планеты, надо вступить в борьбу с центром, который охраняет целость планетного измерения. (В другое время о причине поездки говорит иначе или говорит, что это – глубокая тайна.)
Сентябрь. 8, 15, 22, 29. В. т. 140, 143, 141, 140. Высказывается, что он не политический, а государственный преступник, что он обвиняется по первым пяти основным статьям государственных законов. За отступление от них (сказано один раз) или в другой раз говорил, что за нарушение 5 пунктов он обвинял только сам себя, но их не нарушил, в действительности не нарушал эти пункты:
1. Перемена образа правления (монархического на республику) в пределах государства.
2. Лишение бытия лица Государя Императора с целью произвести смуты, бунты и мятежи в пределах государства.
3. Истребление сословий, законом учрежденных и установленных.
4 пункт (только для военных служащих). Поголовное истребление всей армии и гвардии в пределах своего государства, т. е. Российского государства.
5 (только для служащих во флоте). Сожжение всего российского флота, в каких бы водах он ни находился.
Октябрь, 6, 13, 20, 27. В. т. 137, 137, 135, 138.
Припоминал врачей, навещавших его во время заключения в Алексеевской равелине, – Федора Петровича Океля (он же и врач в Максимилиановской лечебнице), крепостного врача – Вильмса. Говорил, что первое время заключения было действительно тяжело, но потом привык; в другое же время уверял, что ему никогда не было скучно одному, что одиночество никогда не тяготило его, что он, как стал себя помнить, постоянно один и дружбы, товарищества или особенных привязанностей не имел.
«У меня не было друзей, а было только строгое отношение к своей совести». Говорит, что он давно уже не видел себя в зеркале, но и не желает, так как, по его словам, «постоянно себя в самом себе вижу»…
«Осужден за нарушение закона пяти пунктов. Я не нарушал, а только сделал заявление о нарушении пяти пунктов, но искреннего желания нарушения у меня не было: это моя тайна. Но большая разница – запереться самому или быть заперту во имя закона».
«Огромное богатство заключается во флаконе собственной крови, которую, – говорил он в другой раз, – надо разводить водой в корыте и мешать щепкой, чтобы определить кровяное начало».
Кровяные капли зарыты около Петербурга там же, где происходит, по словам больного, «мертвый рост»; рождения детей от матери он не допускает и говорит, что таким путем родятся только те уродцы, которых держат в музеях в банках со спиртом.
Ноябрь, 3, 10, 17, 24. В. т. 134, 134, 134, 133.
«Я скуки совсем не знаю, – заниматься над своим делом – и все пройдет. Я все знаю, что происходит везде и в городе». И если не может, по его словам, сказать, находится ли в настоящую минуту губернатор в городе или в отъезде, то только потому, что мало занимается этим, и скоро переходит к разговору о том, что «повышение и понижение почвы зависит от осевого движения Земли, оттого и уменьшение средств человеческого бытия сопровождается понижением почвы».
По его понятию, люди родятся на определенном участке земли около Петербурга; в парке большого дворца есть квадрат человеческого рождения, на котором подымается сфероид, быстро увеличивается и появляется человек в беловатой оболочке, которая потом разрешается облаком, а человек выходит во весь свой рост.
1882. Январь, 4, 12, 19, 26. В. т. 132, 130, 131, 130.
Перестал почти совсем разговаривать с врачом и только, вежливо раскланиваясь, отнекивался от всяких предложений и заявлений каких бы то ни было желаний, стараясь как бы скорее отделаться от лишнего человека, и оставался один в комнате долее.
При разговоре в это время часто не смотрел на говорящего, а, стоя против и держа голову прямо, отводил глаза в сторону и кверху на одну и ту же точку. Делал это с значительным напряжением глазных мышц. По временам старался как бы не смотреть, в глазах накоплялись слезы, и он, вежливо раскланиваясь, отговаривался и уходил, видимо тяготясь разговорами.
Апрель, 6, 13, 20, 27. В. т. 134, 134, 133, 136. Написал «Господину Начальствующему Каз. Гор. Полицией.
Извещаю Вас о своем желании по обстоятельствам дела, – быть переведенным в Алексеевский равелин Санктпетербургской Петропавловской крепости. Честь имею быть состоящим в Каз. Гор. Больн. Матери всех Скорбящих.
Поручик кавалерии на особом праве Мих. Бейдеман».
18 апр., гор. Казань.
В остальное время молчит или дает только самые короткие ответы, вежливо раскланиваясь.
Август, 3, 10, 17. В. т. 137, 133, 134. Молчаливый, равнодушный ко всему окружающему. Не читает. Не пишет. Отвечает только привычные, вежливые, короткие ответы врачу, и этим как бы совсем исчерпывается его сообщение с окружающими больного. Он и «не желает ничего, все хорошо, очень благодарен». Оставаясь один, он большей частью ходит вокруг своей постели, по временам громко кричит и рассуждает сам с собой, но что – разобрать нельзя, и он тотчас останавливается, когда хоть сколько-нибудь заметит, что за ним наблюдают.
Сентябрь, 8, 14, 21, 23, 24–31. В. т. 134 и 132 ф. В. т. 138, 139, 138 и 139 ф. Ничем не занимается. Уверяет, что ему весело и он чувствует себя так хорошо, как никогда. Уверяет, что занимается своим делом. Часто разговаривает вслух и по ночам нередко кричит – все это больной настойчиво отрицает.
Скверную погоду больной называет самой лучшей, прекрасной.
Октябрь, 1–16. В. т. 140 и 139… Переводится в отделение беспокойных.
Ноябрь, 2, 9, 16, 23, 30. В. т. 140, 140, 140, 143, 139. С переменой обстановки он как бы оживился, реже стал ходить в своей комнате по одному и тому же направлению (хотя это все еще бывает, особенно вечером перед сном, при этом он часто громко разговаривает сам с собой). В его настроении духа и выражении лица стали наблюдаться более частые колебания, по временам проглядывало выражение как бы очень тяжелого горя, и на глазах бывали слезы. Но больной, крайне несообщительный и замкнутый, по-прежнему уверял врачей, что у него все обстоит очень хорошо, «он здоров и доволен и не скучает, скуки не знает совсем».
Декабрь, 7, 14, 21, 28. В. т. 140, 140, 140, 140. Замкнутый, несообщительный, он как бы желает отделаться от посещения врача и вперед говорит, что он совершенно здоров, что ему ничего не нужно, у него все есть, и, вежливо откланявшись, опять погружается в грустно-молчаливое, недоверчивое настроение и ходьбу взад и вперед, которой теперь сравнительно меньше, чем было в отделении для буйных больных.
1883. Июль, 5, 12, 19, 26. В. т. 140, 142, 142, 145. По временам в разговоре с