губами и шептал восторженным голосом:
– Детка, ты просто космос. Как насчет на заднем сиденье?
– Роберт! – на этот раз я громче позвала парня.
Роберт не отозвался. Я ближе к нему пододвинулась и начала плечом дергать парня по руке. Роберт пошевелил мышцами лица, подергал губами и в недоумении проморгал глазами.
– Роберт! – снова крикнула я. Роберт ошеломлено пробежался глазами по комнате, – где твои кинжал и бита?
Роберт покачал головой, пытаясь прийти в себя. Я пристально на него смотрела, ожидая ответа.
– В рюкзак кинул, – сонным голосом пробормотал Роберт. Посмотрел на свое плечо и широко раскрыл глаза: – черт! Где он? И где мы? – крикнул он.
– Хотелось бы знать, – прошептала я.
Местоположение не ясно. Какая-то комната. И нас тут несколько человек.
Роберт начал будить Арнольда. Харрис опустил голову и продолжил бормотать:
– О-у, Джек, я согласен сегодня потусить с подругами сестры. Они такие секси. Лишь бы этой Гретты не было, заколебала эта вшивая толстуха.
– АРНОЛЬД! – крикнул Роберт белобрысому в лицо.
Арнольд внезапно сидя подпрыгнул и открыл глаза. В недоумении огляделся:
– А где мы? Ой как спину ломит… – тоненьким голосом простонал он.
Я попыталась встать на ноги, но покалывающая боль в спине забирала все силы, и я плюхнулась вниз. Роберт будил Милославу, от его криков проснулись все остальные. Теперь в коморке царила атмосфера недопонимания.
Темная дверь со скрипом отворилась. На пороге появился тот бугай, который схватил меня. Его грубый голос и фраза "А ты милая, крошка" неприятно всплыли в воспоминании, заставив меня поежиться от нахлынувшей волны отвращения. Зубы заскрипели от злости. От этого запаха пота к горлу подступил ком. Бугай довольно пронзил взглядом каждого своими яркими глазами-бусинками и воскликнул, повернувшись назад:
– Они очнулись! Всех вывести!
В каморку забежало несколько великанов. Люди испуганно и потрясенно смотрели на всех своими большими глазами. Я боялась предположить, что ждет нас снаружи.
Тот самый гигант вновь схватил меня за плечи и поднял на ноги. Так пнуть его между ног захотелось, но тело совсем не слушалось, оно налилось такой мощной настоящей слабостью, что при ходьбе обдавало легким покалыванием.
Гигант близко приблизился к моему лицу и вдохнул аромат взлохмаченных взъерошенных волос. Затем довольно произнес:
– М-м-м, а ты реально хороша. Как вкусно пахнешь.
Я скривила лицо:
– Заткнись и не приближайся ко мне, иначе дышать будет нечем.
Тот лишь усмехнулся:
– Глупенькая. Лучше молчи, иначе твой милый язычок отрежут.
У меня не было никакого желания отвечать этому придурку, от его мерзкого запаха и противного голоса меня охватила брезгливость.
Стоп! Что это за гиганты? Откуда они взялись в средневековой Юндии?!
Я не успела оглянуться и поразмышлять, как тот полоумный титан вцепился в мои запястья и насильно повел к выходу.
Внутри все свело. Страх томил.
Первыми наружу вывели мужчин. До ушей донеслись громкие улюлюкания и аплодисменты. Следом за мужчинами вывели перепуганного паренька и пожилую женщину. Гул аплодисментов усилился. Гиганты вывели Арнольда и Роберта. После порог переступила я. За спиной слышала тихие робкие шаги Милославы.
Я изумленно озиралась по сторонам, почувствовав, как внутри все замерло. Меня окружали трибуны огромной песчаной арены. На сиденьях расположилось много странных уродливых существ с зеленой тонкой кожей и красными выпученными глазами, безобразно лохматые мужчины и женщины с желтыми гнилыми зубами и широко раскрытыми глазами. Они напоминали настоящих безумных дикарей, все до единого одеты в старые рваные тряпки. Вместе с ними восседали похожие великаны-бугаи. Тысяча пристальных взглядов прикованы к нам.
