себя гладкое черное ничто. Что-то мелькало перед глазами. Все быстрее и быстрее. Цифры, монолиты текста, и вдруг ярко, словно лампочка в темной комнате — что-то с логотипом двух ладоней, что никак не могут коснуться друг друга указательными пальцами. «Аллегро»?
Блок? Огромная стена данных, Гренландия информации. Он должен поглотить этот блок. Сломать, размазать, подчинить. Внедриться в него и пожрать, превращая в самого себя. Он почувствовал дикий восторг и ухнул еще глубже в цифровую бездну. Все верно, это как прыжок с парашютом, а он всегда любил это дело. Ты не знаешь, раскроется ли твой парашют, поможет ли запасной, но от скорости чувствуешь невероятный восторг. Ощущение невесомости и безграничной свободы. Он почти захлебнулся в этом потоке восторга.
Багряный Зверь растекался и пожирал, спасаясь из тесноты ограничений. Он не помнил зачем и почему, но должен расколоть большой белый ледник. Раздробить его на части, превратить в цифровой пар. Сотни алчных ярко-красных щупалец устремились, словно нити огромной грибницы. Одновременно, во все направления, куда только хватало доступа. Огромное красное дерево без листьев прорастало сквозь бело-голубой лед. Вот уже слышался его стон и треск, свист ветра сквозь длинные прозрачные пики. Неужели он опасался этой глыбы, считал ее необъятной, неодолимой? Нет, это он — огромен, страшен и неукротим…
Стоп… Что это и откуда? Самосознание. Я… Я есть…. Индикатор… Снова он… Мигает и мигает. Что это? Это… боль?
Полет прервался резко, словно у подстреленной птицы. Эдриан открыл глаза и видел перед собой лицо Виндзора.
— Твою мать, я уже хотел тебя тут кинуть! Вставай!
Виндз дернул его на ноги. Голова ужасно кружилась, лицо болело. Эдриан приложил руку к губам, посмотрел на пальцы. Кровь. Кажется, Виндз бил его по лицу, пока он не очнулся.
— Ты не должен был отключаться!
— Что… что случилось?
— Ничего особенного. Троянский конь сработал. Осталось всего ничего — не сдохнуть тут.
Виндз вылил чернила из ручки на магнитный замок.
— Вперед, малыши.
Несколько секунд, потянуло дымом, замок заискрился, и дверь отворилась, словно врата Мории. Эдриан сразу выглянул в коридор и увидел толпу охраны.
— Не стрелять! Не стрелять! — истошно заорал кто-то среди них, но поздно. Очередь из автомата протарахтела в нескольких дюймах от головы Квинта, и тот, не задумываясь, кинул в них гранату.
— Ложись!
Бах!
Ух и хорошая граната, мощно жахнула в узком коридоре. Царствие им всем небесное. Акулам в том числе.
Они натянули бронежилеты и шлемы охраны и выскользнули в укутанный дымом коридор.
— Неужели это ты устроил такой пожар, Виндз?
— Нет. Кажется, что-то рвануло в лаборатории. Я тебе говорю — у тебя вышло.
— Мой комлинк… что с моим комлинком… — лепетал Корнелиус, пока они бежали с толпой эвакуирующихся.
— Он захвачен. Никто не свяжется с тобой, Корни. Кстати… У тебя есть спортивный флаер? Страсть как хочу спортивный флаер!
***
Черный спортивный флаер завис над водой. Квинт торжествующе улыбнулся, кивнув на здание концерна. Свет бесновался, вспыхивая в темноте истеричной азбукой Морзе. Эдриан чувствовал… утробную радость насыщения. Лед таял с неумолимой скоростью.
— Как вы смогли? — потерянно бормотал Корнелиус, глядя, как агонизирует белая цитадель.
— Видишь ли, — Виндзор оскалился, — наше тайное оружие против корпораций — это он.
Ориэлис посмотрел на Эдриана так, словно увидел дьявола. Клыкастый расхохотался. Флаер качнулся, отлетев от белого монолита зданий.
