Читать интересную книгу "Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Джереми Десильва"

лаборатории.

Еще во время обучения в магистратуре Кембриджского университета Уолл-Шеффлер заинтересовалась неандертальцами, в частности великолепным скелетом неандертальца из пещеры Кебара в Израиле. Неандерталец из Кебары скончался около 60 000 лет назад и был намеренно погребен своими соплеменниками. Хрупкий частичный скелет включает подъязычную кость, ребра и почти все кости таза.

Изучив эти кости, Уолл-Шеффлер была озадачена.

«Итак, передо мной был огромный широкий таз мужской особи неандертальца, – заметила она. – Притом никто никогда не утверждал, что широкий таз ограничивал способности неандертальцев ходить. Меня это смутило, потому что считается, что женщины по этой же причине ходят хуже мужчин. Я просто подумала, что это не так. Женщины – бутылочное горлышко эволюции. Это объект естественного отбора – женщины, вынашивающие детей. С чего бы эволюция стала ухудшать их способность к ходьбе из-за увеличения ширины бедер? Делать их менее эффективными? Это не имело смысла с эволюционной точки зрения».

Более того, исследование сообществ охотников-собирателей выявило ложность нарисованного Уошберном образа «медленно передвигающейся матери». От народа хадза в Танзании до яруро в Венесуэле женщины ходят в среднем около 10 км в день{301}. Было бы бессмысленно, если бы у женщин, которые так много ходят, в процессе эволюции сформировались анатомические особенности, делающие локомоцию неэффективной.

Ученые действительно находили свидетельства того, что естественный отбор прекрасно приспособил женский скелет для решения уникальной проблемы млекопитающих – быть двуногими и вынашивать детей.

В 2007 г. Кэтрин Уиткам и Дэниел Либерман с факультета эволюционной биологии человека Техасского университета в Остине исследовали, что происходит с походкой и осанкой женщины во время беременности{302}. Когда беременность достигает третьего триместра, в передней части тела будущей матери сосредоточивается значительный вес плода, плаценты и амниотической жидкости, смещая центр тяжести ее тела вперед. Четвероногие млекопитающие не испытывают этой проблемы, поскольку вес, который они носят во время беременности, не меняет их центра тяжести.

Шнобелевский комитет, отмечающий исследования, которые могут на первый взгляд показаться абсурдными, но в результате оказываются достаточно серьезными, отнесся к работе Уиткам легкомысленно, назвав ее статью исследованием того, «почему беременные женщины не опрокидываются». На самом деле это серьезный вопрос: как женщины приспосабливаются к тому, что их центр тяжести смещается во время беременности? Оказывается, ответ заключается в особенностях строения поясницы.

И у мужчин, и у женщин пять поясничных позвонков. У мужчин два нижних имеют клиновидную форму, формируя изгиб позвоночника, приподнимающий торс над бедрами. У женщин же три нижних позвонка являются клиновидными, что усиливает изгиб. Уиткам обнаружила, что такое строение помогает беременным женщинам возвращать смещающийся центр тяжести на прежнее место над бедренными суставами, обеспечивая им равновесие при ходьбе.

Половые различия в форме третьего снизу поясничного позвонка рано сформировались в нашем эволюционном прошлом. Уиткам установила, что они имелись уже у австралопитеков более 2 млн лет назад.

Между тем Уолл-Шеффлер не раз доказывала, что женщины ходят так же хорошо, как и мужчины, а в некоторых обстоятельствах у них это получается даже лучше{303}.

Будучи эволюционным антропологом, она не стала ограничивать свои исследования, изучая только движение людей на беговой дорожке. Как и наши предки-гоминины, мы ходим не только по прямой или по плоской поверхности. И мы так же, как и они, не всегда ходим с пустыми руками. В руках, освобожденных благодаря передвижению на двух ногах, они носили пищу, воду, орудия и младенцев. Измерив, сколько энергии мы используем, когда несем что-либо, Уолл-Шеффлер обнаружила то, что в корне изменило наши прежние представления о женском тазе и акушерской дилемме{304}.