Нас привели к низкому лысому мужчине. Толстый голый живот мешком свисал над брюками, пряча кожаный ремень, который был готов вот-вот лопнуть. На волосатых пальцах-сосисках блестели перстни. Своими маленькими глазками он посмотрел на нас, обнажив кривые, но покрытые золотом зубы в хитрой улыбке. Рядом с ним стоял горбатый старик, одетый в грязную длинную рубаху с порванным подолом. Костлявые руки, на которых свисала кожа, дрожали. Жидкие тоненькие серые волосы прилипли к потному морщинистому лицу. Глаза дико выпучены. За ним находилась глубокая яма, из которой торчали ярко-зеленые щупальца.
– Так-так, – толстяк, ехидно улыбнувшись, подошел к мужчинам, стоящими первыми в ряду.
Мила, которая находилась в самом конце, жутко тряслась. Арнольд побледнел, с ужасом рассматривая арену. Роберт глазами изучал щупальца. Я внимательно наблюдала за толстяком, чувствуя, как бугай сильно сжимал мои запястья и пальцами покручивал кончик веревки.
Толстяк указал на первого мужчину и с криком обратился к трибунам:
– Кто даст за него десять кроклей?
– Два! – крикнул кто-то из массы зрителей.
– Один!
– Четыре!
– Десять! – громко и настырно сообщил толстяк.
В трибунах шушукались, но никто не произнес цифру "десять".
Толстяк обвел взглядом арену и покачал головой, цокая языком:
– Никто тебя не хочет покупать, – обратился он к мужчине, – кидайте эту деревенщину малышу Тастару! – приказал он гиганту.
– Что? Нет! – крикнул незнакомец. Мужчина локтем заехал бугаю по грудной клетке, однако гигант коленкой зарядил ему по спине и повел к яме. Щупальца начали в предвкушении бить по высушенной песчаной земле. Мужчина сопротивлялся, треснул бугаю по подбородку, но гигант, злобно вздохнув, толкнул несчастного в яму. Щупальца обхватили мужчину и унесли вниз. Душераздирающий вопль пронесся эхом по всей арене.
Мое сердце ухнуло в пятки от происходящего. Страх изнутри пронизывал, затуманивая разум. Мила испуганно вскрикнула.
Нас что, в рабство хотят продать?!
Щупальца вылезли, и я поперхнулась от увиденного: с них ручьем стекала кровь, на присосках плотно приклеились маленькие кусочки кожи. Зрители на трибунах восторженно засвистели и начали кидать вниз серебряные монеты. Монеты со звоном падали в серый ящик, врезаясь в крепкое покрытие. Тощий старик подбежал к ящику и начал собирать те монеты, которые отскочили и упали мимо.
Следующего мужчину купили за десять монет непонятной валюты. Щупальца неизвестного монстра расстроенно скрутились, вырисовывая на засохшем песке кровавые полосы. Рыжего парня и третьего мужчину купил один покупатель за сорок монет. Бугаи завязали на их шеях крепкие веревки и отдали покупателю.
Очередь к нам приближалась…
– Какая противная старуха, – свозь зубы с отвращением в голосе прошептал работорговец, глядя на пожилую женщину прищуренными глазами. Кончик жирного носа высоко вздернулся, тоненькие губы изогнулись в верхнюю дугу, – кому нужна эта хрычовка? Пять кроклей за нее кто-нибудь отдаст?
– Один!
– Два!
– Убей! Убей!
– Отправь уродину в пасть Тастара!
– Никто за бабку пять кроклей отдавать не хочет? – обратился торговец к зрителям, – убить ее! – дал приказ бугаю.
Женщина начала трястись:
– Не-не надо…у меня дети…внуки…
– Убить каргу старую! – крикнул толстяк.
– Уби-и-и-ить! Уби-и-и-ить! – голосили на трибунах.
По щекам женщины покатились слезы. Бугай повел ее к яме.