— Эй, ты чего мухлюешь? — возмутилась вдруг Дашка.
— Так это же козырь, — ткнул Никита в свою карту, которой покрыл.
— Ни фига себе! Вообще-то козырь пики, а у тебя — черви, так, что ли?
Никита шутливо отвесил поклон:
— Прошу простить меня, сударыня, за проявленную халатность. Не по злому умыслу, а токмо по недомыслию сие сотворил я.
Дашка рассмеялась. А Никита ругнулся про себя, разозлившись на собственную рассеянность. Старею, что ли, промелькнуло в голове с неожиданной тоской. Раньше получалось думать одновременно о многих вещах и виду не подавать, что в этих думках находишься. А сейчас что? Старый пень погружен в размышления до такой степени, что ничего вокруг не видит и не слышит. Это же надо — за игрой не уследил, а еще сыщик! Просто уму непостижимо. Эта маленькая оплошность на Никиту подействовала как резкий окрик. Соловьев взял себя в руки, отбросил сомнения и начал осторожные расспросы, виртуозно маскируя их под обычный треп «за жизнь».
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
К утру, когда Дашка начала клевать носом и все чаще промахивалась мимо нужных цифр на телефоне, Никита уже знал, как действовать дальше. Доклад его молодцов, отзвонившихся еще на рассвете, хорошо вписывался в схему. Ответы Кирилла на задушевные вопросы парней, нагрянувших ночью в его жилище, вполне удовлетворили Соловьева. То, о чем не упоминала по разным причинам Дашка, сообщил ее любовник, так что теперь пробелы были восполнены. Картинка вырисовывалась любопытная. Хотя чутье подсказывало Никите, что Кирилл не мог организовать похищение мальчика, но каким-то образом он был замешан, это точно.
Соловьев даже забыл о том, что Степку вроде бы уже обнаружили, что все сходилось на старике из Дашкиного города и что Андрей вот-вот увидится с сыном. Слишком интересной фигурой оказался недавний любовник Комоловой. Судя по отзывам ребят и краткой характеристике Андрея, этот Кирилл был трусом, неврастеником, жадным до денег, но ленивым и глупым. Такие типы легче всего подвергаются внушению и вполне могут играть навязанную кем-то роль. Вот что в первую очередь заинтересовало Никиту, он нутром чувствовал, что за Кириллом стоит некая загадочная фигура. Взять хотя бы то обстоятельство, что он, нигде не работая, имел шикарную квартирку, машину и домработницу. Не Дашка же его содержала, это точно! Другая любовница? Маловероятно. Ведь Кирилл, как он сам признался ребятам Соловьева, рассчитывал жениться на Даше и не стал бы рисковать ее расположением и деньгами, которые они вместе собирались умыкнуть у ее мужа.
— Я в последний раз спрашиваю, ты будешь яичницу? — сонным голосом осведомилась Дашка.
— В последний? — удивился Никита. — А первого раза я что, не слышал?
— Ты не слышал ни первого, ни второго, ни третьего, — усмехнулась она, а потом вдруг взволнованно добавила: — Знаешь, Кит, а если говорят, что абонент временно не обслуживается, это как?
— Это нормально, — откликнулся он, — наверное, Андрей еще на трассе, а там всегда плохая связь.
— Да мы с ним всю дорогу трепались, ты же слышал, — Даша судорожно вздохнула, — а вдруг его… остановили, а мобильный украли и отключили, чтобы никто не догадался?
Никита посоветовал ей не забивать голову бредовыми мыслями и все-таки заняться яичницей. И напомнил, что, во-первых, Андрей — парень крепкий, во-вторых, едет быстро и останавливаться не собирается, в-третьих, имеет под рукой оружие.
— Так что, хозяюшка, не трать нервные клетки, — добавил он, — вернется твой муженек в целости и сохранности, неся под мышкой Степана Андреевича. И обнимешь ты их в районе грудной клетки, как выражаются врачи. Все, Даш, кончай трястись, давай завтракать.
Ему предстояло еще решить вопрос с Дашкиным местонахождением. Оставить ее одну Никита не мог, а все охранники Андрея сейчас занимались его конкурентами. Брать ее с собой Соловьев не решался. Конечно, Дашка догадается, куда он приехал и зачем. Вряд ли ей понравится, что друг мужа захотел пообщаться с ее любовником. Бывшим любовником, конечно.
