— Добрый день, — сказал Михеев.
Митин просто кивнул. Саунькин ничего не сказал, молча поднес документы.
Охранник долго изучал, перелистывал бумаги. Потом вернул назад. Проверил документы у Митина с Михеевым. Видимо, был несколько разочарован, что все оказалось в порядке.
— Вещи, запрещенные к ввозу, оружие, боеприпасы, наркотические вещества имеем?
— Нет.
— Нет, мы из института.
— Вещи к досмотру приготовить.
— Это что же, — возмутился Митин, — все сейчас потрошить?
Военный молча выжидал.
— Там же приборы, оборудование…
В ответ — все то же молчание.
— Черт с тобой, — Митин злобно начал скидывать рюкзак.
— Постой… — Саунькин пошел в сторону будки. Часовой за ним.
— Чего это? — спросил Михеев, хотя и так было ясно, чего.
— Надо ему потом вернуть. Сколько только, интересно…
Минуты через три показался Саунькин.
— Сколько с нас? — без обиняков поинтересовался Михеев.
— Две, — вполголоса ответил сотрудник.
— Чего две? — не понял Митин.
— Тысячи. Рублей.
— Блин… Мироеды хреновы, неплохо устроились. И со всех так, что ли?
— Ну… почти.
— Уроды.
— Уроды. Зато не придерутся. А то б еще на часа полтора тут застряли, как пить дать.
Они прошли через шлагбаум, расплатились с Саунькиным.
— Ну что, мужики, удачи вам там, — подал тот каждому руку. — Если это… Доведется такого сталкера увидеть — Фотографа — то привет ему передавайте.
— Ладно, запомним. Фотографа.
— Ну, бывай, мужики.
И сотрудник бодро зашагал назад.
Отчего-то Митину представлялось иначе — как они въедут в Зону. Как именно — он не знал, но уж точно не таким образом. Где карантин, где всякие шлюзы, где инструктаж? И вообще, куда им теперь?..
— Надо бы начальство тут какое-нибудь найти, — сделал предположение Михеев, — лично я не представляю, что делать дальше.
— Неужели не предупредили?
— Как видишь…
— Эй, наука! — послышался чей-то хриплый голос.
У развалившегося УАЗика без верха стоял высокий человек в странной одежде болотного цвета. То ли рыбацкий плащ, почти до пят, то ли накидка. Через плечо противогазная сумка, за спиной — короткоствольный автомат.
— Вы, что ли, ученые будете? — спросил человек, когда они подошли ближе.
— Должно быть мы. А Вы за нами?
— Если вы, тогда за вами. Приказано доставить в целости.
— А что, больше ничего не будет? — поинтересовался Митин.
— В каком таком смысле?
— Ну, инструктаж там, еще что-то… Карантинные мероприятия…
— А вы что, чумные, чтоб вас карантинить? — рассмеялся человек.
— И куда теперь?
— В лабу вас определим, куда ж еще. К какой приписали?
— Да ни к какой еще. Ничего не сказали.
— А, ну тогда еще распределят. Тогда сначала к Басмачу.
— К кому-кому?
— Басманов. Басмач.
— А он кто?
— Да тоже наука какая-то, я в этом не разбираюсь и вникать не хочу. Мое дело короткое: привез, отвез, принес, подстрелил. И все дела.
— И часто стреляют? — насторожился Михеев.
— Ну, как сказать. У вашего брата сейчас особенно никто не шурует, а так бывает, что зомби захаживают. И откуда только берутся, черт их дери.
— Чего? Кто захаживает? — не поверил своим ушам Митин.
— А-а, потом сами увидите. Давай в машину, — человек махнул рукой и сам запрыгнул за руль. Автомат при этом не снял — заметил Митин.
УАЗик затрещал мотором, сразу завоняло чем-то горелым. Митин с любопытством осматривался. Вроде бы, самое обычное место, дорога через лес. А ведь здесь — уже Зона. Но — ничего зловещего, ничего таинственного.
— А кстати, я Андрюха.
— Митин.
— Михеев.
— О как, ну ладно. Тогда я Толмачев.
Машина уже грохотала по дороге. И без того было не тепло, а в открытой кабине ветер теперь продирал ледяным до костей.
— А Фотографа — не знаешь такого? — поинтересовался Митин.
— А что он вам?
— Да вот, человек один просил привет передать, если увидим.
— Это тот, что из института?
— Ага. Вы его знаете?
— Кто ж его не знает. Возит сюда вашу братию. И сам в здешних краях бывал по первости.
— А Фотограф — это кто такой ему?
Из-за грохота во всей машине и шума ветра приходилось говорить довольно громко, почти переходя на крик.
— Они вместе сюда пришли, в первых группах еще. И с ними этот Фотограф был. Я его не видел, потом рассказывали, долго про него говорили после. Кто у них он там был… слово забыл. Вроде как врач, операции делает, только не врач.
