* * *
Наконец-то кошмар далекого путешествия закончился, караван Дэнии Орконы въехал в предместье столицы, позади остались восемь недель пути, восемь недель волнений, когда каждая ямка на дороге отзывалась болью в душе. Хоть солому при упаковке нового товара не жалели, но изделия везли хрупкие, изящные, как там они выдержали эту ужасную дорогу. И это зимой, когда снег скрыл большую часть неровностей, а полозья обеспечивали относительную плавность хода, а как бы оно было летом? Подумать страшно.
Время — деньги, принцип существования бизнеса, он верен во все времена и во всех мирах, у любого, кто занимается делом, время обращается в деньги и наоборот. Ростовщик, заводчик, торговец, для всех время один из ресурсов который надо использовать с умом. Вот и Дэния не собиралась тратить его попусту, столица город дорогой, каждый день проведенный здесь это и прибыль и расходы. Столичная зимняя ярмарка всегда размещалась в западном предместье города, где находилось большинство складов купцов первого круга, и условно делилась на две части, на торговлю товарами в уличных палатках и торговлю оптом, где товар выставлялся на обозрение в закрытых помещения. С уличными палатками все понятно, там все привезенное продавали сразу и за живые деньги, а вот с оптовыми партиями товара было иначе, сделка не оформлялась сразу, купцам давалось время для того, что бы присмотреться и оценить товар. Сама торговля проходила позднее по правилам аукциона, причем аукцион назначался трижды. Первый проходил по обычным правилам, то есть торговец назначал начальную цену, а потом она росла по мере того как купцы пытались товар перекупить. Второй аукцион проходил по правилам снижения цены, экспертами назначалась максимальная оценка товара, а потом она постепенно снижалась до установленной продавцом минимальной цены с каждым ударом сердца. То есть действовал принцип, кто успел, тот и съел. Третий аукцион уже был утешительным, на него выставлялись непроданные товары с большими скидками, но они редко кого уже интересовали. Раньше Дэния никогда не пробовала своих сил в аукционе, продавала только в уличной палатке, а на этот раз решилась откупить себе выставочное место, надо было дать больше времени купцам, чтобы прицениться к новому товару. Палатку она тоже откупила, там выставит свой товар по огромной цене, двадцать золотых за одно изделие, и пусть никто не решится купить, но слух быстро разойдется по Ярмарке и задаст начальный уровень цены для аукциона.
— Какой товар выставляете госпожа. — Поинтересовался у Дении распорядитель оптовой ярмарки.
— Часы. Они позволяют знать время с точностью до удара серца при любой погоде.
— Это артефакты, которые служители башен используют?
— То, артефакт, там еще вычисления делать надо, а часы сразу время показывают, — пояснила хозяйка мастерской.
Распорядитель хмыкнул, ему было непонятно кого может заинтересовать такой прибор, но в конце концов это не его дело, главное чтобы сбор платился:
— Сколько товара в партии, и какую начальную цену выставите? — Стал вести запись мужчина.
— Вся партия восемьдесят штук, — скучающим тоном сообщила Дэния, — начальная цена тысяча золотых.
Женщина надеялась на то, что у распорядителя хотя бы дрогнет рука, но ничего этого не произошло, для него это здесь обычная цена за весь товар, это же опт. Ну и ладно, пусть не удалось произвести впечатление, но выглядеть она со своими часами будет не хуже других.
Дальше Дэнии стало не до глупых переживаний, она бегала по ярмарке и приценялась к товару, который закупит для своих нужд.
— Антоний! — Вскрикнула она, кидаясь к молодому человеку. — Ты все-таки нашел время навестить меня, хочешь поучаствовать в торговле.
— Счастливого дня Дэния, — приобнял он свою бывшую начальницу, — приехал навестить тебя и услышать кучу новостей.
— Новости? — Хмыкнула довольная женщина. — Какие могут быть новости в нашем захолустье, это мне у тебя новости про столицу узнавать.
