В пропиточном цеху Сайто уже ничему не удивлялся. Врытые в пол чугунные дуры в несколько человеческих ростов дышали жаром, а воняло здесь как и в перегонном. Синдо, тыкая пальцами в какие-то циферблаты, рассказывал Асахине, как температуру в котле поддерживают не ниже чем пять градусов до «точки вспышки», под каким давлением подают дрянь, которой пропитывается шпала, сколько коку[92] древесины и дегтя при этом идет в каждый котел. Сайто, ничего в этом не понимая, разглядывал суетящихся у вагонетки людей — одинаковых, закопченных, как хибати[93], кукол с замотанными лицами и изъязвленными руками.
Нужно будет, если останется время, узнать у господина инженера, что тут — промышленная норма, а что — местная инициатива. Потому что в будущем, похоже, полиции придется расчищать такого рода завалы чаще, чем хотелось бы.
— А что будет, — спросил он так, дабы не стоять столбом, — если жар поднимется выше этой… точки огня? Деготь и дерево загорятся?
— Да, — Синдо улыбнулся снисходительно. — Вы делаете успехи, поздравляю. И они не просто загорятся — от резкого расширения газов котел может разорвать. Вы заметили обсыпку вокруг барака? Это чтобы защитить все остальное от горячих осколков. Страшно даже представить, что будет, если парочка таких упадет в лес.
Они вышли наружу.
— Работники верят, что деревню Уэмура — о которой вам рассказывал машинист — сожгли тэнгу в отместку за то, что местные жители рубили лес в священном месте на горе Огамияма. После этого поселок выстроили в другом месте, и зовется он Кадзибаяси, «Горелый лес». Но я, как и вы, господа, не суеверен. Это место точно оправдывает свое название: мы жжем здесь лес, чтобы изменить лицо Японии. С вашей, господин Асахина, помощью.
Господин инспектор начал понимать тэнгу…
Асахина покачал головой.
— Если бы это делалось с моей помощью, здание стояло бы над речкой. И я бы ослабил конструкцию стены, обращенной к воде. Тогда бы вам не пришлось так опасаться осколков, — он сделал паузу. — И платил бы пенсии семьям погибших, конечно.
— Пока еще не погиб никто. Они знают цену оплошности, господин Асахина. Я же говорю, они очень, очень осторожны. Кроме того, речка не настолько широка, чтобы осколки через нее не перелетели. Полагаете, мы не думали об этом? Нет, наш способ предохранить лес от пожара более прост и надежен — вверх по склону вырубка, а вниз… в случае пожара мы просто взорвем плотину. Конечно, груз погибнет, но все можно будет восстановить, а вот лес — нельзя.
— Если взорвать плотину… вы потеряете не только груз, пожалуй.
— Все остальное восстановить еще легче, — отмахнулся Синдо. — Руки дешевы. Дороги котлы — но там мало что может пострадать и у нас есть свои литейные.
Асахина опять кивнул.
— Мы посчитали, что сможем снова начать производство через месяц после взрыва. Конечно, потерянное время, мокрый лес… но если сравнить с последствиями настоящего лесного пожара — мы легко отделаемся. Ну что ж, здесь, пожалуй, все, — Синдо, поднявшись на вал, оглядел вырубку и завод, как полководец — поле битвы. — Если вы желаете посмотреть еще и шахту, я подам экипаж. Ах, простите — естественная надобность давно меня беспокоила, а теперь настоятельно заявляет о себе. В этом, к сожалению, мы пока еще не превозмогли природу — а жаль.
Он взмахнул тростью и поспешил вниз, к конторе, где было отхожее место для начальства. Сайто поверил бы в естественную надобность, если бы не увидел человека, которому взмах трости был адресован, — судя по чистой и опрятной одежде, конторского служащего.
— Вы видели что-нибудь подобное? — спросил инспектор. И понятно было, что спрашивает он не о котлах, запахе и жаре.
— Видел, — кивнул инженер. — В Осаке во время голода. За морем кое-где — в качестве… частной инициативы. А о таком — читал. Это раньше было в обычае, особенно при обустройстве неимущих.
— Как думаете, что у них там? Телеграф?
Разговора не получилось и в этот раз — конторский служащий, обменявшись с Синдо двумя словами, уже спешил к ним.
— Счастлив предстать глазам гостей, — поклонился он. — Зовите меня Нисигава, пожалуйста. Сейчас подадут ландо. Не желаете ли перед этим отведать чаю?
— Желаем, — сказал Сайто. — Опять дегтем надышался.
Их снова поили чаем в конторе. Синдо переменил рубашку, Нисигава заливался цикадой. Обед, говорил он, подадут наверху, у вырубки. Ах, как им повезло — сама госпожа Мияги будет обедом распоряжаться! Ах, что за чудо госпожа Мияги — верная и умная жена; пока муж ведет дела в столице, она тут распоряжается всем — и закупками продуктов для рабочих, и строительством, и лесопилкой — всем-всем. И какая красавица при том! Глаз не отвести! Ах, до чего это бывает редко — чтобы умная женщина была красива, а при том и верна. Истинное сокровище.
— О да, — торжественно сказал инженер, — одно из величайших благ в непрочном мире.
Вскоре подали и ландо — лошадка, правда, подгуляла: японская полукровка, для такого шикарного экипажа низковата. Но что ж тут харчами перебирать — сели, поехали.
И если смотреть вдаль, на склоны, то можно подумать, что со времен первого императора ничего тут не изменилось. А если смотреть вокруг или вперед — думать так уже нельзя. Параллельно дороге идут вниз рельсы.
— В коляске быстрее? — удивляется инженер.
— Да, вверх вагонетку тащат волы или люди. Вот же, смотрите.
Впереди показалось нечто вроде поезда — вереница тележек, сцепленных друг с другом. Тележки все были пусты — кроме двух последних. В них стояли четыре больших котла — с рисом и рыбой — да кадка с соленым дайконом. Поезд тащил вол, погоняемый мальчиком лет восьми. Мальчишка то покрикивал «Корэ-ярэ!», то принимался срубать хворостинкой головы-соцветия придорожным сорнякам. Услышав сзади топот копыт, он остановил «состав», почтительно склонился и не разгибался, пока ландо не оставило его тележки далеко позади.
— Это один из поварят, и свою увольнительную он получит после обеда, — ответил на незаданный вопрос Синдо. А это, — сверху прошагали несколько молодцов с дубинками за поясами, — вторая смена охраны. Они получают свою пищу наверху, там отдельная кухня. Их сменщики поднимутся на обед и отдых туда же.
— А почему они не едят внизу? — спросил Асахина. — Кормят у вас в самом деле неплохо, я и дома не всегда так ел.
— Помилуйте — есть вместе с эта! — Синдо фыркнул. — Вы ведь бывали в Бэйкоку, господин инженер. Разве там белый человек сядет за стол рядом с черным?
Бэйкоку, «страна риса», страна изобилия — так называют Соединенные Штаты… Сайто усмехнулся краем рта. Поди ж ты, и у них есть свои неприкасаемые — об этом, небось, Сакамото помалкивал…