Читать интересную книгу Мастер икебаны - Масси Суджата

Прием был назначен на вечер, и цвет кимоно должен быть достаточно ярким, чтобы не затеряться среди вечерних теней.

Остановив свой выбор на кимоно цвета персика с узором из зеленых листочков, я накинула его прямо поверх пижамных штанов, которые носила дома, и принялась размышлять над второй проблемой: какой оби будет здесь наиболее уместен. Не успела я поглядеться в зеркало, как в дверь позвонили. Я слегка раздвинула сёдзи, но ничего не смогла разглядеть. Правда, внушительный «рейндж-ровер», перегородивший всю улицу, говорил сам за себя.

Меньше всего я хотела, чтобы Такео увидел меня полураздетой, как только что проснувшуюся гейшу. Через дверь я крикнула ему, чтобы он немного подождал, а сама начала разматывать пояс, который уже успела обмотать вокруг талии. Потом я застегнула рубашку на все пуговицы, поправила волосы и направилась к двери.

Но у дверей меня ждал вовсе не Такео, а его сестра Нацуми.

— Вы спали? — Нацуми критически меня оглядела, и я поняла, что выгляжу довольно нелепо в пижамных штанах и застегнутой на все пуговицы рубашке. Впрочем, для меня это было вполне обычным облачением. Нацуми выглядела роскошно: блестящее кожаное пальто, лайковые брюки, легкие туфли от Гуччи на наборных каблуках. На лоб была надвинута черная фуражка с золотыми позументами. Ни дать ни взять эсэсовский офицер из фильма про войну или хозяйка садомазохистского салона для преуспевающих бизнесменов, любителей сомнительных развлечений.

— Ну, можно сказать, что я отдыхала. — Я старалась выглядеть приветливой, хотя была несколько растеряна. Теперь она будет думать, что этот неряшливый наряд — моя любимая домашняя одежда. И уж тем более мне не хотелось, чтобы она знала, что я только что любовалась собой, примеряя кимоно, в котором намерена красоваться на их приеме. Внезапно мне пришло в голову, что Такео прислал ее вместо себя, потому что не желает меня видеть. Чтобы как-то прояснить ситуацию, я спросила: — Это ваш «рейндж-ровер» у меня под окнами? Лучше бы не оставлять его на пути соседских машин, а то его могут отбуксировать.

— Агентство по продаже автомобилей дало мне его во временное пользование, поэтому это меня не особенно волнует. К тому же эта машина больше буксировочных и потребуются специальные усилия, чтобы ее оттащить. Когда Такео несколько дней тому назад разбил свою машину, полиции пришлось найти специальный грузовик, чтобы ее увезти.

Итак, несмотря на то что Такео надеялся сохранить инцидент в тайне, Нацуми была в курсе. Осталось понять, хорошо это или плохо?

— Что же вы не проходите? — сказала я ей.

— Не слишком много женщин вашего возраста имеют собственные квартиры, — заметила Нацуми, разувшись и проходя в комнату. — Ваши родители вас поддерживают?

— Я научилась обеспечивать себя сама. К тому же это не такое уж прекрасное место.

— Да бросьте. Мы, японцы, всегда говорим о своих квартирах в таком духе: они, мол, у нас некрасивые, бедно обставленные, но ваша студия — это что-то особенное. Вы определенно имеете склонность к оформлению интерьера.

— Зато с цветами у меня ничего не получается, — сказала я, увидев, что она разглядывает композицию, составленную из паслена, принесенного ее братом.

— Чтобы изучить искусство икебаны, нужны годы. Посмотрите на вашу тетю и ее подруг. Они занимаются этим почти сорок лет.

— А как давно вы этим занимаетесь? — спросила я, проходя на кухню и включая маленький кипятильник, чтобы приготовить чай.

— С шестнадцати лет. А Такео вообще начал заниматься с десяти, потому что именно он должен унаследовать школу.

Кожаные штаны Нацуми заскрипели, когда она присела на низенький стульчик у моего газового обогревателя, пылающего синим искусственным огнем.

— Я им сказала, что собираюсь замуж, и нет никакого смысла учить меня икебане. Но мой отец заявил, что ни один молодой человек из приличной семьи не женится на Каяме, которая не умеет собирать цветочные композиции. Мне пришлось попробовать, и это оказалось даже забавно. Я составляю витринные композиции в токийских бутиках, — гордо добавила она. — По крайней мере, это веселее, чем вечно торчать в Каяма Каикан. — Нацуми помахала своей тонкой ручкой с ногтями, покрытыми лаком цвета крови: — Пожалуйста, никакого чая. Я от него пухну. У вас нет содовой с женьшенем?

— К сожалению, нет. Могу предложить просто воды или грейпфрутового соку.

— Может, у вас есть «Эвиан»?

Я отрицательно покачала головой, и Нацуми сказала:

— Ладно, тогда ничего не нужно. Никак не могу перестать осторожничать.

