«Н-нет. Т-только церемонии н-не б-будет».
Брэндон бросил на меня удивлённый взгляд, но больше ничего спрашивать не стал. Я отвела его в покои Рэяна, выгнала слуг, окружила туманом — и сама отправилась переодеваться.
Скрываться смысла не было, но и проводить пышную церемонию я не рисковала. Фэйрийские стрелы, например, меткие, а в обряде есть момент, где моя магия будет полностью бесконтрольна. Духи тумана всегда меня защитят, но вот Рэяна?.. А какому-нибудь идиоту хватит ума попытаться его убить. Зелёной королеве, например, это было бы даже выгодно.
Брэндон, в костюме брата и впрямь выглядел не очень — долговязый, нескладный юноша, слишком бледный, пресный. Он удивлённо осмотрел меня — тоже, мягко говоря, не красавицу. И изумлённо выдохнул, когда мы вдвоём вышли из портала у дома Рэяна:
«Королева, где же твоя свита?»
«А з-зачем?» — меня куда сильнее волновало, как там Рэян. Тащить его в Битэг насильно совсем не хотелось.
«А как же королевская свадьба — яркий обряд, подарки, ожерелье невесты…»
Я замерла перед дверью.
«Н-никогда н-не любила эт-ти г-глупости, — и, кивнув на вход, добавила: — З-заходи. П-приведи св-воего б-брата».
«Боишься, что сам не придёт?» — усмехнулся Брэндон. Но вошёл — я впустила за ним туман, а сама нервно теребила подбитый лисьим мехом край накидки. Мне вдруг стало страшно: а если действительно сам не придёт? Обряд должен быть добровольным. Да, я тоже могу припугнуть Рэяна инессцами, сидящими в тюрьме… Но мне так хотелось, чтобы всё было как я мечтала — хоть это и глупо, я понимала. Но — так или иначе — он будет мой, когда скажет мне «да». Мой, мой навсегда.
Брэндон всё-таки привёл Рэяна. Не знаю, что он ему сказал, но, по крайней мере, мой жених не сопротивлялся. Только тоже удивлённо оглядывался сначала. «Я же говорил, никого не будет», — шепнул ему Брэндон, когда мы, переместившись в Битэг, шли втроём к кругу камней. «Она у тебя ненормальная». Рэян молчал, мрачно глядя на ярко-чёрные на фоне звёздного неба камни. Он вообще всё время молчал, в отличие от брата, фальшиво восхищавшегося дугэльской «реликвией в камне».
Только когда мы встали по разные стороны алтаря, и я приготовилась начать обряд, мой принц сказал тихо:
«Илва, одумайся. Я не сделаю тебя счастливой».
Я поймала его взгляд и отчего-то вспомнила, как он стоял над своей русалкой, когда её окутывал туман, и умолял меня прекратить. Кажется, он говорил то же самое. «Ты не будешь со мной счастлива».
«За-зато т-ты со м-мной б-будешь».
«Ты сумасшедшая».
«А ты глупец», — подумала я и, вдохнув поглубже, произнесла про себя, как заклинание: «Ты будешь мой».
И положила руки на камень, начиная обряд.
Магия взяла каплю моей крови, окрасив туман в алый свет, заставив его бледно мерцать в лунном свете. Брэндон, подойдя по моему знаку к жертвеннику, кровь проливать не стал, срезав ритуальным кинжалом прядь своих волос и произнеся на древнем языке духов слова клятвы-объединения. Мы с Рэяном взялись за руки, а волосы инесского наследника превратились в чайку, забившуюся в кровавом тумане, точно в путах.
Руки Рэяна были холодными, как лёд, когда он произносил клятву вслед за мной. «Я твоя», — шепнула я, сжимая его руки, согревая. И где-то рядом — за туманом, за наблюдающей тьмой — Брэндон улыбнулся. Я понимала, что его радует: да, отец мог лишить Рэяна наследства. А вот моё приданное — Дугэл — останется при мне несмотря ни на что. И был очень небольшой шанс, что после моей смерти Инесс мог заявить на него права — при правлении моей дочери.
«Я твой», — тихо сказал Рэян, завершая обряд. Моё сердце подскочило — и ухнуло в пятки.
Губы Рэяна были сухими и совсем не нежными — но, по крайней мере, теперь он целовал меня, а не свою Санну. Этого мне было вполне достаточно.
«Не так я себе это представлял», — заметил Брэндон, с улыбкой глядя на меня с братом. «Впрочем, что-то в этом есть — ночь, звёзды… туман. Очень романтично».
«Прекрати», — пробормотал Рэян.
