Теория пассионарности оказалась исключительно плодотворной и перспективной для понимания исторического процесса в целом и его конкретных проявлений применительно к судьбам отдельно взятых этносов. Она также имеет важнейшее и непреходящее значение для понимания причин и хода этнических миграций и их последствий. Их особенности невозможно понять на основе одних лишь закономерностей и аномалий неживой природы, на которые обязательно накладываются еще и биоэнергетические явления, связанные как с отдельными личностями, так и большими группами людей. Психический склад и поведение индивидуумов, развитие социумов также обусловлены, в конечном счете указанными выше естественно-историческими причинами.
Мы знаем, что космопланетарный катаклизм в свое время сделал непригодной для жизни традиционную среду обитания древних ариев и заставил большие массы людей сняться с насиженных мест в Заполярье и двинуться в поисках подходящих земель и лучшей жизни с Севера на Юг. Однако в процессе этого «великого гиперборейского переселения народов» сами некогда единые протоэтносы претерпевали значительные изменения. Это касается не только распада единой этнолингвистической и социокультурной общности, но также изменения менталитета самих народов.
Изменение энергетической доминанты в истории цивилизационнообразующих арийских этносов лучшее тому подтверждение. Многие из ставших самостоятельными древних и современных индоевропейских народов на разных отрезках своего исторического развития начинали играть ведущую и доминирующую роль в общем мировом процессе. После заметного и недосягаемого для других взлета конкретные народы и нации неизбежно теряли пассионарный импульс, уступая первенство другим социумам. Среди индоевропейских этносов такое ведущее положение попеременно занимали (в порядке хронологической последовательности): индийцы (точнее — индоарии), шумеры (чья индоевропейская принадлежность, однако, остается открытой; большинство «специалистов» ее отрицают, но автор настоящей книги склонен согласиться с обратным), мидийцы (предшественники современных курдов), персы, эллины, древние римляне (этнический сплав этрусков и италиков), «варварские» структуры раннего Средневековья (включая скандинавских викингов), итальянцы эпохи Возрождения, испанцы, голландцы, англичане, французы, немцы и русские.
В настоящее время главными претендентами на «мировое господство» стали американцы, национальное лицо которых также обеспечивают индоевропейцы, составляющие большинство населения США. Однако американская доминанта на современном отрезке мировой истории является во многом «дутой», поскольку мировой авторитет обеспечивается не техническими достижениями и силой оружия, а (как уже было показано выше) уровнем и глубиной духовной культуры. Именно ее-то американцам не доставало во все времена, нынче же — в эпоху засилья созданной ими эрзац-культуры, с помощью которой они осуществляют целенаправленную дебилизацию остального мира, — в особенности. Неслучайно после оккупации Ирака американцы, оказавшиеся в ареале чуждых им и недосягаемых для них древних культур — шумерийской, аккадской, ассиро-вавилонской, арабской, — чувствуют себя (в прямом и переносном смысле), как рыба на раскаленной сковороде. В противоположность этой неизбывной духовности, имеющей ноосферную природу и существующей благодаря постоянной ноосферной подпитке, с лихвой хватает русским и тяготеющим к ним славянским и неславянским народам. Этот тлеющий до поры до времени огонь может вспыхнуть в считанные минуты и, как лесной пожар, мгновенно охватить всю массу населения российской и восточно-европейской Евразии.
Другим суперэтносом, доминирующему положению которого в мировой истории в будущем предстоит только укрепляться, являются китайцы. Их сила — не столько в полуторомиллиардной численности, населения, сколько в мощи духовной культуры и приверженности тысячелетним традициям (включая иероглифическое письмо). В единстве с геофизическим и космопланетарным факторами китайцам надолго обеспечена определяющая роль в грядущем историческом процессе. О прошлом и говорить не приходится. Открытым остается вопрос о полярных корнях прапредков китайского народа (точнее — разных народов, проживающих на территории современного Китая, где определяющее и доминирующее положение занимают ханьцы). Мифология, устные предания, классическая литература недвусмысленно указывают на те времена, когда мир был совершенно иным, а прапредки китайцев жили в условиях, не имеющих ничего общего с нынешней обстановкой и привычными традициями. За примерами далеко ходить не надо. У великого поэта-классика ЛиБо (701–762), жившего и творившего в эпоху Тан, есть загадочное и поражающее своей древностью и глубиной стихотворение «Песня о восходе и заходе солнца»:
Из восточного залива солнце,Как из недр земных, над миром всходит,По небу пройдет и канет в море.Где ж пещера для шести драконов?В древности глубокой и понынеСолнце никогда не отдыхало,Человек без изначальной силыРазве может вслед идти за солнцем?Расскажи нам, отчего ты тонешьВ беспредельных и бездонных водах.И какой таинственною силойОбладал Лу Ян? Движенье солнцаОн остановил копьем воздетым.Много их, идущих против неба,
Власть его присвоивших бесчинно.Я хочу смешать с землею небо,Слить всю необъятную природуС первозданным хаосом навеки[113].
