Читать интересную книгу 1937. Сталин против заговора «глобалистов» - Александр Елисеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 63

И вот ведь какое совпадение — в 1956 году, во время следующей антисоветской бучи — венгерской — тамошние дела разгребает именно Микоян (в паре с М. А. Сусловым). Причем он выступал за полное невмешательство советских войск и вел переговоры с лидером «венгерского сопротивления» И. Надем. Более того, во время намечающихся волнений в Польше Микоян также занял либеральную позицию. Да уж, [- 254 -] вряд ли тут можно говорить о совпадении, тут скорее речь идет о сознательной работе на Запад.

Как бы то ни было, но вовсе не случайно на XIX съезде Сталин резко обрушился на Молотова и Микояна, представив их вождями прозападной партии: «Факт, что Молотов и Микоян за спиной Политбюро послали директиву нашему послу в Вашингтоне с серьезными уступками американцам в предстоящих переговорах».

Нет, что бы ни говорили, а «мистер Нет» какое-то время явно склонялся на сторону Запада, хотя частенько и прикрывался антизападной риторикой. Так было и в начале 40-х. По завершении «зимней войны» Молотов, чьи позиции резко усилились — на фоне сталинских неудач, — начинает «откат» от Пакта в сторону западных демократий.

В начале 1940 года наметилось некоторое сближение с Англией. Уже 16 февраля в Москве состоялась беседа Молотова с английским депутатом Криппсом, во время которой наркоминдел заявил: «...Если бы английское правительство действительно хотело бы иметь с нами хорошие отношения, то мы с готовностью пошли бы этому навстречу». И в тот же день Англия сделала запрос советской стороне. Лондон интересовался — означает ли недавно заключенный хозяйственный договор с Германией оформлением союзной оси «Москва — Берлин». Ответ последовал достаточно быстро — 22 февраля СССР заверил Англию в том, что считает «смешным и оскорбительным для нас не только утверждение, но даже простое предположение, что СССР будто бы вступил в военный союз с Германией». Далее началось охлаждение советско-германских отношений. «Все началось с мелочей, — пишет М. И. Мельтю-хов. — Сначала возникли трудности с визами для немцев, потом задержки в передаче немцев, находящихся в советских тюрьмах, в Германию, и, наконец, 5 марта советская сторона заявила, что использование базы [- 255 -] «Норд» затруднено до конца финских событий» («Упущенный шанс Сталина»).

Напротив, в экономических отношениях с Англией наметился некоторый сдвиг к лучшему. Впрочем, это не помешало Лондону, вместе с Парижем, разрабатывать планы военной интервенции в СССР (сама разработка началась еще в конце сентября 1939 года). Как уже было сказано выше, они предполагали удары по СССР с юга. Франция настаивала на бомбардировках Баку, Англия же предпочитала не торопиться. Там видели, что в Союзе усиливается антигерманская партия и надеялись на благоприятный исход без войны на два фронта — против СССР и Германии. Но не получилось, Гитлер ударил по англо-французам раньше.

В апреле произошла некоторая нормализация в отношениях с Германией. Мельтюхов связывает ее с немецким вторжением в Данию и Норвегию. По его мнению, СССР убедился в том, что Германия не пойдет навстречу Англии — отсюда и потепление. На самом деле сближение Англии с рейхом на тот момент вряд ли было возможным, поэтому СССР незачем было его бояться. Судя по всему, нормализация стала возможной благодаря усилиям Сталина.

Итак, сближение СССР и Англии было сорвано, Москва отказалась принять чрезвычайного и полномочного посла со специальной миссией, на чем настаивал Лондон. Но и в дальнейшем Англия еще неоднократно будет пытаться улучшить отношения с Москвой. Так, в июле 1940 года (в обстановке секретности) состоялась встреча Сталина и Криппса. Последний предложил план создания некоей буферной группы балканских стран, находящейся между Рейхом и Ближним Востоком, который контролировала Англия. Вероятно, Сталина пытались соблазнить возможностью влиять на эту «буферную» (по идее — ничейную) зону. Но вождь СССР отлично понимал, что это мышеловка. Влезь он на Балканы, и отношения с Гер- [- 256 -] манией вступили бы в формат военно-политической конфронтации. Кстати говоря, этот факт заставляет усомниться в том, что предложение советского контроля над Болгарией, выдвинутое Молотовым во время его берлинского визита, принадлежало именно Сталину. В любом случае, летом 1940 года вождь Балканами никак не соблазнился.

В беседе с Криппсом Сталин охарактеризовал угрозу немецкого господства как мифическую. Кроме того, он заявил, что ни в коем случае не стремится к восстановлению прежнего равновесия в Европе. По сути, Сталин сказал тогда Англии решительное «нет».

