щеки слезу.
Молчу, никак на него не реагируя и утирая рукавом толстовки нос.
Со мной можно только трахаться? Он даже не ухаживал... А за ней ухаживал? У неё лицо такое, будто она местная, мать её, королева. Думаю, ухаживал. Егор тоже за мной не ухаживал. Я считала, что всё это глупости, а теперь думаю, что я дура.
— Блять… — понизив голос, шелестит Федя.
Мои мысленные потоки уже не остановить, как и мои слёзы. Они всё прибывают и прибывают.
— Она моя одноклассница, — вдруг взрывается Немцев, тормозя на светофоре так, что меня бросает вперёд. — Мы встречались.
Молчу, глядя на свои руки и беззвучно глотая слёзы.
— Начали ещё в старшей школе, — продолжает он, срываясь с места. — Взяли перерыв два месяца назад. Я вернулся и собирался с ней встретиться. Поговорить. Но было не до этого, сама знаешь.
Смотрю на него, забыв сделать вдох.
Три года! Он встречался с этой блондинкой три долбаных года!
Она была у него первой? Три года…
Что было на Кипре? Он зализывал раны, пихая свой член во всех подряд?
— Ты её любишь? — выдавливаю я из себя.
— Тупее вопроса придумать не смогла?! — психует он, врываясь на стоянку возле дома.
— Тупее? — смотрю на элитную многоэтажку, срываясь на тонкий крик. — Ты с ней здесь жить собирался? Скажешь, нет? Я видела, там всё сделано для двоих! Для жизни. Ну?!
Сжав руль обеими руками, смотрит перед собой. Молчит, прикрывая глаза, и я понимаю, что попала в точку.
Я тоже имею за плечами опыт отношений. Только я их сразу отпустила. Сразу, как меня бросили. Для меня верность не пустой звук. Как я могу быть уверена в Феде, если рядом с ним маячат вот такие незаконченные отношения? А если бы я не приехала?
Три года…
Они собирались жить вместе, и в случае с Немцевым это не пустой звук, уверена в этом! Я уверена, эта блондинка была для него чем-то нереально особенным! Долбаной первой любовью! Его первой женщиной… это с ней он научился так целоваться?
И я ни черта не святая! Я хочу кричать! Я ревную. Ревную его к ней. К их прошлому. Меня колбасит так, что начинают дрожать руки.
Я хочу услышать от него сама не знаю что. Поэтому несу всё, что приходит на ум:
— Так я — это запасной аэродром? Лекарство от депрессии?
— Твою-ю-ю-ю ма-а-а-ть… — тянет он, запрокидывая голову.
— Отвези меня домой! — выкрикиваю, зачем-то отстегивая ремень. — Я в эту квартиру даже пальцем не ступлю! Зови туда свою... одноклассницу.
— Пздц, женскую логику подвезли? — рыкает он, заводя мотор.
— Скучал? — звеню я в ответ.
— Пристегни ремень!
— Не родился ещё тот мужик, который будет мне указывать, что делать, — шиплю я и, прежде чем он успевает тронуться с места, открываю дверь.
Выпрыгиваю из машины под накрапывающий дождь и, на ходу осмотревшись, несусь в сторону леса и оборудованных детских площадок.
Глава 21
— Меня достали твои бабы! — кричу, не оглядываясь, когда слышу, как за спиной ударяются об асфальт подошвы его кроссовок.
Несмотря на весь этот винегрет в моей голове, я бы убила его, если бы он за мной не пошёл. Если бы он не пошел, я бы собрала Адель и уехала домой прямо сегодня. И никогда бы не вернулась в его любимую глухомань!
Сердце отбивает чечётку, изобличая эту ложь.
Я бы вернулась. Потому что не могу быть от него далеко. Я люблю его как ненормальная.
В локоть впиваются Федины пальцы, и от резкого рывка я разворачиваюсь на месте как юла. Мои волосы взметаются воздух. Рыжие и яркие. Бьют его и меня по лицу.
— Нравятся блондинки? — пытаясь вырвать руку, выкрикиваю я.
— Я уже отвечал на этот вопрос, потряси мозгами! — рычит мне в лицо, дёрнув на себя.
На его щеке капля дождя, а глаза такого же цвета, как крепкий кофе, и они пылают искрами гнева. Перехватив повыше локтя, тянет меня за собой, как куклу.
— Отпусти! — взвиваюсь я, потому что он движется в сторону знакомого подъезда, а я не хочу!
Не хочу переступать порог той квартиры… Пытаюсь тормозить пятками, но Федя прёт как танк туда, куда ему нужно. Его почти невозможно вывести из себя, но, кажется, мне это удалось. Триумфа от этой победы я совсем не чувствую, потому что все мои чувства — чёртов винегрет!
— Ты поэтому не хотел, чтобы я приезжала, да? — спрашиваю у его затылка с фальшивой усмешкой. — Может, вы решите всё начать сначала, а я болтаюсь под ногами?! Так?
— Ты болтаешь языком. Причём всякую херню! — Впечатывает он таблетку в замок домофона.
— Я туда не пойду! — выкрикиваю, когда он распахивает дверь. — Ты для неё эту хату строил! Вот и живи с ней там!
Мне даже не приходится напрягаться, чтобы извергать из себя поток этого дерьма. Он сам!
— Я у тебя не спрашиваю, — выдаёт Федя, затаскивая меня в подъезд, как какого-то нашкодившего котёнка. — Хочешь другую хату? Придётся подождать!
— Отпусти…
В ответ он наклоняется и забрасывает меня на плечо.
— Немцев! — взвизгиваю, переворачиваясь вверх тормашками. — Отпусти!
— Хрена с два я тебя отпущу.
Быстро переставляя ноги, несёт меня к лифту, разместив свою ладонь на моей заднице и собственнически её сжав. На мне нет трусов, и от неожиданности я охаю.
— Думаешь, если ты сильнее, тебе всё можно?!
— Ага, — цокает он. — Примерно так.
Бьёт по кнопке вызова лифта и опускает меня на ноги