публика обезумела. Включили четыре прожектора для четырех музыкантов «Скайлайн».
— Я — Джесси.
— Росс.
— Аарон.
— А я — Зак. — Зак представился последним, его голос хрипел. — И мы — «Скайлайн».
Народ взорвался, топая ногами.
— Для тех, кто не знает. Это наш родной штат! — сообщил Аарон.
Крики приветствия и улюлюканье послышались со всех сторон стадиона.
— И сегодня мы хотим поприветствовать нашего особенного гостя, — объявил Росс. — Наша мама сегодня здесь с нами. Любим тебя!
Посыпалось еще больше восторженных криков, и миссис Мэттьюз помахала в ответ.
К моему удивлению, она пела все песни и весь вечер танцевала. Она по-настоящему их поддерживала.
После их выступления, я предложила ей вернуться в гримерную, но она отказалась, объяснив, что хочет посмотреть выступление Коннора.
Отделение Коннора прошло блестяще, включая песню «Иллюзия», когда брат эффектно исчез со сцены. Композиция «Сумерки» в этот раз была исполнена отлично, без дуэли с качающимся стулом.
— Твой брат невероятно талантлив, — сказала миссис Мэттьюз, когда Коннор покинул сцену. — Великолепно!
— Это еще не все, — заметила я с улыбкой.
Народ начал требовать выход на бис. Свет все еще был приглушен и на сцене, и в зале. Потом свет прожектора упал на Маккензи, и публика зашлась от бешеного восторга.
Все прошло идеально. И все, похоже, были сегодня на высоте, даже Зак.
— Блистательно! — воскликнула миссис Мэттьюз, когда песня закончилась.
— А вотсейчас — все, — прокричала я ей.
— Это было прелестно, — добавила она, когда я повела ее обратно в гримерную «Скайлайн».
— Оценили? — спросила я, два раза стукнув в дверь. Я вошла. Парни беседовали и давали друг другу «пять», все еще воодушевленные концертом.
— Встретимся попозже, ребята, — сказала я, оставляя их с мамой.
Глава 23
ШАРЛОТТ, штат СЕВЕРНАЯ КАРОЛИНА
Впервые за долгое время мой день прошел не с Заком. Мама настояла, чтобы я провела день только с ней, поэтому мы пошли на маникюр-педикюр и, может быть, на процедуры с лицом. Должна признать, моя кожа отчаянно нуждалась в хорошей чистке.
— Не снимайте с ног мозоли, — сказала я педикюрше. — Они мне необходимы, я играю в футбол.
— Некрасиво, Кейтлин!
— Вы не представляете, сколько времени у меня ушло на них. Они — моя надежда в игре.
Я откинулась в кресле, предоставив массажистке разминать мои уставшие мускулы. Я вздохнула от удовольствия, мои глаза слипались.
— Нам нужно почаще выбираться в салоны красоты, — сказала мама.
— Приятно, когда тебя балуют иногда.
— Иногда?
— Очень смешно.
Пальцы на ногах мне покрыли прозрачным блестящим лаком, а на руках был красный, белый и синий лак — цветов национальной команды Соединенных Штатов.
— Вы уверены, что на ногах не нужен цветной лак? — спросила педикюрша.
— Он будет испорчен во время игр и тренировок. Напрасный труд.
Она явно смутилась, но больше не спрашивала.
— Что нового расскажешь? — спросила меня мама. — Чувствую, что вряд ли увижу тебя в эти дни; ты все время с Заком.
— Нечего рассказывать, — я пожала плечами. — Мы просто тусуемся.
— Вы, ребятки, исчезли на весь день в Атланте. Я постоянно проверяла твою геолокацию, и вы всегда были где-то в другом месте.
— Во-первых, хватит за мной следить. — Она засмеялась в ответ. — Он распланировал туристический маршрут на весь день, поэтому мы были на фабрике кока-колы, потом обедали, а после обеда провели время в Столетнем парке и смотрели на закат на обзорной площадке. Потом нам пришлось вернуться в отель для прямого эфира в восемь.
— Хлопотливая пчелка. Пока ты счастлива.
— Я очень счастлива.
Покончив с ногтями, мы отправились в другое помещение на процедуры с лицом. Пока мы шли, я засунула в карман квитанцию за маникюр-педикюр: пусть будет напоминанием об этой остановке в турне. Я не часто ходила с мамой на спа.
— Я чувствую, что после столь долгих гастролей мне не помешал бы хороший пилинг и глубокое увлажнение, — сказала мама.
— Моя жирная кожа не хочет увлажняться, — сказала я. — Но хороший пилинг обязательно сделаю.
Мы легли лицом вверх на процедурные столы, у каждой — свой мастер. Точно так же, как на педикюре, мои глаза закрывались от удовольствия. Я не привыкла к процедурам с лицом и удивилась, когда мастер принялся делать массаж. Только здесь я поняла, как сильно была напряжена моя челюсть, и громко застонала, как только напряжение было снято.
— Ты там в порядке? — спросила мама.
— Блаженство, мам, — ответила я. — Спасибо.
Она дотянулась и взяла меня за руку.
— Я люблю тебя, доченька моя.
— Я тебя тоже люблю, мамочка.
* * *
Я проскользнула за кулисы на арене, стараясь быть осторожной, когда высматривала Зака. Впервые после моего возвращения из Лос-Анджелеса я провела весь день, даже не поговорив с ним.
Он написал мне, но в честь нашего с мамой дня я ему не ответила. Довольно поздно пообедав и посплетничав, мы вернулись к началу встречи с прессой. Мне ужасно хотелось увидеть Зака. Я выглянула на арену, где Коннор проводил встречу и настраивал оборудование. Я снова шмыгнула за кулисы, чтобы избежать встречи с фанатами, и вышла на улицу.
Я нашла «Скайлайн» на встрече с поклонниками, в стороне от арены, в тени и прохладе. Они увлеченно подписывали фотографии и майки и не заметили, как я встала в очередь.
Девушка впереди меня оглянулась посмотреть, кто стоит за ней, и смущенно улыбнулась.
— Простите? Вы ведь Кейтлин Джексон?
Да, мой план был несовершенен.
— Ага.
— Зачем вам стоять в очереди к «Скайлайн»? — спросила она, уставившись на меня, словно я идиотка. — Вы же подруга Зака.
— Это сюрприз, — сказала я. — Не говорите ему.
Она медленно отвернулась, полагая, наверное, что у меня не все дома. И это было вполне справедливо.
Очередь двигалась