Вокруг стола, расположенного у самой двери, началась какая-то суета. Александр обернулся и увидел пожилого господина в изрядно поношенной и штопаной одежде, уже пробиравшегося к выходу.
— Постереги-ка наш стол, Том, — на ходу бросил Александр. — Пойду поищу ту девку, о которой я тебе рассказывал. Раньше ее всегда можно было найти здесь.
Он последовал за господином в ветхом платье, искоса наблюдая за тем, как тот отсчитывает несколько мелких монет в подставленную руку трактирщика.
— Не забудьте, — говорил этот господин, — номер третий. Пошлите наверх пинту эля к половине шестого. Мне надо выехать пораньше, понятно?
Вскоре Александр уже стоял один в узком коридоре у двери третьей комнаты, считая от лестницы. Торопливо оглянувшись, он нажал на дверь и нырнул в темноту за нею. Послышался стук кремня об огниво, и угол комнаты осветился.
— О Господи, ты с ума сошел, Алекс. Это же щенок Мэрдока! Какого черта ты его сюда притащил?
Александр улыбкой приветствовал пожилого господина, сидевшего на табурете.
— Привет, Лайл. Я тоже рад тебя видеть.
Пожилой господин тяжело вздохнул, но не удержался от улыбки.
— Черт побери, Алекс! Ты же знаешь, я всегда тебе рад. Но когда я увидел, с кем ты… — он замолчал и недовольно покачал головой.
— Нежданный попутчик, только и всего, — Александр подошел к сидящему и протянул ему руку. — Я действительно рад встрече, Лайл. Давненько мы не виделись.
Хозяин комнаты поднялся на ноги. Не обращая внимания на протянутую руку, он крепко обнял Александра.
— Да уж, черт меня возьми, чуть ли не год прошел! Должен признать, дружище, мне тебя не хватало. Я бы, кажется, отдал правую руку, чтобы увидеть тебя не здесь, а дома!
Александр крепко обнял друга в ответ.
— Мой дом здесь, Лайл, — возразил он. — И согласись, вам с Вулзи гораздо выгоднее получать сведения прямо из рук доверенного лица Ангуса! — Так-то оно так, но одно неверное движение, и ты можешь стать ниже ростом как раз на голову, которая мне, к примеру, очень нравится, — нахмурился Лайл. — Я не могу не тревожиться.
Александр рассмеялся.
— И это говорит Лайл Барроу? Человек, научивший меня этому ремеслу? Человек, устроивший во Франции такую заваруху, что мы еле унесли оттуда ноги? Не думаю, что тебе вообще известно, что означает слово «тревожиться».
Лайл усмехнулся.
— В том-то все и дело, сынок. Будь мы вместе, я бы не испытывал ни малейшего беспокойства, но очень мучительна неизвестность. Кстати, я не единственный, кто о тебе тревожится.
Улыбка Александра угасла. Подтянув к себе табурет, он сел. Хозяин комнаты последовал его примеру.
— Как матушка? — тихо спросил Александр.
— О, прекрасна по-прежнему. У ее ног половина мужского населения Лондона. Некоторые ее поклонники так молоды, что могли бы называть тебя старшим братом.
На лице у Александра промелькнула добродушная усмешка.
— Я рад, что ей весело. Не думаю… — он запнулся, — она ведь ничего не говорила о возвращении домой?
— Полагаю, вновь увидеть Дэрнэм было бы для нее слишком тяжким испытанием.
Александр внимательно рассматривал свои руки.
— Да, конечно. Для меня это тоже было нелегко. Но если бы Дугласы прохозяйничали там еще с годик, Дэрнэм был бы разрушен до основания.
— Кстати, о Дугласах, где мальчишка? Надеюсь, ты его не убил?
— Пока еще нет, хотя соблазн был велик. Прах меня побери, похоже, щенок ко мне привязался!
— Раньше ты никогда не испытывал затруднений с навязчивыми друзьями. Просто пусти в ход свой острый язык. Он все поймет.
Александр улыбнулся, но это была на редкость мрачная улыбка.
— Похоже, он может оказаться мне полезным, и потому пока с ним все в порядке, хотя развлекать его в привычном для него духе обходится мне весьма недешево. Сейчас он внизу. Либо веселится, как умеет, либо отсыпается после большого загула.
— Ну и слава Богу. Не рискую быть застигнутым здесь кем-то из придворных. Ты видишь перед собой главного помощника английского посла. — Лайл отвесил шутливый церемонный поклон. — Я сделал карьеру, не так ли?
— Ты рожден для величия, в этом я никогда не сомневался. Но хотелось бы знать: речь идет о постоянном назначении или это некий тактический ход?
— Боюсь, что второе. Меня послали, чтобы слегка растормошить Ангуса. Выяснить, по какую сторону забора он собирается прыгнуть.
— Он и вправду сидит как на иголках и уже оценивает возможные пути отступления. Интересно, что его так взбесило? Что именно потребовал от него Вулзи? Когда я с ним говорил, Ангус был просто вне себя.
— Всего-навсего передачи англичанам управления над несколькими пограничными крепостями.
Александр выслушал новость не моргнув глазом. Лайл весело подмигнул ему.
— Мы вовсе не рассчитываем на его согласие, но все-таки надеемся кое-что для себя выторговать. Игра продолжается. В ход идут уговоры, подкуп, угрозы. Либо Ангус уступит требованиям Генриха на юге, либо заглотит наживку и переметнется к французам. Своими силами он долго не продержится, это невозможно. Мы это знаем, и французы тоже знают.
— Если он переметнется к французам, Англия будет иметь все основания для нападения.
Лайл кивнул.
— А если он уступит требованиям Генриха, Англия укрепит свои позиции на шотландской границе, — продолжал Александр.
— На это мы и рассчитываем. Разумеется, французы попытаются этому помешать, — отвечал Лайл, нахмурившись. — Сейчас Вулзи находится во Франции, источает мед пополам с ядом и прямо-таки расшибается в лепешку, чтобы удержать договоры в силе и завербовать для Генриха побольше сторонников в деле о разводе. Екатерина [Екатерина Арагонская — первая жена Генриха VIII, с которой он развелся в 1533 г.] все еще упрямится, чтоб ей провалиться. Уйти в монастырь она не хочет, умирать тоже пока не собирается. Один Бог знает, что нашло на Генриха, но он по-прежнему сходит с ума по этой потаскушке Болейн [Анна Болейн — вторая жена Генриха VIII, мать будущей королевы Елизаветы, была обвинена в супружеской измене и обезглавлена в 1536 г.].
— Так вот в чем дело? — спросил Александр. — Ты приехал, чтобы оказать давление на Ангуса?
— Ну и повидать тебя, разумеется, — добавил Лайл.
Александр задумчиво потер подбородок.
— Ты меня извини, Лайл, но я бы сказал, что ты врешь. Вулзи не стал бы рисковать, посылая тебя сюда, если бы не вынашивал какой-то грандиозный замысел. А раз уж послали именно тебя, могу предположить, что выполнение этого замысла решено поручить мне.
Лайл стащил с головы пудреный парик и рассеянно провел рукой по растрепанным золотисто-каштановым волосам.