Читать интересную книгу Избранное - Владимир Маяковский

1921

ПРИКАЗ № 2 АРМИИ ИСКУССТВ

Это вам —упитанные баритоны —от Адамадо наших лет,потрясающие театрами именуемые притоныариями Ромеов и Джульетт.

Это вам —пентры,раздобревшие как кони,жрущая и ржущая России краса,прячущаяся мастерскими,по-старому драконяцветочки и телеса.Это вам —прикрывшиеся листиками мистики,лбы морщинками изрыв —футуристики,имажинистики,акмеистики,запутавшиеся в паутине рифм.Это вам —на растрепанные сменившимгладкие прически,на лапти – лак,пролеткультцы,кладущие заплаткина вылинявший пушкинский фрак.Это вам —пляшущие, в дуду дующие,и открыто предающиеся,и грешащие тайком,рисующие себе грядущееогромным академическим пайком.Вам говорюя —гениален я или не гениален,бросивший безделушкии работающий в Росте,говорю вам —пока вас прикладами не прогнали:Бросьте!

Бросьте!Забудьте,плюньтеи на рифмы,и на арии,и на розовый куст,и на прочие мелехлюндиииз арсеналов искусств.Кому это интересно,что – "Ах, вот бедненький!Как он любили каким он был несчастным…"?Мастера,а не длинноволосые проповедникинужны сейчас нам.Слушайте!Паровозы стонут,дует в щели и в пол:"Дайте уголь с Дону!Слесарей,механиков в депо!"

У каждой реки на истоке,лежа с дырой в боку,пароходы провыли доки:«Дайте нефть из Баку!»Пока канителим, спорим,смысл сокровенный ища:«Дайте нам новые формы!» —несется вопль по вещам.

Нет дураков,ждя, что выйдет из уст его,стоять перед «маэстрами» толпой разинь.

Товарищи,дайте новое искусство —такое,чтобы выволочь республику из грязи.

1921

ПРОЗАСЕДАВШИЕСЯ

Чуть ночь превратится в рассвет,вижу каждый день я:кто в глав,кто в ком,кто в полит,кто в просвет,расходится народ в учрежденья.Обдают дождем дела бумажные,чуть войдешь в здание,отобрав с полсотни —самые важные! —служащие расходятся на заседания.Заявишься:"Не могут ли аудиенцию дать?Хожу со времени она". —"Товарищ Иван Ваныч ушли заседать —объединение Тео и Гукона".

Исколесишь сто лестниц.Свет не мил.Опять:"Через час велели прийти вам.Заседают:покупка склянки чернилГубкооперативом".

Через час:ни секретаря,ни секретарши нет —голо!Все до 22-х летна заседании комсомола.

Снова взбираюсь, глядя на ночь,на верхний этаж семиэтажного дома.«Пришел товарищ Иван Ваныч?» —"На заседанииА-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома".

Взъяренный,на заседаниеврываюсь лавиной,дикие проклятья дорогой изрыгая.И вижу:сидят людей половины.О дьявольщина!Где же половина другая?"Зарезали!Убили!"Мечусь, оря.От страшной картины свихнулся разум.И слышуспокойнейший голосок секретаря:"Оне на двух заседаниях сразу.В деньзаседаний на двадцатьнадо поспеть нам.Поневоле приходится раздвояться.До пояса здесь,а остальноетам".

С волнения не уснешь.Утро раннее.Мечтой встречаю рассвет ранний:"О, хотя быещеодно заседаниеотносительно искоренения всех заседаний!"

1922

СВОЛОЧИ!

Гвоздимые строками,стойте немы!Слушайте этот волчий вой,еле прикидывающийся поэмой!Дайте сюдасамого жирного,самого плешивого!За шиворот!Ткну в отчет Помгола.Смотри!Видишь —за цифрой голой…

Ветер рванулся.Рванулся и тише…Снова снегами огребтысяче-миллионнокрышийволжских селений гроб.Трубы —гробовые свечи.Даже вороныисчезают,чуя,что, дымясь,тянетсяслащавый,тошнотворныйдухзажариваемых мяс.Сына?Отца?Матери?Дочери?Чья?!Чья в людоедчестве очередь?!.