«А что, брат, ты же мне все уши прожужжал, как станешь королём Дугэла, осчастливишь несчастную одинокую ведьмочку. А она ещё тебя осчастливит, — усмехнулся Брэндон. — Мои поздравления».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рэян молчал.
«И твоя жена, похоже, действительно счастлива».
Я сидела на жертвеннике, глубоко вдыхая горький воздух, смотрела на густо усыпанное звёздами чёрно-синее небе. И улыбалась.
Наконец-то. Теперь он мой. Мой навсегда.
* * *
Мы с Рэяном не разговаривали — ни когда я устраивала его брата в бывших покоях второго инесского принца, ни когда шли рядом к моим комнатам, и заспанные испуганные служанки изумлённо глазели на нас. Все, хоть немного наделённые магией — то есть большая часть Дугэла — могли легко заметить изменившуюся ауру Рэяна. И мою тоже. Мы стали супругами — нас венчала магия. Мы клялись на ней — и она оставила на нас отпечаток. Навсегда.
Никакие свадебные браслеты с ожерельем нам уже не были нужны.
Когда я закрыла за нами дверь спальни — отныне королевской супружеской спальни — Рэян тихо поинтересовался: «Что теперь?»
А что бывает за закрытыми дверями спальни новобрачных?
Я молча скинула с себя верхнюю накидку — она, шелестя, упала на пол, и я не стала её поднимать. Рэян, прищурившись, смотрел на меня, пока я дёргала ленты юбок, а потом — сорочки. Мне было неуютно под его взглядом. Но зато теперь он видел меня, а не русалку. Теперь всё честно… Он будет шептать мне: «Илва», обнимая и целуя?
У меня тряслись руки, когда я, молча, встала перед ним, обнажённая. И я спрятала руки у него за спиной, сама обняв и сама целуя.
Я должна быть сильной. Слабые покоряются сильным. Я буду сильной, и он будет любить меня, потому что я так хочу. Он же мой.
Рэян остановил меня, когда я пыталась снять с него ремень с морским коньком на бляхе, обжигающей мне руки.
«Илва, глупенькая девочка. Неужели ты думала, что после всего, что ты натворила, я буду с тобой спать? Ты глупенькая-глупенькая девочка. Я же говорил, что не сделаю тебя счастливой».
Он держал меня за руки, а я остро чувствовала, что стою перед ним обнажённая. И не могу — не должна — закрываться.
«П-почему?»
«Потому что я тебя не люблю».
«Зато я т-тебя люблю», — шепнула я, подаваясь к нему и пытаясь снова приникнуть к его губам.
Рэян рассмеялся, подхватил меня на руки и опустил на постель.
«Спи, глупая королева. Спи, — он укрыл меня одеялом и сам лёг рядом. — Мне жаль тебя. Ты не понимаешь, что ты наделала».
«П-понимаю, — сонно пробормотала я. Мне действительно очень хотелось спать. Особенно, когда мой принц лежал вот так, рядом, и я слышала его дыхание. Мой, только мой. — Я в-всё п-понимаю. Я н-не нрав-влюсь т-тебе, но это п-пока. Т-ты п-привыкнешь».
Рэян усмехнулся.
«Илва, глупая, невозможно заставить любить. Мне жаль тебя. Ты себе жизнь сегодня испортила».
«Эт-то т-ты г-глупый. Сегод-дня м-мой самый счастливый д-день, — шепнула я, обнимая его руку и прижимаясь носом к локтю. — Я люблю т-тебя. Т-теперь т-ты м-мой»
Рэян тяжело вздохнул. И, когда я уже засыпала, попросил:
«Не заколдовывай меня больше, Илва. Нам обоим будет куда удобнее, если ты просто скажешь, чего ты хочешь».
«М-мужа. З-заботливого», — шепнула я. Не помню, ответил он мне или нет — я заснула. И мне снилась настоящая королевская свадьба. С улыбками, цветами, волшебными иллюзиями. Я бросаю венок невесты из шиповника и незабудок. Он падает на голову стоящей неподалёку простоволосой девушке. Она поднимает на меня взгляд — и я вижу её точь-в-точь как на том портрете. Красивую, высокомерную. С моим свадебным венком.
Я проснулась на рассвете, разбитая и больная.
Рэян сидел в кресле у открытого окна, наблюдая, как поднимается из-за гор солнце.
«Ты всегда так беспокойно спишь?»
Я села, массируя виски.
«П-почему ты там? Рэян, ложись. Холодно».
Принц ответил, не оборачиваясь:
«Солнце взойдёт и у меня снова в голове помутится. С некоторых пор я привык встречать рассвет у окна».