у него катану. Керо упал на колени, пытаясь сфокусировать взгляд на собственных ладонях.
— Да очистится память Рио! — прошептал Нобу, и неумолимый свист катаны разрезал воздух.
Глава 69. Сосуд
Макото увидел, как Нобу занес клинок над Керо, и голова его союзника покатилась по земле. Для Юдая это мгновение застыло: годы тренировок и все события колеса Идзанаги сложились в одну картину, он понял, что ему все это время пытался объяснить бог, и что от него требовалось. Начало — это конец, и конец — это начало. Идзанаги закольцевал их судьбы, и сейчас они подошли к тому моменту, когда круг окончательно замкнется. Однажды Керо убил Рио, что отвлекло внимание Юдая, теперь Нобу убил Керо, из-за чего Макото потерял бдительность.
Мужчина прокрутил катану, всаживая в грудь своего сына по рукоять.
— Прости меня, Макото! — сказал он надломившемся голосом, вытаскивая клинок. — Я всегда буду любить тебя.
Избранник Идзанами пошатнулся, но на губах отразилась мерзкая ухмылка.
— Думаешь, ты победил? — ответил юноша, сплевывая кровь. — Так смотри, что сейчас произойдет!
Напитанный ядом преисподней, он из последних сил развернулся, метнув копье Аменонухоко во врата. Острое лезвие, поднявшее сушу из моря, насквозь прошло через Отохимэ, и пробило брешь в валуне. Макото издал торжествующий крик, и упал замертво.
Юдай подбежал к девушке, глядя на смертельную рану. Зеленые глаза заволокло слезами, бледная кожа стала светиться.
— Отойди! — воскликнул Нобу, указывая пальцем на врата.
Мужчина проследил взглядом, и увидел, как из бреши сочится белый туман. Стало трудно дышать, сердце отчаянно забилось, словно его сжала невидимая рука, и Юдай понял, что богиня смерти освободилась от уз своей гниющей плоти, ее дух вырвался на свободу, и навис над Отохимэ.
— Ты — ее новая оболочка! — прошептал мужчина, глядя в лицо принцессы. — Для этого Макото и привел тебя сюда, чтобы Идзанами обрела новое тело, молодое и прекрасное.
— Я — дочь ками, морского божества, мое тело способно выдержать силу ее божественного духа! — едва слышно сказала девушка.
— Тогда ее присутствие исцелит тебя!
— Но что это будет за жизнь? Лучше смерть, чем участь сосуда мерзкой богини. Сделай это, Юдай, освободи меня!
— Нет! — с ужасом воскликнул мужчина. — Я не допущу этого, Отохимэ!
— Я любила тебя все эти годы, ждала, каждый день ждала, что ты явишься, и спасешь меня. Я отдала всю свою магию, чтобы перенести тебя в безопасный мир, и не сумела противостоять Макото, который напитывался силой от копья Аменонухоко.
— Отохимэ, мне так стыдно! — Юдай был сломлен ее словами. — Я любил тебя, томился по тебе, но однажды… я не знаю, как это произошло, но прошлое для меня стало словно сном, и я забыл о том, что нас связывало. Я такое ничтожество, моя принцесса!
— Не вини себя, это было колдовство. Я сразу ощутила: на тебя наложили чары, чтобы ты забыл обо мне.
Юдай на секунду замер, не понимая, что она имеет в виду, после чего его посетила страшная догадка.
— Мей!
— Вот как ее зовут, девушку, чей голос пробился ко мне сквозь миры.
Нобу подошел к ним ближе.
— Все произошло так, как должно было произойти. Идзанаги-но микото свел воедино миллионы нитей, чтобы сегодня вы спасли вселенную.
Спаситель поднял на него взгляд.
— Так ты знал, чем все закончится?
— Поэтому и умер Рио, чтобы я выжил, обрел силу, и сумел донести до вас, что долг нужно блюсти, несмотря на боль и внутренние терзания. Идзанаги предвидел множество вариантов развития истории, и лишь этот путь был победным. Теперь от вас зависит, было ли все напрасно, или нет.
Юдай и Отохимэ переглянулись, и на их лицах отразилось понимание.
— Я не позволю! — крикнул мужчина. — И не думай об этом!
— Я все равно умру, — с грустью возразила принцесса, — сила моей крови все еще сохраняет мне жизнь, но с каждой секундой она угасает. Лучше спасти миры, чем уйти в преисподнюю, и предаваться мукам совести вечно.
— Но это я спаситель, я должен заплатить цену, а не ты! Я — ребенок из пророчества Идзанаги!
— Юдай, моя любовь, ты и сам все понимаешь.
Освобождение богини смерти было неизбежно, Идзанаги предвидел это, знал, что ее оболочка рушится, и скоро она найдет возможность просочиться в мир живых, поэтому спланировал свое колесо событий, подготовил избранных — сильного Юдая и слабого Макото, отравленного колдовством Мей. Бог дал злобной Идзанами надежду, и свел события так, чтобы дочь дракона, способная вместить в себя божественный дух, оказалась у врат в страну Ёми в тот самый час, когда в валуне образовалась брешь.
— Когда богиня смерти овладеет моим телом, я уйду в преисподнюю до того, как она возьмет контроль над моим разумом, и ты перекроешь выход.
Слезы покатились по щекам Юдая: это и была та самая цена, которую он должен заплатить: пожертвовать не своей жизнью, а жизнью Отохимэ.
— Моя любовь, если бы я только мог — я отдал бы все, чтобы спасти тебя!
Его слова вызвали улыбку у девушки, и он поцеловал ее в последний раз.
— Просто помни, я всегда буду любить тебя, даже там, в кромешной тьме!
Глава 70. Богиня
Когда туман опустился на тело девушки — рана в груди затянулась. Лучезарные зеленые глаза поменяли цвет, обретая болотный оттенок. Она с трудом поднялась, шатаясь, словно не владела собственным телом, и перевела взгляд на Юдая. Муть рассеялась, уступая осмысленности.
— Она внутри! — хрипло произнесла принцесса. — Идзанами очень сильная, я едва сдерживаю ее! Скорее, пробей отверстие в валуне, а потом — затяни его. Копье преобразовало морскую воду в сушу, оно управляет материей, теперь я это знаю: мне передались ее воспоминания.
Нобу положил руку на плечо Юдая, ободряюще сжал, и легонько подтолкнул вперед.
— Только ты, избранник Идзанаги, сможешь воспользоваться копьем! — напутствовал его старый друг.
Юдай сжал древко до побелевших костяшек, и приблизился к вратам. Вкладывая в руки все отчаяние, он раскрошил камень, защищенный магией бога. Из образованного прохода повеяло смертью и безысходностью.
— Вот где мне суждено провести вечность! — горько сказала Отохимэ, остановившись у самых врат. — Я буду держать ее под контролем, не позволю ее духу взять верх, чтобы выиграть вам спокойные годы. Только помни, что я говорила тебе.
Юдай обнял ее, задыхаясь от нежности, ибо чары Мей окончательно рассеялись.
— Каждый год, точно в этот день я буду ждать тебя у врат. Идзанаги не сумел принять свою супругу такой, какой ее сделала преисподняя, но я всегда буду любить