Читать интересную книгу "Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Джереми Десильва"

он достаточно просторен. Проблема состоит в том, что человеческий таз сжат по высоте, поэтому обычный способ рождения других приматов нам не подходит.

Почему это так?

Потому что мы ходим на двух ногах.

У человекообразных обезьян высокий таз, имеющий такую же форму, как у большинства других четвероногих млекопитающих. Бедренные суставы находятся далеко от крестцово-подвздошного сустава, который соединяет позвоночник с тазом, и родовые пути оказываются достаточно широкими, чтобы вместить голову детеныша. Однако такое анатомическое строение делает человекообразных обезьян менее устойчивыми из-за высоко расположенного центра тяжести, поэтому они легко теряют равновесие, когда стоят на двух ногах.

По мере того как наши предки все больше использовали бипедальную локомоцию, у них изменялась форма таза. В действительности таз изменился сильнее любой другой части нашего скелета, из высокого и узкого постепенно превращаясь в короткий и массивный. Укороченное расстояние между крестцово-подвздошным и бедренными суставами опустило центр тяжести наших двуногих предков, сделав их более устойчивыми и эффективными при прямохождении. Однако из-за сокращения расстояния между спиной и бедрами уменьшились размеры родовых путей. Теперь детям приходилось поворачивать голову в сторону и разворачиваться во время родов вокруг своей оси.

Судя по форме таза Люси, этому механизму рождения более 3 млн лет{284}.

Утром 7 апреля 1976 г. сокращения матки моей матери продолжали проталкивать меня по родовым путям в область, которая называется средней частью таза, где я столкнулся с препятствием номер два. Два костных выступа, так называемые седалищные бугры, делают эту часть родовых путей самой узкой в поперечнике. Фактически родовой канал, до этого места достаточно широкий, сузился в поперечном направлении. У большинства женщин это самое узкое место, через которое проходит ребенок{285}. Единственная возможность преодолеть его – это вращение.

«Прохождение родового канала, – отметила антрополог Карен Розенберг, – это, пожалуй, самый хитрый гимнастический трюк, который большинству из нас приходится выполнять за всю свою жизнь»{286}.

Изменение размеров родовых путей моей матери заставило меня штопором протискиваться через среднюю часть к выходу из малого таза. Поскольку, проталкиваясь через родовой канал, я поворачивался вокруг своей оси, теперь я был обращен лицом к спине матери. Если бы она сейчас присела на корточки, то могла бы, посмотрев вниз, увидеть затылок показавшейся головки своего ребенка. Это так называемое рождение вперед затылком. Иногда, однако, младенец не поворачивается, как описано выше, и рождается лицом вперед, так что его затылок прижат к нижней части позвоночника матери. Это так называемое рождение вперед лицом, наблюдающееся примерно в 5 % случаев.

Рождение затылком вперед – наиболее распространенный способ появления людей на свет, он сопряжен с наименьшим количеством осложнений. Однако у этого способа есть и недостатки. Если бы моя мать наклонилась, чтобы помочь своему рождающемуся вперед затылком ребенку покинуть родовые пути, как это делают самки человекообразных обезьян, она рисковала бы выгнуть мне шею назад и причинить тяжелые повреждения.

В этот момент моя голова уже появилась, но я еще не родился. Мне еще нужно было высвободить плечи. Как сказала героиня сказки «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, оказавшись перед маленькой дверкой: «Даже если пройдет моя голова, без плеч от нее не будет особого толка»{287}.

Осложнения нередко возникают на этом этапе, потому что широкие плечи младенца, ориентированные перпендикулярно по отношению к голове, могут застрять в костном тазе. Младенец должен проделать хитрый трюк – освободить плечи одно за другим, опустив ведущее плечо под переднюю часть таза матери. В этом случае повитуха или акушерка могут содействовать этому маневру. После того как вышли плечи, остальное тело родилось легко, и с этого момента началась моя жизнь.

Поскольку форма таза наших предков гоминин во многом была такой же, как у нас, они тоже нуждались в помощи при родах. Карен Розенберг, ныне профессор Делаверского университета, и Венда Треватан, антрополог из Университета штата Нью-Мексико, принявшая сотни родов в качестве акушерки, полагают, что сопровождающиеся вращением плода роды у гоминин требовали участия помощников. По их мнению, роды, как и любое событие человеческой культуры в наше время, не могло не быть социальным явлением{288}.

Однако даже при содействии повитух или акушеров рождение человека до сих пор может быть опасным.

«Роды – прекрасный процесс, – писала Анджела Гарбес, автор книги "Подобно матери: феминистское путешествие по науке и культуре беременности" (Like a Mother: A Feminist Journey Through the Science and Culture of Pregnancy), – но не слишком приятный. Пугающий и жизнеутверждающий, восхитительный и смертельно опасный»{289}.

Почти 300 000 женщин и 1 млн детей в мире умирают ежегодно во время родов{290}. Главной причиной материнской смертности являются кровотечение или инфекция. Страны с самым высоким уровнем смертности рожениц и новорожденных являются и самыми бедными, а женщины в них имеют меньше всего репродуктивных прав.

Материнская смертность особенно высока там, где распространен обычай выдавать замуж девочек, которые рожают прежде, чем их собственное тело закончит расти. Согласно отчету Совета ООН по правам человека за 2019 г., это главная причина смерти девушек от 15 до 19 лет в развивающихся странах{291}. Там, где средний возраст вступления в брак у женщин составляет 20 лет и выше, средний уровень материнской смертности – 1 на каждые 1500 рождений, тогда как в странах, где средний возраст замужества меньше 20 лет, этот показатель достигает пугающих значений: 1 на каждые 200 рождений – в 7,5 раза выше{292}.

В США во время родов умирают около 700 женщин ежегодно{293}. Это примерно 1 случай на каждые 5000 рождений. Для современного общества это далеко не блестящий результат, и Америка занимает 46-е место в мировом антирейтинге стран, где женщине особенно опасно рожать, – чуть лучше Катара, но несколько хуже Уругвая. Причем ситуация ухудшается.

Сегодня у американских женщин риск умереть во время родов на 50 % выше, чем у их матерей. По словам акушеров, это отчасти объясняется ухудшением доступа к услугам репродуктивного здравоохранения вследствие резкого удорожания медицинского обслуживания, трудностей в получении посильной медицинской страховки и закрытия клиник женского здоровья из-за борьбы с абортами. Институциональный расизм на многих этапах вынашивания и рождения ребенка в три-четыре раза увеличивает для цветных женщин вероятность умереть во время родов, по сравнению с белыми. На каждую гибель роженицы приходится 100 случаев, когда женщина оказывается на волосок от гибели и для спасения ее жизни требуется экстренное хирургическое вмешательство и переливания крови.

Высокая смертность рожениц заставляет задаться вопросом, почему эволюция не решила эту проблему. Ответ весьма сложен и запутан, а его отправной точкой является так называемая акушерская дилемма.

Я, пожалуй, единственный антрополог, узнавший о Брэде Уошберне раньше, чем о его брате Шервуде Уошберне.

Брэд Уошберн был картографом, создавшим карту Белых гор в Новой Англии и участвовавшим в составлении карт Эвереста и других гималайских вершин. Его жена Барбара, такой же неутомимый исследователь, что и Брэд, стала первой женщиной, покорившей гору Денали (прежнее название Мак-Кинли) на Аляске. Для меня, однако, важнее было то, что Брэд являлся основателем Бостонского музея науки, где я занимался научно-просветительской деятельностью с 1998 по