— Оператор! — подсказал Михеев.
— Ага, он.
— Ну да…
— Вот он там все у них снимал, везде ходил. А потом пошел кровососа снимать и сгинул. Искали два дня. Понятно, что ничего не нашли. Даже трупа.
— Кого-кого пошел снимать?
— Ладно, долго рассказывать, там вам на месте все расскажут. Хотя не знаю, неужели вам про кровососа никто не говорил?
— У нас тут коллега год назад уже работал. Рассказывал много чего. Но про это как-то не знаю, не слышал.
— Да как же, — встрял Михеев, — говорил. Только он много чего говорил. А еще больше помалкивал. Секретность блюдил, чтоб его с его секретностью…
— А, ну да, возможно, что год назад он просто никого и не видел. Блин, уважаю тех парней, кто сюда первыми приходили. Мужики настоящие. Вашего брата там тоже по аномалиям много пропало. Теперь-то полегче, скафандры дадут, снарягу всякую. Это вот нам, вольным, ничего спецом не полагается. А вам теперь — хоть самому кровососу в жопу лезь. С оружием знакомы?
— Нет, не доводилось. А надо?
— Это плохо. Это плохо. А то как же не надо! Первое дело тут — ствол иметь. Вам, скорее всего, пукалки какие-нибудь дадут. На собак разве что сгодится. А так, лучше бы сразу потяжелее чего взять. Могу, кстати, поспособствовать.
— Ладно, потом разберемся.
Выглянуло солнце, и остатки листвы на деревьях зазолотились на фоне холодной синевы небесных островков.
Затрещала рация. Толмачев взял переговорник.
— Да, я тут, я к Басмачу еду.
Рация в ответ что-то прохрипела.
— Экологию везу. На обратном пути тогда подскачу.
— Хр-ххр…
— Все понял, отбой.
— Хр-хр-ххр-хрр…
— Да пошел ты, — сказал водитель и вернул переговорник на место.
Машина не снижая скорости съехала с шоссе на лесную дорогу, затрясло сильнее, но недолго, уже через минуту они остановились у ветхого кирпичного строения с выбитыми окнами. Почти у самой двери в железной бочке горел костер, вокруг которого оживленно о чем-то переговаривались несколько человек с автоматами и в камуфляже, потом все дружно расхохотались.
— Ну и жопа тут… — пробормотал Михеев.
— Понятно, что не на курорт прибыли, — усмехнулся Толмачев, — только это еще не жопа, это как раз и есть курорт.
— Да уж…
— Эй, братва, к Басмачу вот приехали, новенькие!
От костра поднялся тощий, как кол, парень в синем камуфляже. Нос у парня был свернут набок.
— Ну ладно, наука, бывай, удачи!
И УАЗик, взревев, развернулся, вздымая клубы выхлопа и пыли.
— Документы надо? — спросил Михеев у подошедшего.
— Не, если сюда пропустили, значит, все в поряде.
— Да тут, похоже, всех пропускают, — заметил Митин, — сами видели.
— Всех да не всех. И вообще, не мое дело с вами возиться. Направо там дверь вторую увидите с черепом. Вот там Басмач и сидит. Найдете небось.
И он пошел обратно к костру.
— Порядки тут… — пробурчал Михеев.
Они вошли внутрь. Темный, захламленный коробками и бумагой на полу, коридор. Где-то в глубине тускло мигает лампочка. Справа точно была дверь с желтой табличкой «Не влезай, убьет!» И черным черепом.
— Юмор, однако, — усмехнулся Митин.
Постучались. Никто не ответил. Тогда Михеев толкнул дверь. За ней оказалась довольно светлая комната с застекленными окнами и электрическим обогревателем посередине. Весь пол завален разбросанными бумагами, желтыми газетами. У стены — стол, за столом осовелый мужик с измятым небритым лицом. При виде незнакомых людей даже не попытался убрать со стола бутылку водки.
— Вы Басмачев? — осведомился Михеев.
— Басманов, — равнодушно поправил мужик, — ну, вы кто сами?
— Из НИИ… — начал было Митин.
— А, да-да, — Басманов махнул рукой, чтоб не продолжал, — звонили насчет вас. Значит так, ребятки. Если ссыкотно, то можете сразу назад, а если погуляли здесь и не передумали еще, то будем определяться.
— Будем, — сказал Митин, — не зассали.
— Ну и славно. Тогда опрокинем за это дело.
И Басманов выплеснул в рот содержимое налитого до того стакана. Крякнул, довольно потер лицо.
— Значит так, ребятки. Прибыли вы в полную, еще очень даже интеллигентно выражаясь, жопу. Причем, вроде как добровольцами. А это значит, что дураки.