Агроном был на вид существенно старше любого бойца, да и по работе руководить привык, так что командные интонации в его речи имелись в достаточном количестве.
– Звиняйте, уважаемый, не вас мне треба! – развел руками лесоруб. – Мне бы товарища Ракутина повидать…
Вот тебе и здрасьте! Выходит, что этот мужичок знает настоящего капитана в лицо? Судя по тому, как он сходу отбрил агронома, никакого другого варианта просто не оставалось. Но откуда? Алексей готов был поклясться, что нигде и никогда этого лесоруба раньше не встречал. Впрочем, это совершенно не отменяло того факта, что этот самый «лесоруб» где-то мог видеть Ракутина и раньше. Его самого… Или фотографию. А где он мог ее лицезреть? Да где угодно в принципе. Хотя не факт. Фотографии командиров Красной армии, а уж тем более сотрудников НКВД, для всеобщего обозрения на столбах пока что не развешивают. А стало быть, этот хитрый дядька имел возможность подержать в руках как минимум личное дело. Но вот ведь в чем незадача: личное дело Ракутина могло быть только в одном-единственном месте. В том самом отделе НКВД, который и направил его в Киев. Оно там абсолютно точно имелось, Алексей сам видел папку на столе у своего следователя.
Значит, этот мужик пришел с той стороны фронта. Так?
А вот фиг! Каким-таким образом чекисты вдруг узнали не только то, что капитан до сих пор жив, но и то, что он находится именно в этом лесу? Там, конечно, не глупые люди сидят, но уж точно не всевидящие.
Хорошо, допустим, этот визитер пришел не с нашей стороны. Тогда с чьей? От немцев, что ли? А они каким макаром выяснили, кого именно им следует искать и где?
Был, впрочем, и еще один вариант, совсем уже невероятный. Свое имя Алексей называл только монаху, который водил его по подземелью. Но монах ничего не знал о том, куда пойдет капитан, и где его после искать.
Стоп-стоп-стоп… Что-то было, какая-то зацепка… Ракутин никак не мог сейчас вспомнить, это ускользало из его памяти и упорно не давалось. Однако, ждать больше нельзя, что-то надо делать и делать прямо сейчас. Затягивать паузу слишком долго тоже не очень хорошо.
Решительно раздвинув ветки, он шагнул на поляну.
– Зачем вы хотите меня видеть?
«Лесоруб», повернувшись в сторону нового персонажа, окинул его внимательным взглядом. Удовлетворенно кивнул.
– Здравствуйте, товарищ капитан!
– И вам не хворать.
– Мы не могли бы отойти с вами на несколько метров в сторону?
– Здесь говорите, у меня от бойцов секретов нет.
– Как угодно, Алексей Александрович, – кивнул мужик.
«Так он и имя-отчество мое знает!» – мелькнула в голове мысль.
– Так что у вас? – никак не отреагировав на последние слова собеседника, спросил капитан.
– В самое ближайшее время немцы начнут прочесывать лес. Все возможные пути отхода отсюда ими прикрыты. И вам уйти, скорее всего, не удастся.
– Догадываюсь, – спокойно кивнул Алексей. – Но и нас мало того, что найти нужно, так ещё и взять будет весьма непросто.
– Не возражаю, товарищ капитан, все так. Но, как я полагаю, в ваши задачи не входит героическая смерть неведомо где в лесу? Да и у командования на этот счет свое мнение имеется. Вы им пока что живым нужны.
– У вас есть конкретные предложения?
– А чего бы ради, товарищ капитан, я бы тогда в лес поперся? Разумеется, есть. Немцы выдали мне бумагу, что я имею право нарубить в лесу определенное количество дров. В том числе и для их нужд, разумеется. Поэтому еще пару-тройку дней я буду ездить на этой телеге туда-сюда. И смогу в какой-то момент вас вывезти за пределы оцепления. Что вам делать и куда потом идти – сообщу.
– Только меня?
– Ну, у меня же не грузовик, товарищ капитан! – развел руками мужик. – Опять же, и вывозить я вас стану не сегодня и не завтра. Немцы ведь тоже не дураки, и телегу обязательно проверят в какой-то момент. Вот когда они привыкнут, что у меня ничего запрещенного нет, тогда и смотреть так тщательно не станут.
От предложения явной авантюрой не попахивало. В принципе, здравая мысль в словах собеседника присутствовала, и капитан это хорошо понимал. Действительно, таким образом можно было выбраться и за оцепление. Но кое-какие нюансы присутствовали и здесь.
– У меня в отряде двое раненых, – нахмурился Ракутин. – Что будет с ними?
– Ну… – почесал в затылке мужик, – я даже и не знаю, что вам сказать.
– Я их не оставлю в лесу. Думайте, уважаемый.
– Но, товарищ капитан, у меня приказ!
– У вас. А у меня такого приказа нет, чтоб своих бросать. Так что пораскиньте мозгами. Вы обстановку снаружи лучше знаете. Как много времени у нас еще есть до начала прочесывания?
– Немцы, товарищ капитан, со мною в данном вопросе ещё не советовались, – огрызнулся Сидор. – Но дня два-три у вас, как я думаю, есть.
– Вот и хорошо. Сегодня или завтра вы всё равно никого вывезти не сможете. Сами же говорили, что немцы станут телегу досматривать. Вот и не станем пока спешить. И вам проще будет, да и мы как-нибудь подготовимся… И у противника бдительность поутихнет. А мы вам и дрова поможем нарубить, да погрузить.
На сём и порешили. Бойцы отправились рубить сучья и грузить бревна, а капитан присел чуть в сторонке. Надо было хорошенько все обдумать и прикинуть.
Как там Сидор сказал?
«…Да и у командования на этот счет свое мнение имеется. Вы им пока что живым нужны…»
Вот тут он и обмишулился!
Не нужен командованию живой Ракутин – его хладный труп всех успокоит. Цинично?
Так, «в связи с особыми обстоятельствами…» – как покойный батальонный комиссар говорил, и меры тоже нужны – особые. Уж если чекист сам, по собственной воле, на смерть шёл, стало быть, цель эта и такие жертвы оправдывала. Ну ладно, он-то хоть с самого начала правду знал, а вот Алексею как теперь поступить?
По здравому разумению, немцам и погибший чекист – вполне себе достаточное доказательство. Да и бой в Киеве наглядно показал, что противник фашистам попался опытный и знающий. Что уж там ни подкидывали им в качестве дезинформации, выглядел данный процесс вполне достоверно и без натяжек. Серьезные люди несли серьезные документы. Не донесли – так в этом их вины не имеется. Немцы могут поставить себе жирный плюс – переиграли они НКВД.
Так что мертвый капитан здесь пока не шибко-то и поможет. Нет, живой-то он очень даже кстати окажется, только вот попадать к противнику целым и невредимым Ракутин совсем не собирался. И не только в том дело, что он ничем не мог подтвердить предложенную чекистами версию – Алексей просто не знал, что говорить. Вот напакостить всей операции мог – очень даже запросто! В том же, что допрашивать его немцы будут всерьез, никаких сомнений не имелось. И дубиной по хребту врежут, и иголки под ногти запихать могут очень даже спокойно – с них станется…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});