Как установила исследовательница, если идти с предметом руках, вес которого примерно соответствует весу младенца, это может увеличить затраты энергии почти на 20 %. Однако затраты энергии существенно снижаются у людей с широкими бедрами, то есть если у них строение таза именно того типа, который часто встречается у женщин.

«Женщины, – сказала мне Уолл-Шеффлер, – по всем показателям лучше приспособлены для переноски предметов, чем мужчины».

Иными словами, широкие бедра связаны не с деторождением, а с ношением ребенка. И не только!

При ходьбе люди могут придерживаться наиболее эффективного для себя темпа и проходить большие расстояния, не тратя слишком много энергии. Однако передвигаясь в группе, особенно с детьми, приходится двигаться то замедляясь, то останавливаясь, а затем снова ускоряясь. Уолл-Шеффлер обнаружила, что мужчины, меняя темп ходьбы, тратят существенно больше энергии, однако женщинам это дается проще благодаря более широким бедрам.

Моя жена сажала наших малышей себе на бедро, как на полку, когда ходила с ними по дому. Когда я попытался сделать то же самое, малыши с меня просто соскальзывали. Без этой костной «полки» я был вынужден носить своих близнецов на руках, и руки вскоре уставали. Нести извивающихся детей нелегко, особенно если проходишь около 10 км в день, как современные охотники и собиратели.

Широкие бедра не мешают женщинам ходить. Это адаптивный признак. Они также влияют на то, как ходят многие женщины.

Уолл-Шеффлер, Уиткам и другие исследователи установили, что при более широких бедрах во время ходьбы совершается больше вращательных движений{305}. Это помогает женщинам, ноги у которых обычно короче, чем у мужчин, шагать шире, чем можно было ожидать. Широкие бедра не делают ходьбу женщин менее эффективной. Они просто делают ее совсем другой с точки зрения механики.

Итак, очевидно, что локомоция у женщин не затруднена из-за широких бедер, тем не менее материнская смертность при родах остается проблемой, которую эволюция оставила нерешенной. Почему? Мы этого не знаем, но исследователи выдвинули несколько гипотез, требующих серьезной научной проверки.

Одна из них состоит в том, что высокий уровень смертности может быть недавно возникшим явлением{306}. В наше время в рацион многих людей входит большое количество простых сахаров. Это приводит к макросомии (формированию слишком крупного плода). Возможно, это также замедляет рост девочек, в том числе их таза, в подростковом возрасте. Более крупный новорожденный и уменьшенный таз матери – неудачное сочетание.

Другие исследователи предполагают, что проблема может быть как-то связана с климатом в те времена и в тех местах, где жили и эволюционировали наши предки{307}. Сегодня среди людей, поколениями живущих в холодном климате, много невысоких, коренастых и широкобедрых, поскольку такое строение тела помогает им сохранять тепло. Ближе к экватору человеческие тела становятся более узкими, так как при такой форме не перегреваются. Поскольку Homo sapiens сформировался в Африке, значительная часть которой лежит вблизи экватора, самые первые представители нашего рода могли столкнуться с акушерской дилеммой, при которой необходимость охлаждать тело ограничивала размеры родового канала.

Еще одна гипотеза связана с анатомической взаимосвязью родовых путей, бедер и коленей{308}. Если бы бедренные суставы дальше отстояли друг от друга, это сделало бы родовой канал более широким, но это также означало бы изменение угла наклона бедренной кости для того, чтобы колени оставались непосредственно под туловищем для эффективного прямохождения. При этом на колени оказывалось бы такое сильное давление, что риск повреждения передней крестообразной связки стал бы недопустимо высоким{309}.

Последняя гипотеза была выдвинута антропологом Вендой Треватан, предположившей, что, пытаясь понять взаимосвязь между прямохождением и механикой родов, мы слишком много внимания уделяли ходьбе и недостаточно – собственно прямохождению{310}.

Эта гипотеза