неё ногу на пару секунд раньше. Гадство. Митя и Бес в одной квартире. Даже не знаю, как помягче выразиться, в общем – полный абзац. Можно со спокойной душой звонить в скорую, врач понадобится всем без исключения.
– Кира, этот молодой человек тоже к тебе? – где-то за моей спиной удивляется Дарья Семёновна.
– Добрый вечер, – миролюбиво здоровается Антон. – Да я к Кире, можно мне зайти на пару минут?
– Оу, у моей девчули гости, – сахарным голосом отмечает Митя и приобняв меня за плечи, притягивает к себе, будто дразнит, только не пойму кого, у Беса-то своя жизнь, но Митя, похоже считает иначе, демонстративно заявляя о статусе моего парня. – А чего без жены, дома оставил?
Напоминание об Ольге впиливается в грудь, вымораживая нещадней Митиных прикосновений. Дремлющая обида, вскинув голову, вытесняет растерянность и первый шок. Какого лешего они себе позволяют?! Приходят, как к себе домой, чего-то требуют, будто имеют полное на то право? Ладно, подонок этот блондинистый, его цель вполне ясна, а Бес какими судьбами? Живёт себе припеваючи в своём удобном мирке, рядом с идеальной и любимой женщиной, от меня-то ему что нужно? Зачем напоминать о себе, когда и так довёл до края? Будто мстит за верность мою щенячью, попирая остатки привязанности, которой и так почти не осталось. Пусть в игры свои варварские дуг с другом играют, а с меня достаточно.
Резко передёргиваю плечами, сбрасывая навязанные объятия, и зло шиплю в лицо проигнорировавшего Митин вопрос Антона
– А не пойти ли вам обоим на... лестничную клетку общаться?
В голосе бравада, а сама смотрю на него, как кролик на удава, потому что он и сам глаз с меня не сводит и плещется в них ад кромешный, костры горят по мою душу. Изумрудные, живые костры, которыми могла бы любоваться вечность, если бы не страх сгореть дотла. Хватит с меня боли. Я отворачиваюсь, полностью опустошённая, будто внезапно села батарейка. Все соки с меня взгляд его измученный вытянул.
– Пошли, Мить, поговорим.
– Да брось, Бестаев, отговорились уже давно, – артачится Митя, неосознанно впиваясь подрагивающими пальцами мне в предплечье. Боится. Сейчас его испуг вполне обоснован, в данном случае это не трусость – обреченность. Ему хорошо известно, чем чреват этот обманчиво-спокойный тон и он подсознательно прикрывается мной как живым щитом. Только Митю мне не жаль, он меня не пощадил и я отвечу тем же.
– Дарья Сергеевна, вы не будете против, если этот молодой человек составит нам компанию? – кивнув в сторону Беса, высвобождаю руку из Митиной хватки и умоляюще ей улыбаюсь.
При всех моих смешанных чувствах, вызванных появлением Антона, я не могу не признать, что он чуть ли не единственный шанс избавиться от Мити, потому и приглашаю его войти, наступив на горло собственной гордости. Митя хоть и трус, но не дурак, сам он в жизни не выйдет к жаждущему его крови Бесу.
– Ну, конечно нет, родная, – Дарья Семёновна, заметно оживившись, хитро косится на гостя и, едва я успеваю облегчённо выдохнуть, ставит меня в тупик не совсем удобным замечанием: – Надо же, какие у тебя... знакомые, красавцы все как на подбор.
– Антон мой брат, – подкалываю нежданного гостя до отвращения севшим голосом, не хочу, чтоб он напридумывал себе лишнего. Я терплю его присутствие исключительно из-за Мити. И только. – Пойду, чаю пока налью.
Мой побег на кухню должно быть выглядит нелепым, пришли ведь ко мне, но рядом с Бесом я вдохнуть не могу, уж больно пульс зашкаливает.
– Что за цирк ты устроила, шкура? – цедит Митя мне на ухо, пока Антон, разуваясь, болтает с Дарьей Семёновной в прихожей. Быстро же он её к себе расположил.
– Ты не оставил мне выбора.
– Урою... – сгребает в кулак мои волосы, и я зажмуриваюсь: "сейчас точно впечатает головой о стену", но, вместо этого, Митя коротко целует в висок. – Не дуйся, милая.
Пребывая в полнейшем ступоре, открываю один глаз и, скользнув взглядом по застывшему в дверях Бесу, понимающе усмехаюсь. Грамотно шифруется, гад.
– Митя, думаю тебе пора. Я всё сказала, мне больше нечего добавить.
– Перебьёшься, – в Мите не иначе как отчаянье заговорило. Он слишком хорошо знает Беса, тот при Дарье Семёновне его трогать не станет, а вот на улице догнать может вполне. Как же его выкурить без вреда для её нервов и психики?..
– А ты смотрю, не изменился, – ехидничает Бес подозрительно повеселевшим тоном. – Не понимаешь, когда просят по-хорошему.
Я заворожено слежу, как длинные пальцы Беса барабанят по лежащей на коленях папке, не в силах сосредоточиться на чём либо другом. Пытаюсь вспомнить, сколько ложек сахара добавила в его чай, а в голове лишь руки эти. Гладят, ласкают, сводят с ума. И так плавит волю распалённая кровь, что за подобные мысли мне точно гореть в аду. Какой позор, я ведь была уверенна, что Митя вытравил во мне любые проблески влечения к мужчине. Лучше б так оно и оставалось.
Чашку ему передаю, не глядя, отчаянно краснея под тремя парами любопытных глаз. Уставились, будто заняться больше не чем.
– И по-плохому фиг пойму, уж больно сладкая у тебясестра, – отмирает Митя.
– Вот как?
Антон, отпив чая, надсадно кашляет, уж не перестаралась ли я с сахаром? Или это Митина дерзость его так поразила? Признаться даже меня впечатлила его безрассудная храбрость, может он эликсир бессмертия где-то нарыл?
– Дарья Семёновна, – лучезарно улыбается Бес. – Простите мне мою нетерпеливость, но вы обещали показать свой свадебный фотоальбом.
Настаёт моя очередь давиться чаем. Когда он всё успевает?
– Ах, да! Секундочку, – суетливо кивает Дарья Семёновна, вставая из-за стола. – Кира, пойдём со мной, поможешь.
– Может, в другой раз? – уныло мямлит Митя, понимая, что дела его плохи.
Дружно игнорируя занервничавшего блондина, мы с ней идём к дверям.
– Кира, – Бес перехватывает мою руку, пронимая радостной дрожью до самой кости. Тело предательски отзывается на его касания, в то время как разум бьётся в истерике, умоляя бежать, не оглядываясь. Запаниковав, я пытаюсь одёрнуть руку, но Антон держит крепко.
Господи, что он задумал? Так нельзя! У него есть Ольга...
– Держи, это твоё.
Дурёха! Он по делу, ну конечно, по делу! А я напридумывала себе небылиц. Пряча горящее лицо за протянутой папкой, пулей вылетаю