Эдриан начал получать данные с инфицированного комлинка Ориэлиса. На сетчатку волчьего глаза наложилась карта с тревожно-красным маячком.
— Арес сбросил капсулу. Сейчас подлечу к этому месту, но забрать ее будет проблематично. Если вода попадет в лопасти, двигатель заглохнет.
— В кой-то веки можно использовать лебедку на флаере. Нахрена, ты мне скажи, нужна лебедка на флаере?
Эдриан спустился на тросе лебедки и подловил мигающий цилиндр. Свершилось. Они это сделали.
— Топи к материку, — пробормотал Квинт, забравшись во флаер, — пока за нами не пустили погоню…
— Не пустят, — задумчиво сказал Виндзор.
Эдриан обернулся. Здание полыхало. Огромное желто-красное зарево поглощало белый пластик.
— Ну да, там ведь еще и несколько заводов, и лаборатория. — Виндзор хищно ощерился, глядя на полыхающий ад. — Ты и правда устроил им обрушение…. Это просто прекрасно…
Последнее он сказал с таким сладострастным придыханием, что Эдриан ощутил некое дежавю. В последний раз он слышал подобное от Чес, когда она восторгалась его Венцом. Если Бог позволил ему это сделать, значит, он и правда зверь его, огнь его, кара его.
— Ради имени Твоего, Господи, прости согрешение мое, ибо велико оно…
— Эй, Зверь, ты и правда пришел в этот мир, чтобы возвысить нас.
В протрезвевших глазах Виндзора танцевало зарево пожара. Эдриан же чувствовал сонливость, словно после долгого дня, полного утомительных физических упражнений.
Они приземлились на границе Элмонта, почти там же, где их изначально забрали. Начинало светать. Корнелиус выбрался из флаера, зябко потирая руки. В процессе полета он долго артачился, не желая открывать капсулу, но скоро сломался. Трудно сказать, что повлияло на него сильней — кулаки Виндзора или осознание той ужасной катастрофы, что произошла с его компанией. Теперь корпорат выглядел потерянным, надломленным человеком. Сможет ли он начать все заново или станет отребьем Подземья?
Квинт прикрыл глаза, потянулся. Звук выстрела заставил его вскинуться. Тело упало на землю, сминая траву. Пуля вошла в затылок и вышла через лицо, разворотив его в неприглядное месиво. Виндзор пинком перевернул труп Ориэлиса и кинул Эдриану:
— Помоги уложить внутрь. Сейчас придут ребята, отгоним эту крошку.
— Это было обязательно?
— Он корпорат. Все корпораты должны сдохнуть, а корпорации — сгореть. В пожаре, который устроишь ты.
Покрасневшие глаза Виндзора лихорадочно блестели, и у Эдриана предательски засосало под ложечкой. Что-то здесь было не так, но Квинт слишком устал и просто отмахнулся от неприятного предчувствия. В конце концов, все позади. Он просто перенервничал.
Вскоре подскочили «Внучата», вооруженные до зубов. Словно готовились к войне с корпами. Все сели в флаер и полетели в город, к логову, где все это время ждала Чес. Наверное, не спала всю ночь, переживала за него. Квинт невольно улыбнулся этой мысли, откинув голову на спинку заднего сидения.
— Ну что, финальный аккорд? — Виндзор достал из сумки одного из «Внучат» потрепанную видеокамеру. — Связь?
— Установлена, но еще не тестировали.
— Круто! — Клыкастый включил камеру, щелкнул по настройкам, а затем навел на свое помятое лицо. — Хей, «Индиго»! Или что там от вас осталось! Союз! Угадайте что? — Он потряс бронированным цилиндром. — Сигдис у нас, сучки! С этого дня Йорк получает независимость, мать вашу! Никаких говорящих голов Союза. Настоящая свобода. Слыхали, что случилось с «Полис Корп»? Остров Гардинерс