– Знаю, – ответил учитель. – Я просто хотел сказать вам спасибо.

– За что?

– Да за то, что все наконец-то прояснилось. Я уже говорил вам, но повторю еще раз: мне действительно стало легче после того, как я рассказал все. Прошлое надо отпускать, чтобы потом не мучило.

– Это верно, – кивнул сыщик. – В таком случае и вам спасибо за помощь. Если бы не вы, ваш родственник мог бы уйти от ответственности за несколько убийств. А так он получит по заслугам.

– Что же, может, это и правильно, – пожал плечами мужчина. – Не зря в народе говорят: сколь веревочке ни виться, а концу быть.

– Вы жалеете своего кузена? – спросил Стас.

– Не знаю. Если только самую малость. Всего доброго, – посмотрел на друзей Федоров. – И еще раз спасибо.

Он повернулся и пошел в сторону остановки.

– Пора, Лева, и нам, – заметил сыщик.

– Пора, – согласился Лев Иванович. – Мы свое дело сделали.

– И даже не одно, – улыбнулся Станислав.

13

Генерал Орлов