я, развалившись в подушках, лениво потягивал кофе с какой-то волшебной печенюшкой, объявилась первая пташка. Принцесса Анастасия сообщила, что вечером будет ждать меня неподалеку от въезда на ганзейский остров. Второй пташкой стал сам подземный правитель, пришедший составить мне компанию и поделиться новостями.
Сиял он, как новая лампочка в подъезде, пока ту не сперли. Это сразу настораживало. Вот бывают же люди, радость которых не сулит ничего хорошего. Артур уселся напротив и долго устраивался, перекладывая подушки. Затем он неторопливо наливал себе кофе и придирчиво выбирал сладость.
Я так прекрасно себя чувствовал, что на меня все его манипуляции не имели никакого эффекта. Королю это не нравилось, но он старательно продолжал. В конце концов вздохнул, посмотрел укоризненно и заговорил:
— Ну что же, Илья, наверху только и разговоров, что о тебе. Что интересно, официальных обвинений, предъявленных публично, по крайней мере, нет. У меня два варианта. Либо всё хотят замять без скандала, связанного с церковью, либо тебя кто-то прикрывает на высоком уровне.
Последние слова он произнес с легкой обидой и ноткой ревности. Мол, как это, что не у него эксклюзивные права спасать мою шкуру от приключений. И получать с этого своё. Я хмыкнул в ответ и сделал вид, что не замечаю его вопросительного взгляда.
— Но в неофициальных кругах, — продолжил монарх, недовольно поджав губы на моё молчание, — за твою голову уже несколько наград. Выскородные решили, что могут поймать тебя и подарить его императорскому высочеству, рассчитывая на его благосклонность. И некоторые предложения….
— Ваше величество, какой я дорогой и лакомый кусочек, я уже понял. И как вам жаль, что вы не можете отщипнуть от него, — улыбался я по-доброму, но смотрел так, что сожру его прямо как кусок торта, что он держал в руках. — Нашими дружескими отношениями я очень дорожу, не будем их портить такой мелочью. Лучше скажите, что у ганзейцев?
— Без ножа режешь, Илья, — всё таки не удержался от жалобы Артур. — Ганза закрыта, что-то у них там случилось, даже мои ребята не смогли выяснить, ну да дай им время. В общем, на острове с виду тишина и покой, но чужаков всех выгнали. У точек выхода на поверхность расставили патрули, не проникнуть.
— Но у вас же есть пара мест, про которые они не знают? — хитро усмехнулся я.
Последовала целая пантомима, король изображал удивление и непонимание, заламывал руки, но сдался, опять увидев, что должной реакции это не вызывает.
— Есть, — чистосердечно сознался он. — Но стоить это будет недешево. Раскроешь хоть один, будешь год на арене бесплатно выступать.
Мне не хотелось портить чудесный день выматывающими торгами, поэтому я отмахнулся:
— Да мне и не надо.
Кое что давно уже свербило в голове по поводу этих проходов. Под землей были знаки и карты, пусть и зашифрованные, но обнаружаемые. Над землей тоже должны были быть обозначения. Оставалось выяснить, как их находить. Но напрямую такое спрашивать было бесполезно. Я решил, раз уж предоставилась возможность и время, попробовать обхитрить короля. Наивно, но храбрым судьба помогает. Хоть татуировку себе такую делай…
— Но у меня есть другая просьба. Так как мне придется некоторое время находиться и перемещаться под землей, то хотелось бы получить больше информации о здешней навигации. Помнится, вы мне обещали, что обучите некоторым полезным для этого навыкам.
Первые несколько минут горячей речи короля я просто пропустил мимо ушей, выбирая себе самый лучший марципан к кофе. Когда Артур чуть поутих и перестал оценивать свои услуги в стоимость полета на Марс в компании целого гарема, мы договорились.
Приятным моментом оказалось наличие в замке внушительной библиотеки, а неприятным то, что без сопровождения, то есть надзора, меня туда не пустят. Для такой роли позвали сухого и сморщенного старика с крючковатым носом и тростью с внушительным металлическим набалдашником. Зыркал он на меня злобно, но против воли правителя не пошел.
— Клавдий Степанович, — прокаркал он, представляясь, когда мне было дозволено проследовать за здешним хранителем знаний. — Ничего не трогать и даже не смотреть в ту сторону, в которую не положено.
— А как узнать, куда положено? — поинтересовался я, пока мы шли темным узким коридором с ощутимым наклоном вниз.
— А никуда не положено! — старичок даже хрюкнул от негодования. — Я сам выдам вам книги, юноша. Только те, что необходимы для удовлетворения вашего интереса. И предупреждаю!
Я чуть не налетел на него, когда он резко остановился и развернулся, тряся перед моим лицом своей тростью.
— Хоть одно пятно, хоть на одной странице! И вы вылетите отсюда тут же. Никакая протекция вам не поможет! Там, — Степанович махнул своим оружием вглубь коридора. — Мой храм, храм знаний. И я там единственный хозяин!
Я только покивал, изобразив полную готовность к сотрудничеству и понимание оказанной чести. У старика, похоже, была мания величия даже в большей степени, чем у короля. Воздух здесь, что ли, такой?
Библиотека оказалась подземельем в подземелье. Мы спускались довольно долго и прилично, а в конце ещё и пару десятков ступенек преодолели, прежде чем встать перед массивной двустворчатой дверью.
По бокам от неё горели самые настоящие факелы и чадили так, что я закашлялся, заслужив подозрительный взгляд. Клавдий подумал несколько секунд, явно решая не больной ли я и стоит рисковать его сокровищами.
С кашлем я справился, так что решение было принято в мою пользу. Старик со всей дури стукнул набалдашником трости по двери и та открылась, медленно и с противным скрипом.
Внутри уже не было опасного огня, а вполне обычные лампы, которые загорались по мере нашего продвижения. Мне хотелось поглазеть по сторонам, но библиотекарь так пристально следил за мной, что пришлось смотреть исключительно себе под ноги, выполняя его указания.
Я видел только основания шкафов, рядами уходящих по обе стороны от центрального прохода. Темное от времени дерево и гранитные шероховатые плиты на полу. Так мы по ним и прошуршали до цели в виде закутка за арочным проемом.
Помещение больше походило на монастырскую келью, небольшое, с низким потолком и аскетичное. Тут нашлась только каменная лавка вдоль одной стены и два дряхлых стола. Посетителей в этом храме точно не любили.
Старик