Что делать, непонятно. А ехать надо, это Никита решил однозначно. Личное знакомство с Кириллом было просто необходимо, что бы там ни получилось с другим поклонником Дарьи Комоловой. Можно было бы терпеливо подождать результатов от общения Андрея с непростым старичком, но гораздо продуктивней потратить это время на собственное расследование.
Пока Никита строил планы, заедая это дело чуть подгоревшей яичницей, Дашка с упрямым выражением лица мучила телефон.
— Ты знаешь, сколько ехать до Пензы? — обернулась она к Никите.
Тот задумался. Андрей не предупредил его, что говорить Дашке об этой поездке, и вот уже начались неминуемые расспросы. Какая-то Пенза… Скорее всего, Комолов назвал жене первый попавшийся город.
— Можем по атласу посмотреть, — предложил Никита, не придумав ничего лучше.
— А ты знаешь, к кому он туда поехал? — вроде бы небрежно поинтересовалась Дашка.
Соловьев мысленно чертыхнулся. Надо было договориться, о чем врать.
— Он не называл никаких фамилий, — спокойно отреагировал Никита, — да и ни к чему это ни тебе, ни мне. Нам велено ждать, будем ждать. Кстати, а ты не хочешь в город прошвырнуться?
Дашка вскинула на него удивленный взгляд и даже трубку телефонную опустила на рычаг.
— Ты что?! А вдруг Андрей позвонит?
— Так ты все равно висишь на телефоне, — хмыкнул Никита, — и вообще у тебя мобильный есть.
— Вот с мобильного я и буду ему звонить, — пробормотала Дашка и нащупала телефон на поясе, — а если… если они позвонят опять?
— И на здоровье. — Никита поднялся. — Давай, Дашенька, собирайся, нам необходимо проветриться. Телефонные звонки от этих уродов абсолютно бесперспективны. Что они тебе дадут? Только трястись будешь сильней. Иди переодевайся.
Он говорил мягким тоном, но в голосе чувствовалось напряжение. Дашка поняла, что Никита опасается, как бы она не сорвалась. Но это он напрасно — она держалась, держалась из последних сил, но уверенно. Наверное, сработала защитная реакция, и верить в лучшее было легче, чем ожидать нового удара разочарования. Дашка чувствовала, что не выдержит этого удара, и укрепилась в своей уверенности, накрылась в ней с головой, спрятавшись от всего мира. Теперь казалось, что только досадное недоразумение задержит Андрея или какая-нибудь подлая случайность остановит его на пути к сыну. От этих мыслей становилось тошно, но в главном Дашка была спокойна. Андрей найдет Степку, из этой поездки они точно вернутся вдвоем.
— Подождешь меня в кафе, ладно? — по дороге в город предложил Никита. — А то моя красавица приревнует.
Дашка недоверчиво покосилась на него. Она никак не ожидала, что друг, так вовремя пришедший на подмогу и так искренне переживающий их беду, теперь спешит по своим любовным делам. Как будто не успеет, донжуан проклятый! Она тут же одернула саму себя. Нехорошо так думать о Никите. Ведь вполне естественно для здорового мужика, который сутки напролет занимался чужими проблемами, проведать любовницу. Может, ему для душевного спокойствия необходимо. И все же эгоистичные мысли не оставляли Дашу, она не могла принять, что жизнь идет своим чередом и даже самый лучший друг прежде всего человек со своими тараканами в голове и скелетами в шкафу и кучей неразрешенных вопросов.
Она отрешенно уставилась в окно и всю дорогу до города промолчала.
— Выходи на свет божий, красавица.
Никита галантно раскрыл перед ней дверь.
— Здесь варят просто потрясающий кофе, — сообщил он, поддерживая Дашку под руку на пути к кафе, — так что ты и не заметишь, как время пролетит. Только никуда не выходи, я буду через полчаса.
Даша все так же молча кивала.
— Ну, чего ты, Комолова, нахохлилась? — весело подмигнул ей Кит. — Сама же понимаешь, дело молодое, то есть тело молодое. Требует.
— Я и не знала, что ты такой пошляк, Соловьев, — буркнула Дашка, усаживаясь за свободный столик. — Давай уже, иди отсюда.