Но Лондон продолжил дипломатические ухаживания. 11 октября 1940 года состоялась новая встреча Сталина и Криппса. На ней посол предложил Союзу занять благожелательный нейтралитет в отношении Англии и заключить с ней пакт о ненападении. Взамен британцы обещали учитывать мнение СССР по поводу устройства послевоенной Европы, признать территориальные приобретения 1939 — 1940 годов и не входить в какие-либо блоки, враждебные Союзу. Но Сталин и на этот раз отказался от сближения с Лондоном.

В общем, ему удавалось уклоняться от удушающих британских объятий вплоть до войны. Даже в феврале 1941 года, когда министр иностранных дел А. Идеи захотел посетить СССР и встретиться со Сталиным, заместитель Молотова Вышинский ответил, что для таких визитов еще не пришло время. К сожалению, Англия взяла свое на фронте тайных интриг, сумев очень сильно расстроить отношения между Рейхом и СССР. Именно британская разведка Ми-6 распространяла в США фальшивку, согласно которой СССР готовит превентивный удар по Германии. Но особенно разрушительной была деятельность антигерманской (и, в силу этого — проанглийской) партии в СССР.

[- 257 -]

Сталин всячески старался минимизировать ее влияние. Характерно, что во время ноябрьского визита Молотова Сталин пытался, так или иначе, подкорректировать его явно конфронтационное поведение. Вот один очень важный, можно даже сказать важнейший, момент, который свидетельствует о провокационной роли Молотова. Последний, в своем сообщении о беседе с Риббентропом, докладывал: «Пока я только кратко мог ответить, что мысли Риббентропа весьма интересны, заслуживают обсуждения в Берлине, а затем в Москве с его участием, что нужно выяснить у него предварительно ряд вопросов в связи с Тройственным пактом и что в принципе возможны акции четырех держав, а также что я считаю прошлогоднее советско-германское соглашение исчерпанным в ходе событий...»

Как же отнесся к этому вождь? «Сталин отреагировал на это сообщение в режиме чрезвычайной срочности, уже через три часа, — пишет Г. Л. Розанов. — Он указал на вопиющую неточность молотовского определения: «Следовало бы сказать, что исчерпан протокол к договору о ненападении, а не соглашение, ибо выражение исчерпание соглашения немцы могут понять как исчерпание договора о ненападении, что, конечно, было бы неправильным» («Накануне войны. Переговоры в Берлине осенью 1940 года»).

Судя по всему, немцы так и восприняли формулировку Молотова, что, безусловно, еще сильнее уверило их в необходимости военного разрешения советско-германских противоречий. А теперь вопрос — случайна ли оплошность Молотова? Вячеслав Михайлович был опытнейшим политиком и дипломатом. Вряд ли он допустил бы такой «ляпсус». Но если это был не «ляпсус», тогда что же это было? А это была провокация, сделанная с целью обрубить все мосты к нормализации отношений.

Помимо этого, Молотов позволил себе убийственную иронию, когда стал опровергать утверждение [- 258 -] Риббентропа о том, что с Англией покончено. Как раз в это время Лондон подвергся английской бомбардировке, и Молотов саркастически спросил — если с Англией покончено, то чьи же это бомбы взрываются неподалеку? Слов нет, советский нарком красиво «уел» немецкого министра. Но это была не предвыборная дискуссия, не политическое шоу. Шли дипломатические переговоры, и можно было бы удержаться от подобных шуточек. Тем более что Молотов как раз и отличался подчеркнутым бесстрастием в поведении. Это был его фирменный стиль. Теперь же произошел какой-то странный всплеск иронии.

Понятно, что тем самым Молотов только еще больше настроил немцев против СССР. По сути, он наступил (и, судя по всему, преднамеренно) на больную мозоль Гитлера.

Сам Молотов вспоминает слова Сталина: «После бесед с Гитлером я посылал телеграммы Сталину, каждый день довольно большие телеграммы — что я говорю, что Гитлер говорит. А когда встретились со Сталиным, побеседовали, он говорит: «Как он терпел тебя, когда ты ему все это говорил» (Ф. Чуев. «Сто сорок бесед с Молотовым»).

Возникает вопрос: а зачем тогда вообще было проводить переговоры? Чтобы наладить отношения? Затянуть время? Напустить тумана? Да с такой манерой вести дипломатические переговоры можно было только разругаться, причем сразу! Очевидно, что именно такую цель и ставил советский нарком.

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 63
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия 1937. Сталин против заговора «глобалистов» - Александр Елисеев.
Книги, аналогичгные 1937. Сталин против заговора «глобалистов» - Александр Елисеев

Оставить комментарий