Помощи не будет!Отрезаны снегами.Помощи не будет!Воздух пуст.Помощи не будет!Под ногамидаже глина сожрана,даже куст.

Нет,не помогут!Надо сдаваться.В 10 губерний могилу вымеряйте!Двадцатьмиллионов!Двадцать!Ложитесь!Вымрите!..

Только одна,осипшим голосом,сумасшедшие проклятия метелями меля,рек,дорог снеговые волосыветром рвя, рыдает земля.

Хлеба!Хлебушка!Хлебца!

Сам смотрящий смерть воочию,еле едящий,только б не сдох, —тянет город руку рабочуюгорстью сухих крох.

"Хлеба!Хлебушка!Хлебца!"Радио ревет за все границы.И в ответза нелепицей нелепицасыплется в газетные страницы.

"Лондон.Банкет.Присутствие короля и королевы.Жрущих – не вместишь в раззолоченныехлевы".

Будьте прокляты!Пустьза вашей головою венчаннойиз колонийдикари придут,питаемые человечиной!Пустьгорят над королевствомбунтов зарева!Пустьстолицы вашибудут выжжены дотла!Пусть из наследников,из наследниц варевоварится в коронах – котлах!

"Париж.Собрались парламентарии.Доклад о голоде.Фритиоф Нансен.С улыбкой слушали.Будто соловьиные арии.Будто тенора слушали в модном романсе".

Будьте прокляты!Пустьвовекивамне слышать речи человечьей!Пролетарий французский!Эй,стягивай петлею вместо речитолщь непроходимых шей!

"Вашингтон.Фермеры,доевшие,допившиедо того,что лебедками подымают пузы,в океанепшеницуот излишества топившие, —топят паровозы грузом кукурузы".

Будьте прокляты!Пустьваши улицыбунтом будут запружены.Выбравместо, где более больно,пустьпо Америке —по Северной,по Южной —гонятбрюх вашихмячище футбольный!

"Берлин.Оживает эмиграция.Банды радуются:с голодными драться им.По Берлину,закручивая усики,ходят,хвастаются:– Патриот!Русский!"

Будьте прокляты!Вечное «вон!» им!Всех отвращая иудьим видом,французского золота преследуемые звоном,скитайтесь чужбинами Вечным жидом!Леса российские,соберитесь все!Выберите по самой большой осине,чтоб образ ихнийвечно висел,под самым небом качался, синий.

"Москва.Жалоба сборщицы:в «Ампирах» морщатсяили дадуттридцатирублевку,вышедшую из употребления в 1918 году".

Будьте прокляты!Пусть будет так,чтоб каждый проглоченныйглотокжелудок жег!Чтоб ножницами оборачивался бифштекссочный,вспарывая стенки кишок!

Вымрет.Вымрет 20 миллионов человек!Именем всех упокоенных тут —проклятие отныне,проклятие вовекот Волги отвернувшим морд толстоту.Это слово не к жирному пузу,это слово не к царскому трону, —в сердце такомслова ничего не тронут:трогают их революций штыком.

Вам,несметной армии частицам малым,порох мира,силой чьей,силой,брошенной по всем подвалам,будет взорванмир несметных богачей!Вам! Вам! Вам!Эти слова вот!

Цифрами верстовыми,вмещающимися едва,запишите Волгу буржуазии в счет!

Будет день!Пожар всехсветный,чистящий и чадный.Выворачивая богачей палаты,будьте так же,так же беспощадныв этот час расплаты!

1922

БЮРОКРАТИАДА

Прабабушка бюрократизма

Бульвар.Машина.Сунь пятак —что-то повертится,пошипит гадко.Минуты через две,приблизительно так,из машины вылазит трехкопеечнаяшоколадка.Бараны!Чего разглазелись кучей?!В магазине и проще,и дешевле,и лучше.

