«… исходя из полученных сведений, можно предположить, что охранник погибшего курьера, капитан Ракутин, оставшийся необнаруженным в результате оперативно-поисковых мероприятий в городе Киев, с помощью неустановленных лиц выбрался из города. Вполне вероятно, что подобное развитие событий не было запланировано его руководством и дальнейшие действия капитана носят характер импровизации. Тактически выгоднее было бы его сокрытие на какой-либо конспиративной квартире или в ином месте, недоступном контролю германской армии и последующая эвакуация через линию фронта. По-видимому, данный вариант, при всей его предпочтительности, не был предусмотрен. Не исключено, что лица, оказавшие капитану помощь, могли и не принадлежать к городскому подполью. Такими лицами вполне могли быть отдельные граждане, недовольные вступлением германских войск в город.
В настоящий момент нами с достаточной степенью достоверности установлено два случая контактов Ракутина с частями германской армии. Оба случая произошли с коротким временным интервалом на относительно небольшом расстоянии один от другого. В первом случае капитан организовал нападение на группу солдат вермахта, конвоировавших в тыл пленных бойцов Красной Армии. Он же при поддержке освобожденных им ранее бойцов организовал нападение на отдыхавших солдат в деревне Ольховатка. В последнем случае нападавшими был захвачен грузовик и некоторое количество военного снаряжения. Можно предположить, что таким образом Ракутин пытается сформировать группу, достаточную для прорыва через линию фронта. Указанное нападение было предпринято для того, чтобы восполнить недостаток вооружения и снаряжения.
Днем позже угнанный группой Ракутина грузовик был задержан на посту фельджандармерии в тридцати двух километрах от Ольховатки. При попытке досмотра остановленного грузовика находящиеся в нем лица открыли ружейно-пулеметный огонь по сотрудникам фельджандармерии и бросили несколько гранат. В результате перестрелки погибли двое и были ранены четверо военнослужащих вермахта. Преследование нападавших затруднялось тем, что один из них, остававшийся поблизости от машины, всячески препятствовал этому, ведя стрельбу по нашим солдатам. Ответным огнем он был убит, но противнику удалось оторваться и скрыться в близко расположенном лесном массиве. Организовать прочесывание леса имеющимися силами не представилось возможным.
Для последующего блокирования лесного массива были привлечены солдаты из расположенных поблизости воинских частей и тыловых подразделений, но имеющихся сил для полноценного блокирования явно недостаточно.
Исходя их оперативной необходимости поиска и задержания последнего уцелевшего курьера НКВД, прошу вашего распоряжения о выделении дополнительных сил и средств…»
Нельзя сказать, что судьбой пропавшего капитана на той стороне линии фронта никто не интересовался. Несмотря на то, что соответствующие распоряжения были своевременно отданы и ответственные за это лица получили нужные указания, контроль за исполнением приказа не ослабевал ни на минуту. Поэтому активность противника, связанная с поиском напавших на пост фельджандармерии лиц, воспринятая изначально как мелкий эпизод громадной войны, после упоминания в документах фамилии Ракутина немедленно привлекла к себе самое пристальное внимание. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы позволить событиям развиваться бесконтрольно и самопроизвольно. К сожалению, не имелось возможности вмешаться в эти события напрямую (попросту не хватало на это сил), но, тем не менее, кое-какие действия предпринять удалось…
Оторвавшись от преследователей, бойцы сгоряча проперли километров пять вглубь леса. И только там, окончательно убедившись, что по пятам не ломятся озлобленные преследователи, наконец, впервые перевели дух. Бой для маленького отряда обошелся достаточно дорого. И если бы не подвиг раненого зенитчика, который остался на позиции, прикрывая отход товарищей, то потерь было бы значительно больше. Впрочем, их и так хватало. Совершенно не раненными оставалось всего три человека, включая Ракутина. Всем остальным в той или иной мере, но прилетело. Ощущался недостаток боеприпасов и продовольствия. Не хватало бинтов, пришлось распустить на лоскуты взятые еще в деревне пару простыней. Да и те нужно было постоянно стирать. Хороший выход из положения, если учесть, что мыло тоже кончилось очень быстро. Относительно легко удалось решить проблему продовольствия: попросту завалили из карабина лося, который каким-то дуриком выпер прямо на отряд. Так что на некоторое время вопрос с пропитанием был с повестки дня снят. Зато все остальные стояли во весь рост. Осторожные попытки прощупать путь вероятного отхода показали, что, несмотря ни на что, все возможные направления выхода из леса находились под присмотром. Собственно говоря, и выходов-то этих было не так чтобы слишком много. Соваться на шоссе (откуда, собственно говоря, и отошли бойцы), дураков не было. Еще одного боя с таким вот немецким патрулем могли и не пережить. Да и лес у шоссе был достаточно редким и хорошо просматривался оттуда. Уходить в сторону болот, примыкавших к лесу почти вплотную и тянувшихся почти на несколько километров – тоже не факт, что хорошая идея. Дорог через них никто не знал, а по степени опасности болото ненамного уступало пулемету. Оставались еще выходы к деревням. Их было три. Вот как раз в тех самых местах всякая возможность незаметно просочиться была сведена почти к нулю. В двух деревнях стояли немецкие части, и все пространство между ними тщательно контролировалось. Да и по дорогам постоянно туда-сюда сновали многочисленные патрули.
Оставалась третья деревня. Скорее даже не деревня, а большой хутор. В данном месте лес подходил к домам достаточно близко. Имелся неплохой шанс быстро пересечь просматриваемое пространство и, пользуясь предрассветной темнотой, достичь небольшого леска, который начинался в паре километров далее. Другой вопрос, что сделать это, имея на руках такое количество раненых, двое из которых к тому же могли передвигаться весьма условно, было почти невозможно. Оставалось ждать, пока они смогут передвигаться самостоятельно.
Поэтому Ракутин, свалив все повседневные заботы на Огузова, принялся нарезать круги около хутора. И очень быстро убедился в том, что даже и полностью здоровые и ходячие бойцы до вожделенной цели не доберутся все равно. Ибо подобная идея, по-видимому, пришла в голову не только капитану, но и его неведомому оппоненту из числа немецких офицеров. Все возможные пути незаметного прохода мимо домов очень тщательно (и совершенно незаметно) контролировались несколькими скрытыми постами. Расположены эти посты были очень разумно, особо никак себя не проявляли и ничуть не мешали немногочисленному местному населению заниматься своими повседневными делами. А перекрывали они не только подступы к хутору, но и весьма приличный кусок леса поблизости от него. Капитан только чудом не напоролся на них в самый первый выход, после чего стал передвигаться в этом месте исключительно на цыпочках, а в особых случаях ползком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});