Читать интересную книгу Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты - Сомадева

Закончил ветала свой рассказ и Снова спрашивает царя, как и прежде, напомнив Тривикрамасене о прежнем условии: «Разрушь, о царь, мое сомнение, скажи, по какой же причине оба они утратили волшебство, хотя все было выполнено Чандрасвамином, как было велено». Выслушал царь над людьми, славный геройством своим, вопрос веталы и так ответил: «Знаю я, почтенный повелитель йоги, что хочешь ты  заставить меня потерять время, но все-таки я отвечу. Успех к человеку приходит, если правильно совершается даже очень трудное дело, если сам он безупречно смел, тверд душой, свободен от сомнений. А у этого юного брахмана, хоть и помогал ему наставник, сердце было полно сомнений — и к нему волшебство не пришло, и наставник его потерял, поскольку передал его не тому, кому следует». При этих словах царя лучший из ветал, как прежде, соскочил с его плеча и снова незаметно умчался на свое место, а царь, как и прежде, снова пошел за ним.

Волна двадцать шестая

Вот снова отправился в путь от того же дерева шиншапа Тривикрамасена, взвалив на плечо труп с веталой, а ветала снова обращается к нему: «Слушай, царь, расскажу я тебе увлекательную историю

о том, кому же приносить жертву

Есть город Вакролака, подобный городу богов. А правил в нем царь Сурьяпрабха, равный самому врагу Джамбхи[181]божественному Индре. Он вселял радость обликом своим, выражавшим готовность к добрым делам и, словно Хари, долго нес подательницу богатств на своих руках[182]. В стране, где он правил, слезы лились только от дыма, смерть случалась только от любви, копья были только в руках у привратников. Всего было у него много, и во всем сопутствовал ему успех, и лишь в одном испытывал горький недостаток — ни одна из жен, хотя и было у него их много, не родила ему сына.

В этом месте рассказа сообщается, что жил в то время в великом городе Тамралипти купец по имени Дханапала, и был он богатейшим из богатых, и родилась у него дочь, которую нарекли Дханавати, и так была она прекрасна, что, казалось, это видьядхари, проклятием обреченная жить на земле. Только успела она дойти до поры юности, как отец ее скончался, а богатство его, над которым не было защиты царя, оказалось расхищено сородичами. Тогда вдова купца по имени Хираньявати собрала все свои украшения драгоценные, которые удалось уберечь от расхищения, забрала дочь и, лишь спустилась ночь, убежала из дому от страха перед родственниками. Окруженная кромешной тьмой, с душой, переполненной мраком несчастья, опираясь на руку дочери, с трудом выбралась из города, и когда шли они в полной темноте, то по воле судьбы задела Хираньявати плечом не замеченного ею вора, посаженного на кол. Он был еще жив, и от удара еще большими стали его страдания, и он простонал: «О, кто же смеет сыпать соль в открытую рану?» Вдова купца спросила: «Кто это?» А он ответил ей: «Вор я! Посадили меня на кол, но не оставила меня, грешника, еще жизнь. Скажи мне, почтенная, кто ты и куда ты идешь?» И тогда поведала ему вдова свою историю, и пока она ему рассказывала, лик Востока украсился благостным пятнышком Месяца, и в его сиянии, озарившем все страны света, увидел вор ее дочку Дханавати и обратился к матери: «Выслушай просьбу мою. Тысячу золотых дам я тебе, если отдашь ты мне в жены дочку свою». «Зачем она тебе?» — со смехом отозвалась вдова, и тогда вор заговорил снова: «Нет у меня сына, а жизнь моя кончается. А ведь у кого нет сына, тот не вкусит небесного блаженства. Если же согласишься ты на мою просьбу и она родит от кого-нибудь, будет ее младенец моим сыном кшетраджа[183]. Поэтому прошу ее в жены. Выполни мое желание». Выслушав все, что он сказал, из жадности согласилась купеческая вдова. Принесла откуда-то воды и полила на руку вору со словами: «Отдана моя дочь тебе в жены». Тогда он велел ее дочери сделать так, как говорил, и после этого сказал Хираньявати: «Ступай к баньяну, выкопай закопанные под ним золотые и возьми себе. Когда же умру я, то вели меня сжечь, как положено, кости брось на каком-нибудь месте священных омовений и отправляйся после этого с дочерью в город Вакролака. Там царствует Сурьяпрабха, и все люди живут счастливо в его царстве, и ты будешь жить там так, как тебе хочется, свободная от тревог и забот». Выговорив все это, он, мучимый жаждой, испил воды, ею принесенной, и жизнь его истощилась от мучений, причиняемых колом. Тогда пошла Хираньявати, и выкопала из-под дерева золотые, и забрала их, и укрылась после этого вместе с дочерью в доме друга ее покойного мужа. Покуда она там оставалась, устроила так, что тело вора сожгли, а кости были брошены в воду на месте священных омовений и свершены все прочие обряды.

На другой день забрала она упрятанное ею богатство и отправилась вместе с дочерью в дорогу и со временем добралась до города Вакролака, а там купила у лучшего из купцов, имя которого было Васудатта, дом и стала в нем жить вместе со своею дочерью Дханавати.

