Читать интересную книгу Тростниковая птичка - Ольга Смайлер

Весь монолог Хло на заднем плане зудела настырная мысль, пока я не задохнулась от невероятнейшего, на мой взгляд, предположения.

– Хло, только не говори, что это Эдвард, – неверяще попросила я.

Новый поток слез был мне ответом.

* * *

Когда я задумывался о том, что этот день настанет, я никак не мог представить, что же я буду чувствовать, какие эмоции окажутся самыми сильными: боль, отчаяние, злость? А если злость – то на себя, Праматерь или стечение обстоятельств? Не угадал – с того самого момента, как я отложил бук после окончания экстренного сеанса связи с Сониным отцом, во мне поселилась спокойная решимость. А цена… А что цена? За последние несколько лет я настолько свыкся с этой мыслью, что даже эти сумасшедшие две недели мало что изменили.

С утра небо заволокло тучами, и в Таншере зарядил дождь. Все правильно – цветень, месяц, в котором я появился на свет, скоро должен был уступить свое место дожденю. Помнится, в школе нарочито примитивные названия месяцев, придуманные первыми колонистами, вызывали массу шуток и будили воображение, рождавшее анекдоты, истории и даже картинки и комиксы, посвященные керимскому календарю. Повзрослев, я стал думать, что в этом было что-то еще: то ли грустная ирония, то ли тоска по корням, от которых оторвала наших предков Праматерь. Я много размышлял о тех, кто пошел за Керимой Мехди, мы знали о них все: имена, даты жизни, их взлеты и падения – и в то же время не знали о них ничего. Почему они согласились пойти с ней, почему отдали в заложники ее экспериментов своих детей и внуков, о чем они думали, на что надеялись? Я искал информацию о них по крохам, по недомолвкам и оговоркам официальных хроник и документов, по книгам, которые они писали, по крайне редким драгоценным личным записям, которые удавалось найти. Наверняка в подарках, которые так и остались лежать в багажнике неразобранными, была пара-тройка древних книг. Жаль, что я уже не успею их прочитать.

В доме горел свет, и я долго сидел в машине у нашего крыльца, откинув голову на подголовник. Раз за разом прокручивая в голове все детали плана, который уже начал действовать, я не желал признаваться себе, что просто трушу войти в дом. Кончилось все тем, что Соня выскочила на крыльцо в тоненьком домашнем платье. Я торопливо выбрался из машины и побежал под дождем к дому, более всего желая увести ее наверх, в нашу спальню, чтобы согреть и просто молча лежать там, обнявшись, и слушать, как дождь стучит по окну. Я знал, что ничего этого больше не будет, да и не должно было ничего быть, и тогда сейчас было бы куда легче, но я оказался слаб, и расплата за слабость будет болезненной.

– Ты куда пропал? Я в окно видела, как ты подъехал и все не идешь и не идешь… – В голосе Сони была укоризна.

Я ловко развернул ее и подтолкнул в дверь, не дав себя обнять.

– Задумался. К отцу партнеры деловые приехали, нам придется съездить в Дом Старейшин, будет ужин и немного официоза.

– О, здорово! – Птичка неожиданно обрадовалась. – Как раз Хло подкинем, а то дождь такой – куда ей пешком?

Ужин стал настоящей пыткой. Мне казалось, что официальный парадный костюм за время, прошедшее после свадьбы, сел на пару размеров. Узел рубашечного ворота душил и натирал шею, куртка сковывала движения, а привычные, удобные ботинки жали, но и это было не самым неприятным – я ревновал. Ревновал до дрожи, до впивающихся в ладонь ногтей, до желания разбить чего-нибудь или ввязаться в потасовку. Конечно, Сонин отец предупреждал, что в спасательной операции будут участвовать хорошие знакомые Птички, которым она доверяет. Но он ни словом не обмолвился ни про то, что ими окажутся два молодых холеных парня в новеньких парадных мундирах, ни про то, что с Соней у них отношения более теплые, чем простое знакомство. Я смотрел, как она улыбается им, как смеется их шуткам, и у меня темнело в глазах от чувства, на которое я больше не имел никакого права. Радовало одно – меня впервые совершенно не трогала Найна, сидевшая за столом с каменным выражением лица. После ужина гостей увезли Терри и Мист, которым было поручено их развлекать, и я, наконец, смог вздохнуть полной грудью. Эвакуация Птички с Керимы входила в свою решающую фазу, мне оставалось только до конца отыграть свою роль. Отец, провожая нас к выходу, впервые позволил себе на мгновение неловко обхватить меня за плечи и тут же стушевался, отступил. Я невесело усмехнулся – всю жизнь я старался ни в чем не походить на Эдварда, а теперь повторяю самый горький и самый правильный его поступок. Какая насмешка Праматери.

