Читать интересную книгу У черты - Александр Гордиан

— Пять рыл, — продолжал бандит, — и Саянчик, всего шесть боеспособных. Еще, может, кто из ходоков застрял. Валить будешь всех без разбору, не то потом опознают. Главное, Беня, не очкуй! Саянчик зажрался на тихом месте, налета не ждет.

Дальше пошли детали, потому что дело предстояло трудноподъемное, и Бениных мозгов на него не хватало.

Беня шел Князю вслед — сделал Артур ему такую привилегию — и урчал как сытый кот. Готовился. Он и впрямь на глазах становился другим человеком. Трусость и хлипкость души моментально испарялись, стоило оружию попасть в руки прирожденного садиста. Сладкое ощущение всевластия напрочь отключало в мелкой Бениной башке инстинкт самосохранения. Вздрюченный недавним выстрелом до кондиции, Беня превращался в идеального убийцу.

К воротам он пошел один, как и договаривались. Князь схоронился в кустах до времени. Он знал о камерах слежения, и понимал, что один включенный ПДА на двоих вызовет оправданные подозрения. А Беня пер, ему, раскумаренному кровью, уже все было нипочем. Он даже автомат не прятал, обнимал его как женщину.

Беня стукнул в ворота ботинком. Ворота зазвенели колокольным басом, и навстречу палачу распахнулась дверца.

«Живы», — понял Князь, отводивший некоторый процент вероятности на то, что волна захлестнула Нору.

Следующие десять секунд он прислушивался, и, слава Зоне, услышал только один звонкий удар, когда случайная Бенина пуля ткнулась в железо. Со стороны казалось, что хлопнули калиткой.

Князь достал часы из внутреннего кармана — привычка надевать их на запястье так и не вернулась, и начал отсчитывать время.

Плюс десять. Беня в упор застрелил часового на входе и побежал по двору. Это просто.

Плюс двадцать. Он вошел в здание и двинулся по левому коридору, внутрь. Обычно там отсвечивал узкоглазый из особо приближенных. Накинем Бене пять на потомка Чингисхана и десять, чтобы найти кухню.

Плюс тридцать пять. Беня в кухне. Кто у Саянчика в кухне? Говорили, две бабы, из тех, что польстились на рекламу непыльной работенки в далекой загранице. Саянчик их, вестимо, пользует по всей программе: смена в койке, смена у плиты. Ну, эти дешевки только рады будут! Бене на них, допустим, еще пять секунд.

Князь еще мгновенье слушал гробовую тишину, затем поднялся и побежал к воротам. Сорок секунд — пора! Оповещение уже наверняка сработало. Если пост у ближних ворот почует неладное, Бене придется ох как несладко. У парадного входа Саянчик обычно ставит двоих в полном вооружении.

Плюс сорок — плюс шестьдесят. Беня идет по коридору — не очень-то он и большой этот коридор — и убивает все живое. Саянчикова лежка там, больше негде! Не царские, поди, хоромы.

Дальше как подфартит. В худшем случае Саянчик Беню положит, и убирать придется ему, Князю. В лучшем, Беня окончательно слетит с катушек и пойдет месить в зале. Там уж, как карта ляжет. Чужих отметок на Бенином ПДА Князь насчитал всего три. Значит, как минимум три ходока. Как максимум… Зона их знает! Вот случится в Норе кто-нибудь из ветеранов и сделает из курячьей Бениной тушки цыпленка табака.

Князь мягко скользнул за ворота. Двор темен и невелик, в инфраочки просматривается полностью. Главные ворота находятся по ту сторону приземистого здания, большую часть окон которого Саян заделал кирпичом, меньшую спрятал за чудовищно толстыми ставнями. Артур прислушался. Изнутри не доносилось ни звука.

Князь перешагнул через тело с развороченной в капусту головой. Не умеет Беня стрелять иначе! И оружие подходящее, не понтовый «Штейр», а эксклюзивная копия старого доброго «Ингрема», оружия гангстеров и киноактеров, собранная вручную в подпольной мастерской. Скорострельность позволяет не думать о прицельности. Просто укажи на цель стволом, и спусти курок, чтобы нашинковать ее или порезать. В зависимости от кулинарных предпочтений.

Князь бежал в сторону главных ворот, когда в доме грохотнул автомат, а от трупа раздался встревоженный крик. Долю секунды Князь соображал, не мертвяк ли встает за спиной, но это рация квохотала тарабарским наречием. Бандит успел упасть за поленницу и приготовиться к стрельбе, прежде чем два ярких пятна, так Саяновы бойцы выглядели через инфраочки, метнулись от караулки в сторону дома.

«Лапочки мои, где ж вас учили?» — умилился Князь, срезая обе фигуры в упор. Глушитель превращал выстрелы в негромкое «чуф-чуф-чуф», так паровозы в старых фильмах торопливо плюются паром.