Жил в ту пору в том городе наставник Вишнусвамин, и был у него в учениках брахман Манахсвамин, юноша необычайной красоты. Хотя он и обладал знанием, и был высокого рождения, но молодость его взяла верх, одолела его страсть к красавице Хамсавали, а та за одну ночь брала пятьсот золотых, и поскольку у Манахсвамина таких денег не было, то ничего ему не оставалось, как тосковать по ней каждый день.

Однажды заметила его в таком-то состоянии та купеческая дочь Дханавати, прогуливавшаяся по крыше дома, и увидела, что он, хоть и исхудал, хорош собой. Было сердце ее похищено красотой юноши, и, вспомнив наказ своего супруга, намекнула она матери, стоявшей подле нее: «Посмотри, матушка, на этого брахманского сына. Как он молод и хорош! Вот уж воистину услада для глаз всякому, кто ни посмотрит». Услышав от дочери такие слова, та поняла, что увлеклась им Дханавати, и подумала про себя: «Когда выдавала я дочь замуж, то было оговорено, что, чтобы сына родить, должна она по наказу мужа кого-нибудь выбрать. Почему бы не попросить этого юношу?» Так рассудив, послала она верную и не болтливую служанку, чтобы привести ради зачатия сына этого молодца. Та поспешила и, отведя его в безлюдное место, передала ему порученное, а он, сын брахманский, выслушал ее да и говорит ей, распутник: «Если дадите мне пять сотен динаров на Хамсавали, так я на одну ночь приду». Так он сказал служанке, а она поспешила к своей хозяйке, и вдова купца послала через нее деньги. Принял Манахсвамин деньги и в сопровождении служанки пошел в спальню Дханавати, готовой встретить его. Увидел он ее, истинное украшение земли, трепетно его ожидающую, как чакора лунный свет, и возрадовался ее красоте. Провел он ту ночь в наслаждениях, а на заре ушел так же тайно, как и пришел.

Забеременела Дханавати и по истечении положенного времени родила сына, обладавшего добрыми приметами. Ей и матери ее, обрадованным рождением мальчика, во сне явился во всем своем величии Хара и повелел: «Возьмите ребенка, лежащего в колыбели, и вместе с тысячью золотых отнесите к дверям царя Сурьяпрабхи и там оставьте его, и все устроится счастливо!» Рассказали друг другу дочь и мать о том, что во сне им привиделось, и отнесли его, как повелел Носящий трезубец, к дверям Сурьяпрабхи и оставили там вместе с тысячью золотых. А тем временем и постоянно мечтающему о сыне царю Сурьяпрабхе во сне повелел Несущий на знамени быка[184]: «Проснись, царь, лежит у твоих дверей в колыбели ребенок, кем-то оставленный, и при нем золото, и ты его возьми». Так Шамбху ему повелел, и когда проснулся на заре царь, пришли к нему стражи, у дверей стоявшие, и сообщили о ребенке, и сам царь тогда вышел и, действительно, увидел у дверей дворца ребенка, обладающего благовестными приметами, а на ладонях и на стопах были у него линии, образовывавшие зонт, знамя и прочие признаки царского достоинства, а подле ребенка увидел груду золотых. «Вот достойного сына пожаловал мне Шамбху!» — промолвил он и, взяв его на руки, вошел во дворец. Устроил он по случаю дарования ему сына большой праздник, во время которого раздал столь бессчетные богатства, что лишь слово «бедный» осталось лишенным богатства и вовсе утратило свой смысл. Двенадцать дней проведя в празднествах, сопровождавшихся плясками, музыкой и прочими развлечениями, дал царь Сурьяпрабха имя сыну, и стал тот зваться Чандрапрабхой.

Царевич Чандрапрабха рос не по дням, а по часам и телом своим, и добродетелями, и тем радовал всех подданных, и со временем стал способен нести бремя дел государственных, и привлек любовь народа мужеством, благородством, ученостью и прочими достоинствами. Видя, что стал он таким, его отец Сурьяпрабха, достигший уже старости и цели жизни, помазал его на царство, а сам ушел в Варанаси. Стал править его сын землей, а он сам, совершая тяжкие подвиги, расстался с телом. Чандрапрабха же, узнав о кончине отца, предался скорби и, совершив все обряды, благочестивый, сказал министрам: «Смогу ли я когда-нибудь оплатить долг отцу? Но в одном я непременно выполню свой долг сыновний — как положено, я собственной рукой опущу в воды Ганги его кости, отправлюсь в Гаю и принесу жертву всем предкам, а после этого совершу я паломничество по всем местам священных омовений вплоть до самого Восточного океана». Но возразили на это министры: «Как можно так поступать, государь? Разве цари поступают когда-либо таким образом? Не должно царство, у которого так много слабых мест, оставаться без твоей защиты даже на мгновение. Ты должен выполнить свой долг отцу с помощью других. Если ты отправишься по святым местам, что это, если не уклонение от своего долга? Разве позволительно царям, постоянно охраняемым, совершать паломничество, сопряженное со многими опасностями?»