Из магбиля вылез амбал, морда шире плеч, вразвалочку двинулся ко мне. За ним еще двое, тоже масса мускулов и лица, не искаженные интеллектом. Похоже, от беседы не отвертеться, сворачивать некуда. Не в пропасть же прыгать. Какие мои годы, помереть всегда успею…
Ясно одно, раз сразу скалу на голову не свернули, значит, жить буду. Пока… Но хреново…
Бросив поводья, я неспешно прикурил, глядя сквозь сизый дым на приближающихся мордоворотов. Один, схватив коня под уздцы, грубо скомандовал:
— Слезай.
Я задумчиво поскреб подбородок. Пожал плечами. Слез. Коня тут же отвели куда-то за спины оборотней.
— Оружие.
Я только руками развел: не держим. Не поверили. Из-за спины вожака вынырнул поджарый боец, крепкие ладони в мгновение ока обхлопали меня со всех сторон, надо заметить, довольно профессионально. Отступив, оборотень красноречиво пожал плечами.
Подтянулись остальные, встали за спиной полукругом, все наличное оружие, от пистолетов до луков и арбалетов нацелено на мою скромную персону.
Уважают.
— Руки ему свяжите, — отрывисто приказал вожак. Я покорно протянул руки. А что делать? Начну ерепениться, вмиг за спину заломают. Оно мне надо? В кожу врезалась жесткая веревка. Вот теперь со Стрельцовым можно разбираться: в кольце бойцов и со связанными руками.
Первым ударил вожак. Прямой в челюсть заставил мир перевернуться, в глазах потемнело, звездочки закружились цветным хороводом. Сзади, под глухое рычание, поддержали, чтобы не упал. Дулами и пиками.
— Понял?
— Нет, — честно признался я, ощущая во рту солоноватый привкус крови.
Вожак от соло отказался, видно, пальчики ушиб. Налетела вся стая, что даже к лучшему, они друг другу больше мешали, а то совсем бы худо было. Отметелив ногами, подняли.
Поставили перед вожаком.
— Опять не понял? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Ты меня на «понял-понял» не бери, — прохрипел я, сплевывая кровь на землю. — Ближе к делу, я спешу.
Вожак оскалился от такой наглости, как волк, угодивший в яму.
— В седло его, — бросил он через плечо бойцам, возвращаясь к магбилю.
По дороге, покачиваясь поперек седла и скрипя зубами от боли, я стал догадываться, что им, собственно, нужно. В такой «деликатной» форме мне явно предлагают сотрудничество, пытаются сделать предложение, от которого я не смогу отказаться.
Уверены, что я успел кое в чем разобраться, и могу быть полезен. А это значит, если я хочу увидеть Роксану, нужно поломаться, выгадывая время, все тайны сразу не выкладывать. Меньше болтаешь – дольше живешь.
И наоборот – верно.
Не доезжая до города километра полтора, свернули на заросшую травой дорогу, едва заметную в зарослях травы. Конь нервно заспотыкался, а магбиль, так даже пару раз чуть ли не на руках переносили. Заброшенная дорога вывела нашу процессию к покинутой на произвол судьбы деревушке, которая кое-как примостилась на косогоре. Вросшие в землю избенки проводили нас укоризненным взглядом черных провалов заколоченных окон. Воронье, сидящее на худых крышах, при нашем появлении шумно снялось с места, и над головой закружила черная каркающая карусель.
Остановились у довольно крепкой избы, с тщательно заколоченными окнами. Я хмыкнул: видно, нынешний жилец солнечный свет не жалует. Меня грубо сдернули с коня, поставили на ноги. Голова закружилась, от противной слабости задрожали колени, к горлу подкатил комок, но очухаться не дали, беспардонно втолкнули в амбар, ныне пустой, как желудок дракона после столетней спячки. Бывший хозяин, не иначе, местный голова, строил амбар на совесть, чтобы никакая шельма к запасам не подобралась. Толстые стены без окон, полы из плотно подогнанных досок. Почти выветрившийся запах мышей. От этих проныр никакие стены не спасают.
Не понравилось мне здесь. В замке Мажеровского гораздо милее. Там Азар с вином, морские прогулки. Опять же Роксана скоро приедет…
Мысль о Роксане сподвигла к действию. Кряхтя от боли, я сел. Попытался зубами развязать узел, но жесткая веревка не поддалась, только губы больше раскровил.
Раз с наскока не получилось, придется подумать. Безвыходных положений не бывает, просто иногда выход не нравится. Гудящие мозги работать отказывались, но я их все равно напряг. Сейчас бы Азар пригодился со своим умением ходить сквозь стены. Жаль, меня не научил…
Стоп! Азар! Ведь где-то в кармане кепка лежать должна! Которая невидимка! Связанными руками я с трудом зашарил по карманам. Вот она! Вот теперь мы похихикаем, крабий хвост им всем в печенку!
Напялив кепку козырьком назад, я привалился к стене рядом с дверью. Перевел дух, ожидая, пока уймется боль, а взгляд тем временем зашарил по амбару в поисках оружия. На глаза попался добротный кол, в свое время служивший рачительному хозяину черенком для лопаты, а после засунутый до лучших времен под стреху. Так, на всякий случай. Вот он, случай то, и пришел. Кряхтя, я поднялся на ноги, голова закружилась, но это мелочи, главное кол, отполированный руками земледельца, теперь в моих руках. Хороший кол, ухватистый, будет, чем гостей встретить.
Я вернулся к дверям, кол поставил вместо часового и устал, однако, от трудов праведных. Привалился к стене, глаза невольно прикрылись, теперь главное не уснуть, а то будут меня искать по амбару, как черную кошку в темной комнате.
Послышался шум мотора, за стеной амбара возникло оживление. Явно кто-то подъехал, вон как шумно приветствуют. Зашуршали торопливые шаги. Не иначе, по мою душу. Пора подниматься…
Как я и предполагал, за мной, добротно избитым и крепко связанным, больше одного конвоира не прислали. Дверь рывком распахнулась, в амбар ввалился обормот горно-ребристой породы (не кормят их тут,