я устал со всей этой нервотрепкой. Да еще эта вдова давеча. Спать, спать, спать… Чует мое сердце, что завтра еще придется вытаскивать всех этих ночных искателей приключений из… Одним словом, оттуда.
Разговаривая с собой, юноша откинул одеяло, и сняв сапоги, упал на полураскрытую постель. Его голова только прикоснулась к подушке, как он уже спал.
39. Этли-9
Гуланайн тоже собирался ко сну, когда в его роскошные апартаменты, освещенные приятным мягко-золотистым светом десятка свечей, вломился адъютант:
— Согласно вашему распоряжению, докладываю без промедления: пришла эстафета с Черногорья. Его превосходительство господин лейтенант Тасбаль не отметил ничего примечательного до заката. Задержка вызвана тем, что вышки работают не везде. Задержка составляет около трех страж.
Герцог кивнул:
— Этого следовало ожидать. Мы слишком быстро привыкаем ко всему новому, и всегда болезненно возвращаемся назад.
Пожевал губами, снова кивнул:
— Спасибо. Мир сейчас колеблется между двумя равными возможностями. Как знать — не возблагодарим ли мы вскоре судьбу, не позволившую нам убить это существо?
Вздохнул:
— Ну да ладно. Спокойной тебе ночи, и постарайся не будить меня без основательной необходимости. Управление этим государством требует много сил в любой день. Ступай.
Взяв с подноса стакан с отваром трав, герцог сморщился от отвращения и с усилием проглотил:
— Боги, какая мерзость! Но ведь помогает.
Камергер принял стакан, поставил его обратно на поднос и приготовился принять красный мундир Гуланайна.
Этли смотрела в кристалл. Поняв, что подслушивать нечего, переключила внимание на Пустыню. Ее человек спал возле Хонара, почему-то один, в шатре шарани, а демон вместе с закутанными по глаза в черное тремя шарани брел к горящей ослепительным пламенем Башне Силы. Этли узнала его без труда в странно лохматом огромном существе, обутом в сапоги и очевидно неплохо защищенном от холода своим новым плотным, серебрящимся мехом.
Управление магическим кристаллом последние дни требовало от княжны слишком много сил, чтобы часто и подолгу, как она любила, наблюдать за своими подопечными. Этоли представила, что может вообще лишиться своей способности, и поежилась:
— Так я окажусь отрезанной от всего мира!
— Вы что-то сказали, моя госпожа? — вскинулась лежащая в ногах темноволосая рабыня. Этли, вырванная из того особого состояния, которое давалось все труднее, отложила кристалл и расставила чуть согнутые в коленях ноги:
— Не спится. Приласкай меня…
40. Хонар
По мере приближения к цели демон ощутил пронзающее его жесткое излучение. Оно быстро усиливалось, и еще скачком возросло, когда они ступили из ветхих, еле выступающих их песка развалин на черный, лаково играющий отблесками гигантский круг стекла, очертивший почти пятикилометровый радиус, в центре которого беззвучно мерцал столб огня. Демон прищурился, глянул вверх, на резко обрывающуюся в черноту ночного неба раскаленную иглу. Нахлынули тревожные тени прошлого, картина стала знакомо болезненной… Или — до боли знакомой? Навалилось застарелое ноющее ощущение неизгладимой вины. Захваченный бурей эмоций, демон издал полустон-полурычание, скрипнул зубами и побрел навстречу Башне Силы. Женщины резко остановились, Архиерей догнал демона, дернул за руку:
— Что с тобой, Клинок?
Демон пошатнулся, глянул на Архиерея пронзительно горящими алыми огнями своих глаз, невнятно пробормотал:
— Порядок. Нормально. Ждите здесь.
Потряс головой и побрел, покачиваясь, как лунатик к неудержимо притягивающей его огненной игле. На окрики Архиерея он больше не реагировал. Жена взяла бородача за локоть:
— Мы сделали для него все, что могли. Идем за Грань, в развалины. Теперь все зависит только от него.
Она задержала взгляд на покачивающейся фигуре, четко вырисовывающейся на фоне столба пламени, неодобрительно покачала головой:
— И все же я не уверена, что его можно было пускать сюда. Но теперь остается уйти в развалины — и ждать. Излучение быстро росло. Он помнил, что это ненормально, что оно должно расти медленнее. Внутри него толчком запустился какой — то блок, сгенерировав слабо мерцающий пузырь энерогопротектора, Демон вспомнил о своем изобретении, увидев его — это силовое поле жадно пило энергию в любом виде, запасая ее в себе.
Чем больше энергии лилось снаружи на него, тем мощнее оно становилось. Но демон страдал не из-за излучения. Огненный столб что-то творил с его сознанием, которое словно распалось на две неравные части, и большая стала стремительно погружаться в прошлое. Мысли путались в хаосе голосов, сияние Башни заслонили мелькающие в сумашедшем ритме картины минувшего, его раздирали вспышки всех представимых эмоций, и он, лишь на миг осознавая проносящееся в сознании, не мог удержать дырявой памятью мелькающих в темпе автоматной очереди, прошивающих его шатающееся тело насквозь и гаснущих позади трассирующих воспоминаний.
Мучения продолжались целую вечность — две тысячи нетвердых шагов и страха не выдержать всего этого безумия.
Вдруг все прекратилось. Он чуть не упал от неожиданности. Внутри головы голос из прошлого отчетливо спросил: «Знаешь, что такое катарсис?»
— Нет, — сказал он и тут же услышал свой голос из «когда-то»: «Конечно, знаешь. Просто ты забыл. Это мучительное избавление от чего-то. Очищение через страдание».
«Правильно. Ты прошел это и можешь жить дальше,» — разрешил мыслеголос из прошлого. Тело демона ощутило прежнюю легкость, и хотя жесткое излучение по-прежнему пыталось пробить такую хилую с виду дымку защиты, он почувствовал огромное воодушевление. Сделал несколько легких шагов, неожиданно уперся в невидимую, но ощутимо упругую силовую стену. Непродолжительное давление на мозг, и синтезированный, бесполый, лишенный интонаций машинный мыслеголос внутри головы: «Ты не шарани».
— Это так. Но мне нужно попасть к Башне Силы.
«Зачем?»
Демон устало потер лоб:
— Не знаю. Я потерял память.
Долгое молчание. Потом мыслеголос сообщил:
«Нет данных. Ты потерял ее не здесь».
Демон печально кивнул головой:
— Догадываюсь, но я не могу вернуться в свой мир, пока лишен ее. Меня привели сюда, сказав, что здесь может быть помощь. Я не хочу зла. Только — стать собой.
«— Если ты утратил память не здесь, то ищи там, где это произошло».
Демон задумался. Мысли кружили, как щенок харраша, вцепившийся в свой хвост.
Наконец, в голову пришла удачная идея, и демон поинтересовался:
— Эй, как там тебя?
«Называй меня Стражем. Я — оружие восьмого уровня цивилизованности, и охраняю этот заповедный мир».
— Так вот, Страж, что ты можешь сделать для меня, кроме нашего милого разговора?
Долгое молчание, после — то ли вопрос, то ли утверждение:
«— То, что необходимо».
— Так сделай необходимое! — рискнул принять за утверждение мыслефразу Стража демон, и тотчас же оглох от мгновенно прокатившегося непередаваемого рева.
Твердь больно ударила по пяткам, затем он долгое мгновение висел в воздухе, нет, в океане ярчайшего белого света. По стеклу оплавленного