В доме ухнуло, зазвенели стекла. Граната? С Бени станется. Он, небось, свято уверен, что свои осколки не тронут.

Князь побежал в дом, отложив в памяти, что караулку неплохо бы осмотреть. Мало ли какие посты Саянчик выставил после волны.

В доме стоял кислый пороховой дух и терпко, до одурения, пахло кровью и дерьмом. Обычный запах смерти. Князь отпихнул ногой тело бурята-телохранителя и свернул вправо, в сторону общих помещений. Беня действительно бросил гранату — дверь в зал лежала расколотой в щепы, по потолку тек едкий дым. Князь осторожно заглянул внутрь.

Осколки посекли стены и мебель нещадно, но один стол оставался стоять посреди зала. За столом сидел Саянчик, мертвый, судя по неловкой позе, но мертвый первой смертью, после которой, бывало, и вставали. Потом Князь увидел рваные отверстия на месте Саянчиковых глаз и немного успокоился. Все же Беня не первый день в Зоне, подстраховался.

Беня сидел против трактирщика, спиной к Князю, и жрал шашлык, чавкая и капая на грудь свинячьим жиром. Плоская головенка склонялась к тарелке, утопая в широченных кожаных плечах с картонными вставками. Уши торопливо двигались в такт челюстям.

— Заходи, Князь! — пробубнил убийца, не трудясь обернуться. — Шашлычок — пальчики оближешь! Когда еще такой пожрем?

Да… Ни пули, ни осколки не тронули убогого.

Князь шагнул, одновременно поднимая «Беретту». Ствол еще не коснулся Бениного затылка, когда киллер обернулся. Его автомат валялся под столом, зато в левом кулаке убийцы, в белых до прозрачности пальцах лежала граната с сорванным кольцом.

— Всех положил, — хвастал Беня, не обращая на «Беретту» внимания. — Саянчика вот не хотел, да он что-то рассердился. А зачем сердиться? Я ему говорю: жизнь такая — у тебя своя работа, у меня своя. Тьфу!

Князь почувствовал себя глупо, глупее некуда, но руку с пистолетом будто свело. Не хотела рука опускаться, а хотела надавить на спуск. Беня смотрел масляными тупенькими глазками, какие глазки только и бывают, что у конченых наркоманов, и разглагольствовал.

— Там две девки, еще теплые, — сообщил он деловито. — По комнатам были трое народу, я их во сне завалил, — смаковал подробности.

— Брось гранату! — велел Князь, имея в виду — выбрось куда-нибудь в безопасное место. — Или мне отдай.

— Зачем? — картинно удивился Беня, отправляя в рот свободной рукой кусок псевдоплоти.

«Чтобы я тебя пристрелил, крысеныш!»

Князь, наконец, сумел опустить пистолет.

— Как выйдем, обязательно брошу, — заартачился Беня, недобро сверкнув глазками.

Они пожирали друг друга взглядами, Князь изучающе, Беня с отчаянным вызовом. Артур отвел глаза первым. Беня, конечно, возликовал этой маленькой победе, купился на дешевую заманку, какая заманка числилась у Артура в излюбленных приемах.

Непрост оказался людобой! Пустил рисковый Князев план насмарку, а план состоял в том, чтобы подкинуть ходокам в развалинах Норы обгоревшее Бенино тело. Свое скромное участие Князь афишировать не собирался, его ПДА не появлялся рядом с Норой в обозримом прошлом. Но что теперь? Неужели этот ублюдок все просчитал с самого начала? Нет, не может быть! Но факт — списать разгром на Беню, если он выйдет из Норы живым, будет ох как непросто. А убивать его на пути в Стройбат и вовсе смысла никакого. Нет, все же расчет! Хладнокровный расчет!

«Ладно, еще не вечер! Еще даже не утро…»

Князь прошел в кухню через развороченный дверной проем и склонился над плитой. Пули не тронули газовых баллонов.

4

Человек снял шлем.

Голован!

Лицо круглое и сытое, взгляд отстраненный, не цепкий. И староват для ходока, тут все сорок, а то и сорок пять.

— Убедились? — человек скривил губы в нервной ухмылке. — К тому же, система защиты станции фильтрует чужих.

Они стояли в узком шлюзе-отстойнике, что начинался сразу за воротами, и заканчивался двумя не менее мощными дверями во внутренние помещения станции. Двери были выкрашены в разные цвета — левая в белый, правая в голубой.

— Мы белые, — объяснил человек, — то есть грязные. Если мы пройдем адаптацию и дезинфекцию, будем, пардон, голубыми. Прошу вас…

Рамзес отпихнул его в сторону и вперевалку побежал к белой двери. Инга в его руках не подавала признаков жизни и, похоже, теряла последние силы.

— …к белой двери, пожалуйста, — растерянно договорил человек.