Вчерашнее

Черт,сын егоили евонный брат,расшутившийся сверх всяких мер,раздул машину в миллиарды крати расставил по всей РСФСР.С ночи становятся людей тени.Тяжелая – подъемный мост! —скрипит,глотает дверь учрежденийизвивающийся человечий хвост.

Дверь разгорожена.Еще не узка им!Через решетки канцелярских баррикад,вырвав пропуск, идет пропускаемый.Разлилась коридорами человечья река.

(Первый шип —первый вой —«С очереди сшиб!»«Осади без трудовой!»)

– Ищите и обрящете, —пойди и «рящь» ее! —которая «входящая» и которая «исходящая»?!Обрящут через час – другой.На рупь бумаги – совсем мало! —всовывают дрожащей рукойв пасть входящего журнала.Колесики завертелись.От дамы к дамепошла бумажка, украшаясь номерами.

От дам бумажка перекинулась к секретарше.Шесть секретарш от младшей до старшей!До старшей бумажка дошла в обед.Старшая разошлась.Потерялся след.Звезды считать?Сойдешь с ума!Инстанций не считаю – плавай сама!Бумажка плыла, шевелилась еле.Лениво ворочались машины валы.В карманы тыкалась,совалась в портфели,на полку ставилась,клалась в столы.Под грудой таких жестолами коллегийждала,когда подымут ввысь ее,и вновьпод сукномв многомесячной негедремала в тридцать третьей комиссии.

Бумажное тело сначала толстело.Потом прибавились клипсы – лапки.Затем бумага выросла в «дело» —пошла в огромной синей папке.Зав ее исписал на славу,от зава к замзаву вернулась вспять,замзав подписал,и обратнок завувернулась на подпись бумага опять.Без подписи места не сыщем под ней мы,но вновьмеханизмбумагу волок,с плеча рассыпая печати и клеймана каждыйчистый ещеуголок.И вот,через какой-нибудь год,отверз журнал исходящий рот.И, скрипнув перьями,выкинул вонбумаги негодной – на миллион.

Сегодняшнее

Высунув языки,разинув рты,носятся нэпистыв рьяни,в яри…А посерединевысятсянедоступные форты,серые крепости советских канцелярий.С угрозой выдвинув пики – перья,закованные в бумажные латы,работали канцеляристы,когдав дверибумажка втиснулась:«Сокращай штаты!»Без всякого волнения,без всякой паникизавертелись колеса канцелярской механики.Один берет.Другая берет.Бумага взад.Бумага вперед.По проторенному другими следучерез замзава проплыла к преду.Пред в коллегию внес вопрос:"Обсудите!Аппарат оброс".

Все в коллегии спорили стойко.Решив вести работу рысью,немедленно избрали тройку.Тройка выделила комиссию и подкомиссию.Комиссию распирала работа.

Комиссия работала до четвертого пота.Начертили схему:кружки и линии,которые красные, которые синие.Расширив штат сверхштатной сотней,работали и в праздник и в день субботний.Согнулись над кипами,расселись в ряд,щеголяют выкладками,цифрами пещрят.Глотками хриплыми,ртами пеннымивновь вопрос подымался в пленуме.Все предлагали умно и трезво:«Вдвое урезывать!»«Втрое урезывать!»Строчил секретарь —от работы в мыле:постановили – слушали,слушали – постановили…Всю ночь,над машинкой склонившись низко,резолюции переписывала и переписывала машинистка.И…через неделюзабредшие кискииграли листиками из переписки.

Моя резолюция

По-моему,это– с другого бочка —знаменитая сказка про белого бычка.

Конкретное предложение

Я,как известно,не делопроизводитель.Поэт.Канцелярских способностей у меня нет.Но, по-моему,надобез всякой хитростивзять за трубу канцеляриюи вытрясти.Потомнад вытряхнутымипосидеть в тиши,выбрать одного и велеть:«Пиши!»Только попросить его:"Ради бога,пиши, товарищ, не очень много!"

1922