В этом поэтическом шедевре, насквозь пронизанном солярно-космическими реминисценциями, в каждой строке ощущается космопланетарное мировоззрение гиперборейца-солнцепоклонника. Но внимание читателя хотелось бы привлечь не к поразительному по глубине философскому космизму, особенно замечательному в последних трех строках. И даже не к перекличке с известным библейским сюжетом, когда китайский полководец Лу Ян, подобно ветхозаветному Иисусу Навину, во время битвы останавливает солнце. Я хочу обратить внимание на удивительное указание ЛиБо относительно того, что в глубокой древности (впрочем, как и поныне) «солнце никогда не отдыхало». Это можно интерпретировать в следующем смысле: в далеком прошлом солнце светило постоянно, не уступая место ночи.
Выше уже упоминалось о беспримерном плавании китайского флота в 1421/23 годах в северных широтах мирового океана. Есть все основания полагать, что китайцы, помимо всего прочего, искали также и следы полярной прародины. О результатах, к сожалению, неизвестно. Зато известно, что позже китайские мореплаватели предпринимали неоднократные попытки достичь арктических вод и земель. Однако к тому времени северный морской путь перестал быть судоходным, и корабли, натолкнувшись на непроходимые льды, ни с чем возвращались назад…
Безусловно, одной духовной стороны в жизни этносов (а в прошлом — протоэтносов) недостаточно. К ней необходимо приплюсовать жизнестойкость, целеустремленность, свободолюбие и волю к победе. Без соединения этих качеств с духовностью ни положения великой державы, ни лидерства на мировой арене достичь невозможно, как невозможно и удержание однажды завоеванных позиций. Ин-доарии, составившие некогда костяк молодой и необычайно активной индоевропейской протоцивилизации, после завоевания полуострова Индостан и ассимилирования населявших его дравидских народов в дальнейшем утратили пассионарный импульс и, несмотря на наличие величайшего духовного наследия древнеарийского прошлого, превратились в достаточно пассивную и консервативную нацию, которая оказалась неспособной противостоять ни нашествию Александра Македонского, ни вторжению мусульман, основателей империи Великих Моголов, ни колониальным захватам англичан, превратившим Индию в провинцию Британской империи.
Судьба же соседа современных Индии и Пакистана — Афганистана — совершенно иная. Костяк его в основном индоевропейского населения составляют потомки древних ариев, быть может, менее других отступивших от примординальных традиций. У них, как, впрочем, и у других афганцев, сохранилась поразительная жизнестойкость, свободолюбие и воля к победе: никому и никогда не удавалось покорить или закабалить афганский народ. Но для того чтобы быть большим чем он есть на самом деле, ему не хватает второй составляющей — высокой духовности, наподобие той, что имеет место у индийцев.
В определенной мере своеобразной «миграционной моделью», в главных чертах повторяющей обычаи древних ариев, до недавнего времени оставались цыгане, народность индоевропейского происхождения, говорящая на одном из языков индийской группы и на протяжении многих веков и тысячелетий кочевавшая по разным маршрутам Европейского континента. Нынче кочевнический импульс цыган, которых еще недавно невозможно было представить без кибиток и табора, практически сошел на нет, и они почти повсеместно перешли на оседлый образ жизни. Тем не менее в их характере и поведении по сей день живы древние арийские традиции и явственно проступает «страннический» архетип коллективного бессознательного, сформировавшийся в пору массовых гиперборейских миграций.