Несмотря на то что я сама вела себя подобным образом в гостях у госпожи Коды, меня задело ее поведение. Можно подумать, я собираюсь ее отравить. Сидеть рядом с Нацуми и пить чай было бы невежливо, поэтому я отставила в сторону чашку и устроилась напротив нее, подвинув кимоно, второпях брошенное на стул. Шелк зашуршал и сверкающим водопадом стек на пол.

— Идете на костюмированный вечер? — спросила Нацуми.

— Не совсем, — ответила я. Мне не хотелось, чтобы она знала, к чему я готовлюсь: с нее станется заявить, что кимоно никуда не годится. — Может, вам интересно: в прошлом году в Лондоне в музее Виктории и Альберта проходила большая выставка средневековых кимоно. В других странах проявляют к нашим кимоно больший интерес, чем мы сами.

— Вообще-то я пришла к вам не для того, чтобы обсуждать тряпки, — сказала Нацуми, забыв, что о тряпках она заговорила первой. — Я хотела бы предупредить вас о своем братце. Между нами девочками.

— Что такое? — Должно быть, она знала, что несколько дней назад я была вместе с Такео в его офисе. Что еще, интересно, она услышала через закрытые двери?

— Тебе будет больно, очень больно. Он будет играть с тобой как кошка с мышкой, но до серьезного дело не дойдет.

Я почувствовала, как мое лицо заливается румянцем. Она знала. Ужас какой стыд, как сказала бы тетя Норие. И с какой стати она перешла со мной на «ты»?

— О, конечно, я понимаю твои намерения. Он богат, у него никого нет, и возраст вполне соответствует, пока ты не нашла себе кого-нибудь помоложе. — Нацуми ухмыльнулась из-под козырька своей фуражки, став похожей на самого противного полицейского чиновника, какого мне только приходилось встречать здесь, в Японии.

— Я такого же возраста, как вы и Такео. И все мы в равной степени подходим для брака, но хочу вас заверить, что у меня нет никаких видов на вашего брата.

— Как же ты смеешь мне лгать?! — Голос Нацуми зазвенел.

Наверное, ей хотелось бы, чтобы я в раскаянии бросилась к ней в ноги и с просьбой о прощении начала биться головой о татами, но этого от меня дождаться трудно.

— Такео — ваш брат, а не муж, — сказала я. — И если он проводит время с другой женщиной, это не значит, что он вас обманывает, просто у него своя жизнь. А вас он любит по-другому.

— Да что ты знаешь о любви?! И что ты знаешь о семье?! Ты даже не живешь со своими родителями — наверняка они тебя выгнали! Да, ты определенно одной крови со своей теткой. — Нацуми была в страшном возбуждении.

— Никто не выгонял из дома мою тетю. И я должна сказать вам, что по крови мы даже не родственники. Ее муж — брат моего отца.

— Отец-японец еще не делает японкой тебя саму. Мой отец никогда не примет тебя, а это означает, что Такео никогда не женится на тебе.

Я несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться:

— Это только у вас свадьбы-женитьбы на уме. А у меня есть о чем подумать и без этого.

— Ну да, небось о твоей блестящей карьере. — Она вызывающе посмотрела на меня. — Зачем ты притворяешься, что тебя интересует икебана? Впрочем, ты совершенно права: у тебя действительно ничего не получается! У кого-то есть к этому призвание, а у кого-то нет. Если говорить о тебе, то ты совершенно безнадежна, занимайся хоть каждый день.

Пока Нацуми источала свой яд, я одним ухом прислушивалась к суматохе, начавшейся на улице. Подойдя к окну, я отодвинула сёдзи и выглянула наружу. Стоя к Нацуми спиной, я спросила:

— Вы уверены, что не хотите чаю? Горло-то наверняка пересохло?

— Нет. Я уверена, что ты подсыпала туда яду! Ты, должно быть, хорошо знаешь, как с ним обращаться, раз сумела разыграть легкое отравление на выставке в «Мицутане». Ты можешь одурачить Коду-сан или моего брата, но не меня! — Нацуми вскочила со стула и пнула ногой мой газовый обогреватель. Она выругалась, и я почувствовала в воздухе едкий запах горелой резины.

— С вами все в порядке? Мне бы не хотелось, чтобы на вас загорелась одежда, — сказала я.

— Я сейчас расплавлюсь, — завизжала Нацуми, в отчаянии хватаясь за свою затянутую в лакированную кожу ногу. Я позволила себе улыбнуться не раньше, чем убедилась, что ей ничего не угрожает.

— Вы слишком горячитесь, Нацуми-сан.

Бросив на меня взгляд, полный злобы, она сорвалась с места и кинулась к двери, спотыкаясь в своих слишком узких туфлях. Когда дверь за ней захлопнулась, я отодвинула сёдзи, чтобы понаблюдать, как брат господина Ваки на тягаче начинает оттаскивать «рейндж-ровер» Нацуми. Когда тягач натужно загудел, поднимая огромную машину, Нацуми закричала. Водитель не обратил на нее никакого внимания, и тягач двинулся вперед. Нацуми, подворачивая ноги на высоких каблуках, побежала за ним, расточая проклятия, которые я никак не ожидала услышать из уст наследницы цветочного короля.