рук! — потеряв всю свою степенность и присущее ей умение всегда оставаться скромной и незаметной, верещала моя японская жена, однажды ворвавшись ко мне в кабинет с письмами, поднятыми над головой.
Она ещё какое-то время шумела, но я постарался отключить слух, дожидаясь, когда она выдохнется.
— Накричалась? — спросил я у неё, когда она взяла передышку, — А теперь будь добра, спокойно объясни мне, с чего ты вдруг сорвалась.
— Вот! Тут всё написано, — угрожающе потрясла она перед собой парой конвертов.
— Отлично. Сядь напротив меня, и переведи, что там за цидули тебе прислали, — поднял я взгляд на конверты, успев заметить на них иероглифы.
Если коротко, то написано там было, что промысловики из посёлка Удачный сговорили шестерых молодых японок уехать вместе с ними. С тех пор о девушках ни слуху, ни духу.
— А точно промысловики? — задал я жене вопрос, отчего-то сразу же начав сомневаться в злом умысле.
Как-то не складывается у меня образ злодея, если он чуть ли не с визитной карточки начинает знакомство.
— Абсолютно точно. В том посёлке, куда мы наших девушек отправили, сестра одного из главарей этих самых промысловиков проживает. Целительница она. Слабенькая, но уж какая есть. Там и такая за счастье. Так что ошибка исключена.
— То есть ты предполагаешь спланированное преступление? — подняв брови, поглядел я на разгорячённую супругу, — Твоё рвение мне понятно и вполне объяснимо. Ты думаешь, что могли пострадать твои подданные, причём, из тех, что ко мне переехали. Я правильно понимаю?
— Ты пытаешься меня запутать! — тут же выставила Аю шипы, начав тыкать своим пальчиком в мою сторону.
Ну, так-то, да. Статус девушек очень спорный. Вроде бы они и японки, а после переезда, вроде и нет, но я же не об этом.
— Слушай, до этого твоего Удачного чуть меньше ста километров, — подошёл я к стене, где у меня висят карты, в том числе и карта Сахалина, — Давай слетаем туда и на месте во всём разберёмся. Как раз к обеду успеем обратно вернуться.
— Хорошо, муж мой. Я пойду переоденусь к вылету, — превратилась Аю обратно, в ту привычную мне жену, которую я хорошо знаю.
Вылетели в два дирижабля. Во второй загрузился десяток егерей, благо новая модель дирижаблей с реактивными двигателями у нас мощнее и с более вместительной гондолой. Понятно, что не обошлось и без техномагических новинок. Те же теплосъёмные модули и контуры стоят улучшенные.
До посёлка Удачный мы долетели быстро. Егеря, спрыгнув с дирижабля, зависшего над самой землёй, помогли с посадкой и закрепили чалки, обезопасив дирижабли от резких порывов ветра.
Наше прибытие не прошло незамеченным. Наверное всё население посёлка высыпало из домов, глядя на невиданное зрелище.
— Похоже, вон там твои красавицы стоят, — спускаясь с трапа, кивнул я жене на стоящую вдалеке кучку девушек, одетых не так, как все, и к тому же, очень ярко.
— Да, на них новенькие юката, — что-то умудрилась рассмотреть Аю.
— Я тоже заметил, что они не похожи на покойников и даже на жертв насилия не тянут, — пригляделся я повнимательнее к японкам, — Зато с начинающими гейшами их легко можно перепутать.
— Ты думаешь, что их забрали в публичный дом?
— Сейчас узнаем, — пожал я плечами, — Парни, пригласите к нам вон тех японок, и найдите, кто в этом посёлке за старшего, — попросил я егерей.
Невысокий кряжистый мужик, оказавшийся местным старостой, явно имел в родне камчадалов.
Подойдя, он хотел было бухнуться на колени, но егерь придержал его, зная, что я такого не люблю.
— Ну, рассказывай, старый, как японок умыкнули, и чем они у тебя тут занимаются, — усмехнулся я, глядя на хитрую рожу старосты.
— Ваше Сиятельство, оговор и лжа это всё. Как есть добром с ними договаривались, — зачастил тот, — Крест на том кладу.
— Это как же ты, рожа твоя бесстыжая, с ними договориться смог. Уж не на японском ли? — ни разу не поверил я хитровану.
Да и кто бы ему поверил. Если какому художнику приспичит продувную бестию рисовать, то вон он, типаж. Лучше не придумаешь.
— На нём самом. Мы же тут в соседях. То мы к ним, то они к нам. Особенно, когда краб идёт. Наши-то его не шибко любят, а японцам только дай. Считай, вдвое против Владивостокских цен платят, и везти далеко не надо. Так что в сезон у нас многие на японские краболовы нанимаются.
— Ага, и платят они вам меньше, чем своим, — немного раззадорил я старосту.
Всё та же методика Обдорина. Чуть насмешки, чуть недоверия, и собеседник сам начнёт рассказывать больше, чем собирался.
— Ничего не меньше. Работа-то тяжёлая. Почти весь день с пупа рвать приходится, а японец, он хоть и шустрый, но слабосильный. Так что берут наших парней, да ещё и нарасхват. Считай, через месяц половина наших женихов на краболовы уйдёт.
— Это каких таких "женихов"? И сколько их тут на одну "невесту" приходится? — чуть не рассмеялся я, заметив, как наука князя эффективно работает.
— Ваше Сиятельство, вы плохого не думайте. Всё у них по согласию. Женихов у какой три, а у двух, что постарше, по четыре. Но всё чин по чину. Парни ходят трезвые к ним, чистые, и обязательно с подарком, а с расчёта ещё и денежку заносят, каждый своей. Девки до любви охочие попались. За парнями следят. Обстирают, обштопают, а то и постригут кого. Опять же по утрам вскакивают пораньше, чтобы своим-то перекус в коробочки собрать, как у них принято.
— И что? Сразу на всех троих готовят?
— А то. Вроде и невелик туесок, а рожи-то у парней лоснится начали.
— И жена твоя ничего против не говорит? — посмотрел я на крепкую бабу, что стояла на крыльце добротного дома и уперев руки в боки, со старосты глаз не сводила
— Сначала орать было начала, по глупости, а как поняла, что сыновья про материк мечтать перестали, так словно воды в рот набрала. Наоборот стала себя вести. То шанежек с одним отправит, то сочники с творогом с другим. Корова-то у нас одна на весь посёлок, а чего-то молочного всем хочется.
— Спас, значит, сыновей. Не отпустил на материк. А теперь сам подумай, что будет, если девки рожать начнут?