запросто заметил не только рыбину, на которую тыкали дети, но и вторую, чуть меньше первой.
— Ха! — выкрикнул он, ударяя дважды, после чего вскинул в воздух свою заостренную палку с бьющейся на ней парой серебристых рыбёшек.
Даже когда он разделывал острой щепой рыбу, Фенг не отпускал зрение ци. И не потому, что ему это было нужно, и даже не из-за всех этих глупых поучений о каких-то «взглядах цилиня» и прочей ерунде от учителя. Используя зрение ци, он, несмотря на резкую головную боль и резь в глазах, чувствовал себя снова сильным. Чувствовал, что стал ближе к цели, сделав хоть и небольшой, но очень весомый и важный шаг. А боль… Она служила превосходным напоминанием о значимости подобного свершения — ранами усталого воина, вернувшегося из битвы гордым победителем, или вечным спутником героя, которому подвластно всё на свете.
К сожалению, вскоре ощущение стихло, мир вернулся к привычным темпу и цветам. Смерч в голове затих и распался — но осталась память о моменте триумфа и гордости, а также чувство, что теперь он сможет всё повторить.
Разделка рыбы, при которой Фенг отрабатывал владение ножом (пусть в качестве этого ножа служила жалкая деревяшка), напоминала о походах в лес с негодяем-учителем. Но на этот раз воспоминания не причиняли боль, наоборот, приносили удовлетворение. Пусть и ненамного, но он стал ближе к цели. Почти что стал таким, как он, подлец, которого Фенг когда-нибудь обязательно превзойдёт!
— Вот так! — крикнул он. — Кто молодец? Я молодец!
— Настоящий рыбный генерал! — крикнул Сопливый Бокин.
Раздался хохот, громкие выкрики, но на этот раз восхищённые, а не оскорбительные. И теперь упоминание «генерала» не вызывало ни малейшей обиды.
— А вот явится настоящий лыбный генелал, — пролепетал мелкий Ксуо, — и утащит тебя взамен лыбы!
— А ну цыц, мелюзга! — Бокин отвесил ему подзатыльник. — Накличешь!
Все мгновенно затихли и зашептались. Кто-то даже сотворил знаки, отгоняющие злых духов, другие забормотали обращения к богам леса и духам реки. Фенг только нахмурился и под тревожное молчание снова полез в реку. Он еще раз ударил копьецом, но промахнулся, так как его не оставляли тяжелые мысли о речном демоне. Существует ли он на самом деле, или это глупые предрассудки дремучих крестьян? Можно ли его использовать к своей пользе? Например, объявить на всю деревню, что он не боится хозяина реки, что нырнет прямо к нему в логово и победит. А пока вся округа смеётся над его глупостью и безрассудством, нырять, развивая тело и особенно умение задерживать дыхание. Возможно, даже попутно наловить на дне реки рыбы, но никому об этом не рассказывать, а съесть ее всю самому! И что делать, если хозяин реки действительно существует, да к тому же не прочь полакомиться семилетним ребёнком?
— И вообще! Никто тут никакой не генерал, мы просто ловим рыбу, — добавил Бокин рассудительно.
— Да! Точно! — закивали остальные, и Фенг тоже кивнул.
Последние остатки ци внутри шевельнулись и исчезли, одарив его напоследок неприятным ощущением слабости и опустошённости.
Но это уже не имело никакого значения. Фенг ощутил ци, а это означало, что он на верном пути!
☯☯☯
Ци. Такая мягкая и тёплая, одновременно жёсткая и колючая. Дающая ощущение жизни, но одновременно причиняющая боль. Фенг оказался прав — вызвать её во второй раз оказалось гораздо легче, но слишком малое количество не позволяло свершить что-то героическое. Он мог сделать не больше, чем доступно обычному человеку, не идущему по его пути. Фенг запросто смог усилить зрение, но усиление тела давалось с большим трудом. Для подобных дел ци следовало сосредоточить в животе — и сделать это в будущем Фенг тоже намеревался. Но когда-нибудь потом, когда он станет достаточно сильным, чтобы позволить себе циркулировать ци сразу в двух точках даньтянь. Иногда он даже сожалел, что начал пробуждение с головы, ведь попытки вызвать старые воспоминания венчались успехом лишь ненадолго — перед глазами возникал очень яркий отчётливый образ, после чего просто-напросто заканчивалась ци и Фенг долго валялся на земле — обессиленный и опустошённый. И он бы даже махнул на эту затею рукой, признав циркуляцию в голове неудачной идеей, перевёл бы ци в нижний даньтянь, чтобы таким образом мгновенно стать самым сильным парнем в деревне. Вот только это стало бы хорошим решением лишь в ближней перспективе, а в дальней могло превратиться препятствие, сильно тормозящее выполнение главного плана. Поэтому днём он использовал ци на зрение, а ночью, перед самым сном, предавался воспоминаниям — изнурённое от недостатка ци тело засыпало мгновенно, игнорируя все неудобства типа колючей соломы и жёсткого чурбака под головой.
Очень быстро выяснилось, что истощение ци — пусть и крайне болезненное и неприятное состояние, но приносит заметную пользу. Тело, словно пытаясь компенсировать недостаток, создаёт с каждым разом на чуть-чуть, на самую капельку, но больше и больше ци. Которую можно использовать множеством способов! Например…
— Ой, у меня уже в ушах шумит!
— Как вы смешно все вверх ногами ходите!
— Не ходите, а стоите!
— Падай уже!
— Сам падай!
— Давай упадем и уроним Фенга!
— Ты что?!
Фенг внутренне вздохнул, не позволяя себе потерять концентрацию. Благодаря тому, что в жизни каждого крестьянина существовало золотое время — когда он как ребёнок ещё слишком мал, чтобы его заставляли тяжело работать, но уже достаточно велик, чтобы выбираться из дому, Фенга часто сопровождала совсем уж сопливая малышня. И что-что делать, но тихо и молча наблюдать они не умели. А уж упустить такое зрелище — когда деревенский дурачок стоит на голове — они точно не могли. Разумеется, можно объяснить, что это не просто какая-то придурь, а стойка тиан гуан, «небесный венец», предназначенная для развития восприятия, но этого делать Фенг и вовсе не собирался. Во-первых, это никак бы не помогло, его посчитали бы даже ещё более чокнутым, а во-вторых, знать о таких вещах деревенскому приёмышу точно неоткуда.
Крики, возгласы, шум и гам стали его постоянными спутниками. Дети постоянно и упорно следовали по пятам, наблюдали и обсуждали, залезали на все деревья и камни, падали, плакали и снова куда-то лезли. Поначалу Фенг злился, но потом внезапно понял, что выносить детей — тоже своеобразная тренировка. Ведь легко сохранять концентрацию, когда ты, как герой кристалла, медитируешь возле лесного водопада или сидишь на горной вершине. А попробуй это сделать, когда рядом галдят и дерутся несколько соплежуев!
Его руки крепче сжали древко копья. Остриё задрожало. Пусть он окреп, но выросли также количество и тяжесть упражнений, да и работы не становилось меньше. Взвалив