И они стали изучать колонку объявлений в газете, отмечая подходящие предложения. Джои сразу нашел то, что искал, и
готов был немедленно приступить к делу. Он причесался, смазал волосы маслом, надел самый лучший пиджак и сказал:
– Иду в «Комический клуб». На сколько лет я выгляжу? Синдра откинулась назад и прищурилась:
– Ну, лет на семнадцать.
– Черта с два! – Он повернулся к Нику: – А ты что думаешь?
– Ну, можно и двадцать дать.
– Отращиваю бороду, она как раз будет кстати. Синдра поморщилась:
– Ух… не люблю бородатых.
– Ты ничего не любишь, – сказал Джои.
– Да, не люблю.
Ник опять рассердился:
– Ну, вы, двое, кончайте!
– Послушайте, – воскликнула с торжеством Синдра и стала громко читать: – «Красивые молодые девушки требуются в качестве манекенщиц. Желательна возможность надолго уезжать за границу». Звучит здорово! – Она спрыгнула с постели и прошлась по комнате. – А я могу быть манекенщицей, а?
– «Звучит здорово!» – передразнил ее Джои. – Они отправят тебя тихой скоростью в Китай с иглой в руке.
– А?
– Вот так они делают с девушками, когда их заарканят. Отправляют их в публичные дома, в Бангкок.
– Это все твои выдумки,
– Нет, я не шучу.
– Ладно, пойду прогуляюсь, – сказал Ник, – увидимся позже.
– Да, да, – сказал Джои, – и я тоже иду. Синдра, ты тоже действуй, но не подписывай никаких контрактов ни с каким агентством, пока не посоветуешься со мной.
– Да уж ладно, господин «Звезда эстрады», – насмешливо ответила она.
Джои усмехнулся, ему нравилась ее язвительность.
– Можешь на меня положиться. Через пару часов здесь же. Ник шагал по улицам Чикаго, и кровь его все быстрее текла по жилам. Интересно было просто так бродить по улицам, смотреть на людей, чувствовать город. Он увидел два объявления «Требуются услуги», зашел, но оказалось, что места уже заняты. Ну и ладно, совсем неинтересно работать в киоске, где продают гамбургеры, или в парикмахерской.
Потом ему попался ресторан-бар с объявлением в окне. Ну что ж, из него может получиться чертовски неплохой бармен. Он вошел в полутемный зал и осмотрелся. Все вокруг было грязно, неопрятно, огни пригашены, на сцене усталая стрип-девица виляла бедрами под мрачные ритмы Глена Кэмпбелла. Было несколько посетителей.
Он подошел к бару, где сидел хрипатый старик с короткой стрижкой и настороженными, налитыми кровью глазами.
– Чего, – огрызнулся мужчина, – чего рыщешь?
– Я ищу работу, – ответил Ник. Человек фыркнул и отвернулся:
– Иди на кухню.
– А что это за работа?
– Мыть посуду.
– Ну, это как-то не совсем то, чего я хотел.
– А чего бы ты хотел? – сказал мужчина, беря стакан и тщательно вытирая его грубой ветошкой.
– Такой же работы, как у вас.
– Ха-ха, какой юный весельчак! Тащи свою тощую задницу на кухню.
Ник подумал, что уж лучше ремонтировать автомобили, чем мыть посуду, но так как он все равно пришел сюда, он направился к черному ходу и на верху мусорной кучи увидел большую крысу, которая тоже взглянула на него. Он прошмыгнул и вошел через заднюю дверь в грязную кухню.
Очень худой человек в том, что некогда было белым фартуком, сидел на высоком табурете, переложив ноги на прилавок, курил сигарету и лениво пускал кольца дыма в потолок. На плите шкворчала огромная сковорода с картофелем в море черного растительного масла.
– Да? – спросил человек, глядя на кончик своего длинного носа.
– Я интересуюсь насчет работы, – сказал Ник.
– Если хочешь мыть посуду, начинай прямо сейчас, – сказал человек и указал на гору грязных тарелок в разбитой раковине.
– Сколько?
– Два пятьдесят в час – и сразу на руки.
– Но это мало.
– А я что, Рокфеллер, по-твоему? Тебе нужна работа или нет?
– А сколько часов в день?
– Пару часов во время ленча, два-три вечером. Значит, тринадцать долларов в день, если повезет, и еще остаются свободными утро и послеобеденное время, чтобы ходить на прослушивания.
– Давайте три доллара в час, и я ваш.
– Не торгуйся со мной, малец. Я могу нанять мексиканца за полцены.
– Чего же не наняли до сих пор? Человек выпустил дым прямо Нику в лицо.
– О, у тебя и язык бойкий. Этих мексиканцев-то дополна.
– Два семьдесят пять, – ответил Ник.
– Иисусе! – Человек хлопнул себя по лбу. – Начинай, и место за тобой, или же выметайся отсюда. Да или нет?
И Ник сказал «да». Это все же лучше, чем бродить по улицам безработным.
29
Когда Лорен дошла, наконец, до заправочной станции, она очень устала. На дворе никого не было, так что она прошла в контору и постучала в дверь.
Джордж сидел за столом, просматривал несколько самых больших счетов.
– Да? – откликнулся он.
– Извините, – сказала она, просунув голову в дверь, – я ищу Ника Анджело.
Ник здесь больше не работает, – ответил Джордж ворчливо.
– Не работает?
– Нет, уволился.
Она онемела от неожиданности. Как он мог бросить такую работу? Она еще хотела задать несколько вопросов, но зазвонил телефон, и Джордж углубился в разговор.
Она ушла, пытаясь решить, что же делать.
«Ты уже далеко зашла, Робертс. Пройди же путь до конца. Садись на автобус и поезжай в трейлерный парк и узнай, наконец, что все это значит».
Сказать Нику – это ее страшило даже больше, чем неприятности с родителями, но это надо сделать. Что он ей ответит, когда она скажет ему о беременности? О Господи! Может быть, он разлюбит ее? Но этого она просто не перенесет.
И она поспешила на автобусную остановку и прождала десять минут, прежде чем автобус подошел. Была такая удушливая жара и духота, что ее начало поташнивать.
– Нас ожидает скверная погода, – сказал водитель, беря деньги за проезд.
О чем это он? Стоит чудесный, только невероятно жаркий день, но дождя, конечно, не предвидится.
– Гроза и ураган, – сказал он, с многозначительным видом кивая головой, – я их за несколько миль чувствую.
Сев у окошка, она посмотрела на небо – на нем ни облачка.
Как только автобус тронулся, она стала думать об отце. Фил Робертс всегда учил ее быть честной и правдивой, так почему же она не может быть честной с ним? Но это именно то, чего ей хотелось.
По внезапному побуждению она сошла на Главной улице, решив зайти к нему на работу и в последний раз сделать попытку поговорить откровенно.
И когда она подходила к магазину, вошла и стала подниматься по лестнице, она уже знала, что скажет. Она скажет ему, что просто умрет, если ей не позволят видеться с Ником Анджело. И потом она скажет о ребенке.
На двери его конторы штора была задернута и висела надпись «Закрыто». Разочарованная, она спустилась в магазин и заговорила с одним из братьев Блэкли.