"Но это не закончено," сказал Даниэль. "Все, что я усовершенствовал, это глаза".
"Я знаю," сказал Барлоу. "Это — то, что делает этот рисунок настолько правильным. Ваши глаза — Ваша душа там, а остальное в Вас все еще настолько не определено. Это — красота детства. Глаза показывают все, что Вы видели до сих пор, но остальная часть Вас все еще настолько открыта для возможностей, для того, чем Вы могли бы стать".
Даниэль крепко сжимал кисть своими длинными пальцами. Он посмотрел на меня. Мы знали, чем он стал.
Я отвернулась.
"Поверьте мне," сказал Барлоу. Эскиз тихо зашелестел на столе. Я предполагаю, что он поверил. "Этот рисунок делает большую часть Вашего портфолио".
"Да, сэр,"пробормотал Даниэль.
"Ты что, уснула?" Линн Бишоп стояла рядом со мной с горстью цветных карандашей.
"Извини," сказала я, и отодвинулась с ее пути, со своими тупыми карандашами.
"Я слышала, что Пит пригласил тебя на Рождественские танцы." Линн пихала розовый карандаш в заточку.
"У тебя везде свои уши".
Я услышала, как стул Даниэля, скользнул назад, свирепее, чем звук заточки.
"Да, это так," сказала она, "у меня проверенные источники информации. Теперь понятно, почему он пригласил тебя".
"Что ты имеешь в виду? Пит дружит с моим братом в течение многих лет".
"Хм". Линн вытащила свой карандаш и осмотрела длинный, заостренный розовый наконечник. "Я думаю, что это все и объясняет — акт милосердия для твоего брата. Пит должен попытаться вернуть тебя на землю живых".
Я была уже и так на гране срыва, и не нуждалась в дерьме от королевы сплетен Святой Троицы — своего рода оксюморон, если хотите — но звонок на перерыв, прозвонил, не дав мне сказать ей, что она должна сделать со своим карандашом.
"Не лезьте не в свое дело," сказала я, и ушла.
Эйприл уже взяла свой рюкзак, когда я приблизилась к ней. "Как ты думаешь, есть примечание к книге «Скала» Холли Тринитти?"
"Я сомневаюсь в этом". Я сложила обратно свои карандаши.
Эйприл застонала. "Джуд собирается устроить мне опрос по этой книге после школы, и я как бы сказала, что уже читал ее". Она сжала свой нос и положила книгу в сумку.
"Нн-да!" передразнила я ее. "Ты попала. Скажите до свидания Рождественским танцам. Джуд ненавидит лгунов".
"О, нет. Ты думаешь, что он сильно разозлиться на меня?" Она сделала паузу. "Подожди, ты сказала Рождественские танцы". Она указала на меня. "Он говорил что-то тебе? Он собирается пригласить меня, правильно? Эй, ты не хочешь пройтись по магазинам после школы?"
Я улыбнулась, но я не могла не удивляться тому, что разговариваю с Эйприл о Джуде. Их отношения казалось, закружились кубарем, но я не могла не удивляться внезапному интересу моего брата к ней, был ли это его способ восстановиться — не от других отношений, а от его собственных эмоций. Или возможно это Эйприл, использовала моего брата. Она уверенно преобладала над своей застенчивостью, как раз в то самое время, когда он был настолько уязвим. Но взгляд на лице Эйприл был искренним.
"Разве ты не думаешь, что должна сосредоточиться на изучении английского вместо посещения бутиков?" Спросила я. "Разве твоя мама не запрещала тебе ходить в город?"
"Тьфу. Серьезно, почему она должна была начать интересоваться мной именно сейчас?"
"Эй, Грейс," раздался скрипучий голос за моей спиной.
Брови Эйприл превратились в две арки.
Я поворачивалась к владельцу голоса, уже зная, кому он принадлежит. Я посмотрела на его темно-синий свитер с рукавами, подкатанными до локтей, на его штаны цвета хаки, на листок бумаги, который он держал в своих руках, на его волосы, которые, казалось, становились светлее с каждым днем, — я смотрела куда угодно, только не в лицо, только не в глаза. Мой взгляд, наконец, остановился на испачканном краской предплечье.
"Что ты хочешь?" Спросила я. Мой тон был холоднее, чем я ожидала.
"Я должен поговорить с тобой," сказал Даниэль.
"Я… Я не могу". Я положила свой рисунок сверху моих материалов и пнула под свой стол.
"Давай, Эйприл. Пошли".
"Грэйс, пожалуйста". Даниэль протянул ко мне руку.
Я вздрогнула. Его руки напомнили мне то, что он сделал моему брату. Сделал бы он тоже самое со мной, если бы тогда знал, что я была тем, кто рассказал про его отца? "Уходи". Я схватила Эйприл за руку.
"Это важно," сказал Даниэль.
Я заколебалась и отпустила Эйприл.
"Ты, что с ума сошла?" прошептала она. "Ты не можешь остаться с ним. Люди уже говорят". Я уставилась на нее. "Говорят о чем?" Эйприл опустила глаза на свои ботинки.
"Эй, девчонки, вы идете?" спросил Пит с порога художественной комнаты. Джуд стоял рядом с ним, улыбаясь Эйприл. "Мы должны сделать заказ заранее, если хотим получить свободную кабинку".
"Уже бежим," сказала Эйприл. Она резко посмотрела на меня, а затем расплылась в огромной улыбке. "Эй, парни," сказала она, когда Джуд обернул свою руку вокруг ее талии.
"Ты идешь, Грэйс?" Пит протягивал мне свою руку точно так же как Даниэль.
Я посмотрела ни них троих в дверях. Эйприл наклонила голову и махнула мне рукой. Джуд посмотрел на меня, а затем на Даниэля; его улыбка превратилась в тонкую, жесткую линию.
"Пошли, Грейси," сказал Джуд.
"Пожалуйста, останься," сказал Даниэль у меня за спиной.
Я не могла заставить себя посмотреть на него. Джуд когда-то просил, чтобы я избегала Даниэля. Я нарушила то обещание первоначально, но я должна была сдержать его теперь. Я не могу говорить с Даниэлем. Я не могу быть с ним. Я не могу снова предпочесть Даниэля моему брату.
"Оставь меня в покое," сказала я.
Я взяла протянутую руку Пита. Он взял мою руку и потянул к себе, но его контакт не заставил меня почувствовать себя так, как я чувствовала себя, находясь рядом с Даниэлем.
В КАФЕ
Я жевала свой вегетарианский гамбургер, Пит готовился к лекции "Пять способов, которые могут изменить мир", Эйприл визжала от восторга, потому что Джуд только что дал ей булочку с черникой и пригласил на Рождественские танцы, когда до меня полностью дошло: я только что сказала Даниэлю, чтобы он ушел из моей жизни. Я положила свой гамбургер на стол и побежала в туалет. Я еле успела добежать до одного из них, перед тем, как чеснок и морская капуста стали обжигать мое горло.
Когда я вышла, Линн Бишоп стояла у раковины. Она уставилась на свое отражение
в зеркале поджав губы, и с широко открытыми глазами.
"Пропавший гамбургер," пробормотала я, и засунула свои руки под кран.
"Мне параллельно". Она бросила свое бумажное полотенце в мусорное ведро и ушла.
Глава 20
Опасения
НОЧЬЮ