Её румянец стал гуще.
— Саймон…
— Не так ли? — настаивал он.
— Да, — девушка нахмурилась, ей было мучительно признавать это, и положение с каждой минутой становилось все более трудным.
Молодой человек вздохнул.
— Он не придаст тебе респектабельности.
— Я знаю.
— И он заявлял, что поклялся не влюбляться. — Он некоторое время изучал Энджел. — Даже учитывая всё то, что он говорил о Дезире, я на самом деле не был до конца уверен, откажется он от неё или нет, когда она сегодня прибыла сюда. Я…
Энджел задохнулась.
— Что? Дезире была здесь?
Саймон кивнул.
— Бабушка сказала, что она хотела вернуть Джеймса. — Он слегка улыбнулся. — Тот оказался. Категорично, насколько я слышал.
— Значит, он покончил с ней! — Энджел оглядела своих собеседников и откашлялась. — Он обещал, что сделает это, — объяснила она в замешательстве.
— Интересно почему? — прошептал Саймон.
— Ну, в настоящее время мы даже не разговариваем, так что я не имею понятия, — с сожалением заметила Энджел. Она наклонилась вперед и потерла руки. — Но что мы будем делать с вами двумя?
— Ничего.
— Это не ответ, — запротестовала она, уже достаточно наслышавшись этого слова. — Ты должен разорвать помолвку.
— Но для тебя это обернется скандалом, — побледнев, возразил Саймон.
— Тогда я буду иметь с ним дело.
Саймон снова схватил её за руку.
— Энджел, ты не должна. Даже если бы перед нами не стояло препятствие в виде помолвки, родители Лили убедили себя в том, что Джеймс сделает ей предложение. Я не могу сравниться с маркизом, и определенно не с таким богатым и владеющим собственностью, как Джеймс.
— Тогда тайно сбегите.
В этот раз ахнула уже Лили.
— Энджел. Это так…
— Скандально? — закончила Энджел. — Вы любите друг друга. Ради Бога, выкажите немного характера.
— Но если мы отправимся в Шотландию, только вдвоем… — Лили содрогнулась.
— Ты имеешь в виду, что рассматриваешь такую возможность? — нетерпеливо спросил Саймон, опускаясь на колени у ног Лили.
— Ну, если бы это не было так непристойно, — медленно ответила Лили, — но не думаю, что смогу начать свою жизнь с тобой при таких обстоятельствах.
Энджел сидела, некоторое время подсчитывая в уме, как много неправильных поступков она совершила с тех пор, как Джеймс Фаринг ворвался в её жизнь. Кажется, что бы ни произошло, хуже не будет.
— Что, если я стану вашей компаньонкой? — предложила она.
— О, Энджел, я не могу просить тебя о таком, — запротестовала Лили.
— Ты сделаешь это? — прервал её Саймон. — Ты поможешь нам?
Анжелика улыбнулась.
— Конечно.
Саймон с очевидным облегчением улыбнулся.
— Благодарю тебя. — Его взгляд стал более неуверенным. — Так как мы всё это организуем?
Энджел вздохнула.
— Неужели я должна позаботиться обо всём? — проворчала она. — Саймон, отправляйся и прикажи приготовить экипаж, а затем упакуй чемодан. Лили и я сделаем то же самое, и встретимся с тобой в конюшне через, — девушка посмотрела на часы на каминной полке, — через час.
— Через час? — повторила Лили с побледневшим лицом.
— Если только ты не передумала, — торопливо проговорил Саймон, взяв Лили за руки.
Та улыбнулась.
— Нет. — Затем наклонилась и поцеловала его. — Через час.
Энджел поспешила на кухню и стащила оттуда хлеб в салфетке, потому что сильно проголодалась, а затем бросилась наверх, в свою спальню, чтобы упаковать вещи. Брутус, очевидно решив, что настало время сна, неслышно вошел и запрыгнул в изножье кровати, развалившись на её лучшем плаще.
— Брутус, уйди оттуда, — приказала Энджел, потянув за плащ. Тот гавкнул на неё и перекатился на спину. Девушка невольно улыбнулась.
— Брутус, пожалуйста, я пытаюсь сбежать. Ты должен слезть. — Эти слова произвели должного результата, и она вздохнула. — Ты всегда слушаешься Джеймса, — пожаловалась Анжелика. — Почему же ты не слушаешься меня?
Услышав имя маркиза, мастифф сел и завилял хвостом, а затем спрыгнул с кровати.
— Тебе нравится Джеймс, не так ли? — прошептала она, её глаза неожиданно наполнились слезами. — Тогда ты будешь счастлив здесь, в Эббонли, потому что я не думаю, что мама пожелает видеть тебя рядом с собой. — Она тоже была бы счастлива здесь, подумала Энджел, сердито вытирая слезы. Если бы она мечтала о месте, в котором хотела бы провести отпущенную ей жизнь, то эти местом было бы Эббонли, а Джеймс — тем мужчиной, с которым она провела эту жизнь. Однако, она так строптиво вела себя с ним, а маркиз был очень зол на неё.
Девушка закрыла чемодан и направилась к двери, чтобы зайти за Лили, но остановилась, когда Брутус, отойдя от окна, последовал за ней.
— Нет, Брутус, — проговорила она. — Теперь ты можешь лечь на мою постель.
Собака попыталась протиснуться мимо неё, и, еще раз вздохнув, Анжелика вытащила кусок хлеба из кармана и бросила его на пол перед Брутусом. Когда тот набросился на хлеб, она захлопнула перед ним дверь.
Кучер собственного экипажа Саймона ждал на своем месте, когда они добрались до конюшен. Помощник Гастингса, Тумбс, стоял рядом с лошадьми и с подозрением наблюдал за ними.
— Готовы? — спросил Саймон, отходя от двери, чтобы помочь Лили забраться в экипаж. Его руки тряслись, и Энджел задумалась о том, что, вероятно, она единственная, кто собирается наслаждаться этим приключением.
— Да, — улыбнулась она и бросила взгляд на Тумбса. — Вы уверены, что Уайнсморы приглашали нас сегодня вечером на чай?
— Уай… о, да, они выразились весьма определенно, — ответил Саймон с нервной улыбкой.
— Эй, Энджел, куда ты отправляешься? — позвал сестру Генри, прибежав со стороны особняка.
— О, черт, — пробормотала Энджел. — Мы собираемся навестить Уайнсморов, Генри. Мы вернемся до полуночи.
— Зачем?
— Чтение поэзии, — сымпровизировала Энджел.
— О, — ответил Генри, явно разочарованный. Мальчик наблюдал за тем, как Саймон помог ей сесть в карету, а затем молодой человек сам забрался туда.
— Иди в дом, Генри, — приказала Анжелика брату. — Здесь холодно.
Саймон подал сигнал кучеру, и они отправились по направлению к главной дороге.
— Это странно, — пробормотал Тумбс, глядя вслед экипажу.
— Что странно? — поинтересовался Генри.
— Уайнсмор-Холл в другой стороне. А экипаж направился в сторону северной дороги.
— Джейми, ты отвратительный хозяин.
Джеймс поднял взгляд от учетных книг поместья и выгнул бровь.
— Неужели?