— Некогда мне было по столицам ездить, — поморщился Антоний, — я же дом в Амальясе купил, все это время занимался ремонтом. Пойдем в ресторан, там подробней поговорим.
— О, ты становишься щеголем, — оценила Дэния одежду молодого человека, — это здесь стала такая мода?
— Нет, мода не изменилась, но я решил, что надоело быть одним из, и решил стать в чем-то отличным от всех, поэтому и заказал такую одежду. Стиль называется — благородный охотник.
— Да уж, ты и раньше был выдумщиком, а сейчас вообще хочешь стать законодателем мод. — Кивнула женщина.
А дальше она поведала, про события в университете после его отъезда. Произошел тихий бунт среди студиозов лекарей, они под разными предлогами отказывались сопровождать боевиков на полевых занятиях, а если их все-таки заставляли, то они вели себя совершенно независимо от групп. Они не участвовали в марш бросках, если группа боевиков «включала ноги», не брали на себя функций обустройства лагеря и не кашеварили, ожидая возвращения охотниц. Более того после суда, почти все написали заявление на имя ректора, что не в состоянии в полном объеме выполнять функции лекарей пятого круга, поэтому не могут отвечать за жизни боевиков. Вполне ожидаемо, зачем студиозам нести полную ответственность за экзальтированных дамочек и рисковать быть битым кнутом, когда можно просто отказаться от такой чести? Теперь ректор не знает, что делать в такой ситуации, придется университету либо пересматривать правила полевых занятий, либо нанимать настоящих лекарей. Такие вот последствия необдуманных решений. Но это то, что получило широкую огласку, о внутренних проблемах университета Дэния не знала.
Так же у нее кроме Оливии кто-то из лекарей интересовался, как можно связаться с Антонием, там что-то связанное с лечебными амулетами, университетские артефакторы не могут повторить их, возникли какие-то сложности. Но хозяйка мастерской, в соответствии с договоренностью не стала раскрывать, что ей что-то известно. На этом новости все закончились. Дальше обсуждали слухи, которые в большом количестве успел собрать Антоний.
Первый день в торговой палатке никто часы не покупал, все только дивились такой большой цене, да разглядывали диковинку, иногда подолгу ожидая, когда сменятся показания в окошке вдохов. Во второй день кто-то из купцов решил шикануть и купил одно экзотическое изделие, на третий день еще до полдня выкупили все оставшиеся. Четыреста золотых за полдня торговли! Это что-то невероятное, Дэния разглядывала два мешочка с золотом и щурила от удовольствия глаза, ей уже сообщили, что на выставке вокруг ее часов возник ажиотаж. Что-то будет на торгах. Даже если первые торги по невероятной причине провалятся, то можно снять всю партию с оптовой торговли и продать в розницу, при таком спросе это может быть даже предпочтительней.
Как ни свербело, на торги Дэния с Антонием заявились не в числе первых, волнение волнением, но марку надо держать. Каких мучений женщине стоило делать заинтересованный вид к чужому товару и обсуждать со своим спутником ничего не значащие вопросы? Об этом знает только она. Но вот распорядитель объявил торги на партию часов, объявил начальную цену, и сердце хозяйки ухнуло вниз, ей показалось, что купцы реагировали безумно долго, прежде чем кто-то поднял руку. А потом началось:
— Тысяча сто, — отреагировал аукционист, на первую поднявшуюся руку, и сразу продолжил, указав на другую, — тысяча двести.
Женщина медленно выдохнула, зря она так себя накрутила:
— Тысяча четыреста…, тысяча пятьсот…, тысяча семьсот…, — продолжал успевать накручивать цену аукционист, тыкая указкой на желающих купить, — тысяча девятьсот…, две тысячи сто…
Женщина нервничая повернулась к Антонию, но тот не проявил ни капли беспокойства, только кивнул ей и продолжил меланхолично наблюдать за битвой купцов.
— Три тысячи четыреста…, три тысячи семьсот…, раз! Три тысячи семьсот, два! Четыре тысячи сто…, раз! Четыре тысячи сто, два! Четыре тысячи сто, три! Продано…