* * *

В Доме Старейшин меня ждал сюрприз, перед которым поблекли и переживания по поводу изменившегося Сая, и признание Хлои. В первое мгновение я не поверила своим глазам и исподтишка ущипнула саму себя. Боль была настоящей, как и старые знакомцы Пашка с Петькой. Вернее Пауль и Петер Хольм, младшие сыновья барона Бориса Хольма, широко известного своей коллекцией исторического вооружения и страстью, с которой он эту коллекцию пополнял. Вот и сейчас Пашка с Петькой приехали осмотреть какой-то особо ценный экземпляр самоходного орудия времен первых колонистов, упорством воинов рода Песчаных Котов и молитвами механиков к Праматери оставшийся на ходу. Я улыбалась, слушая разговоры о коллекции вообще и о чудачествах дядьБори, и думала, что если кто и мог прорваться на Кериму, увидев достойную цель, так это только он. Сай снова сидел с лицом, больше похожим на маску, в разговоре не участвовал и хотя и подавал время от времени реплики с крайне заинтересованным видом, но обмануть меня уже не мог. Я видела, что он мыслями где-то далеко. Впрочем, мачеха Сая даже не пыталась изобразить хотя бы видимость гостеприимной хозяйки. Парни же были в ударе – они шутили и всячески пытались спасти разговор, бездарно погибающий в атмосфере всеобщего напряжения. Я тихо вздохнула и поспешила им на помощь, решив, что с Саем мы как-нибудь разберемся дома, без свидетелей.

Разъезжались затемно. К моему огорчению, поговорить с братьями Хольм толком не удалось. Их поручили заботам Терри и Миста, которые уже запланировали обширную развлекательную программу. Мы же с Сайгоном должны были вернуться домой. И опять мне показалось, что рядом со мной совершенно другой человек. Дело было не в наших отношениях, вернее – не только в них. Прежний Сайгон в присутствии отца уходил в глухую оборону, ощетиниваясь на любое действие Эдварда в его сторону. Нынешний же, старательно дистанцировавшийся от меня весь вечер, с отцом, напротив, общался гораздо теплее и охотнее. Домой мы ехали в молчании – мне было неуютно рядом с этим новым Сайгоном, а он не торопился нарушать тишину разговором. Также молча мы прошли в дом и остановились в холле, не спеша подниматься наверх. Меня знобило, и я закуталась в оставленную на диване шаль, собираясь с мыслями. И все-таки Сайгон меня опередил.

– Соня, нам надо поговорить. – Эту сакраментальную фразу он буквально снял у меня с языка.

Я вздохнула и опустилась на диван. Сай прошелся по комнате и остановился у окна, отвернувшись и заложив руки за спину.

– Соня, я долго думал и принял решение. Ты должна улететь.

Еще недавно мне казалось, что самым большим моим потрясением был портал, истаявший на лесном пригорке Керимы. Я ошибалась.

– Прости? – переспросила я, не поверив тому, что только что услышала.

– Ты должна улететь, – ровным голосом повторил Сай. – Визит братьев Хольм – часть плана твоей эвакуации. У нас с твоим отцом договоренность: завтра ты улетишь вместе с ними, на их звездолете. Они доставят тебя к ближайшему СтаПорту, и ты сможешь вернуться домой.

Информация никак не хотела укладываться в моей многострадальной голове. Да, с самого первого дня на Кериме я знала, что рано или поздно моя семья придумает, как вернуть меня домой. Отчего же теперь, когда долгожданное, казалось бы, возвращение только вопрос времени, у меня так мучительно перехватывает горло и ноет в груди? Мне хотелось закричать, кинуть чем-нибудь в незнакомца, который занял место моего мужа, задать ему тысячу вопросов, риторических и не очень, или, громко хлопнув дверью, уйти из дома, который я уже привыкла считать нашим. Меня хватило только на то, чтобы спросить:

– Ты действительно этого хочешь?

– Да. Я действительно этого хочу. – Голос у Сая был ровным.

Разговаривать дальше не было никакого смысла. Я заставила себя встать с дивана и прошла к лестнице на второй этаж, удивляясь, что слезы не торопятся катиться из глаз. Казалось, что внутри у меня что-то выгорело, оставив огромную дыру, в которую стремительно утекает тепло, заставляя меня все сильнее кутаться в шаль. На середине лестничного пролета я остановилась.

– Ты говорил, что у вас на Кериме не бывает разводов! – Как я ни старалась, в голосе прорезались интонации обиженного ребенка. – Как же тогда быть с браслетом?