витражей! – но цифры не производят такого впечатления, как потоки многоцветно окрашенного света, льющегося из сотен окон и окошек.
Войдя через западные ворота, мы погружаемся в пульсирующий океан драгоценных камней, в хрустальное буйство красок. Золотистый янтарь и лимонный цитрин, пронзительная бирюза и сапфировая синь, пурпурный рубин и винные зёрна граната, оранжевый сердолик и прозрачная зелень изумруда, фиолетовый аметист и нежно-розовый кварц… – все оттенки небесной палитры пропущены через изящное решето стеклянных сот. Белая рубашка Карлоса превращается в пёструю карнавальную блузу. Лица и руки людей покрывает цветной узор, скользящий невесомым шёлком с одного на другого. Не представляю, каким художественным чутьём надо было обладать, чтобы предвосхитить этот искрящийся танец леонского солнца сквозь цветное стекло.
Сюжеты витражей так же многообразны, как и их палитра: библейские мотивы, лики святых, растительные орнаменты, фантастические животные, геральдические символы и жанровые сценки: соколиная охота, сбор винограда, рыцари на коне. На окне-розетке изображены пилигримы, стоящие у гробницы Святого Иакова. Мы с Карлосом садимся на укромную скамейку в уголке нефа и целиком растворяемся в игре света и звуках органа.
Здесь, среди старинных витражей, мне почему-то вспоминается игрушка моего детства под названием «калейдоскоп». Вращая полую трубку, в глазок можно было наблюдать подвижные узоры из цветных стёклышек. Леденцовые картинки покоряли своей причудливой оригинальностью – я не могу припомнить ни одного случая повтора. Вот и сейчас рукотворная красота цветных стеклянных картинок приводит меня в трепет, как в детстве. Удивительно, насколько Леонский собор выбивается из общей церковной галереи Испании с присущей ей угрюмой темнотой и назидательной мрачностью, как извечный укор человеческой греховности. Здесь же – ошеломительная яркость цвета и половодье света, изгоняющие мрак и уныние, утверждающие радость бытия.
Насладившись игрой красок изнутри, осматриваем Дом Света снаружи. Высокие стрельчатые стены из золотистого песчаника хрупки, как песочное печенье. Я разделяю тревогу Карлоса, увидев забранных в сетку горгулий, укреплённых тросами грифонов и химер. Непрочный материал стареет и крошится под весом многотонных витражей. Башни Колокольная и Часовая хоть и выглядят внушительно, но, уступая времени и природе, нуждаются в укреплении. Реставрации ждут отдельные витражи и фрески собора. Всё-таки как непрочна материя: некогда величественные творения зодчих со временем могут превратиться в пыль, если не приложить усилия для их сохранения. Не меньшее значение имеет сохранность в веках таких эфемерных понятий, как традиции, сакральные знания, духовный опыт.
На стыке зодчества и духовных традиций рождаются особые памятники – такие, как лабиринт пилигрима с выемками-отпечатками рук тысяч паломников, прошедших Путь Сантьяго за сотни лет. Я тоже прикладываю к слепку свою ладонь и с удивлением отмечаю, что потемневший металл на ощупь тёплый и даже как будто мягкий. Быть может, так – через материю – передаётся тепло и поддержка пилигримов всех времён и народов?.. А может, он просто разогрелся на солнце…
Искусство странствий
…Что толкает человека в путь? Дремлющий инстинкт покорения пространства? Жажда новых впечатлений? Мечта воспарить над суетой? Желание убежать от себя? Или себя найти? Быть может, это попытка обрести свободу? Разгадать магическую тайну бытия? Отыскать ускользающий смысл жизни?.. Любой, кто отправляется в путешествие, не даст чёткого, однозначного ответа, но по себе точно знаю: это работает. Душа, заключённая в глухой телесный панцирь, ярче всего проявляет себя вдали от дома. Её голос проще услышать, а желания легче понять.
Странствия «куда глаза глядят» издревле были универсальным способом познания мира, источником обретения мудрости и просветления. Достаточно вспомнить детские сказки, древние легенды разных народов и многочисленные литературные примеры. Реальные истории из жизни лишь подтверждают проверенную веками истину. В путешествиях странник покорно подчиняется велению внутреннего голоса и, мирясь с неудобствами и тяготами походной жизни, держит путь в своё «прекрасное далёко». А оттуда – издалека – совершенно иными глазами смотрит на свою жизнь, ведь, как известно, «великое видится на расстоянии». Действительно, есть вещи, которые можно понять, только находясь вдали, за пределами обыденности, используя так называемый эффект бинокля – оптического прибора, абсолютно бесполезного в быту, но так необходимого в пути. Иногда требуется очутиться в другом полушарии, за тысячи километров от дома, чтобы разглядеть то, что находится у тебя под носом.
Вспомните героя Коэльо – пастуха Сантьяго. Ему потребовалось пройти тысячи дорог, разгадать множество знаков, добраться до египетских пирамид, чтобы понять, что клад – цель его поисков – находится под старым деревом возле его дома. Мудрый Алхимик на его юношеское возмущение замечает: «… Ты не увидел бы пирамид. А ведь они такие красивые, правда?»[81]
В этом смысле с тех пор мало что изменилось. Несмотря на технический прогресс и достижения цивилизации, потребность прикоснуться к «высшим сферам», обрести мистический опыт, познать запредельность, наконец, просто найти себя и своё истинное предназначение – по-прежнему очень сильна. И она властно зовёт человека в путь.
Куда? Зачем?.. Внятно ответить на эти вопросы непросто даже себе! Кто-то отправляется за просветлением в Индию, кто-то уединяется на греческом острове, кто-то забирается в тропические джунгли Амазонки или теряется в высокогорном монастыре Тибета. Священный Байкал и седой Иерусалим, таинственные замки Европы и легендарный Мачу-Пикчу, загадочный Аркаим и суровый Стоунхендж… Перечень мистических уголков планеты, влекущих к себе пытливых странников, велик.
А вот зачем? Пожалуй, можно понять заточённого цивилизацией человека, оказавшегося один на один с самим собой. Современный мир поделил человечество на «своих» и «чужих», сделал людей разобщёнными, замкнутыми на своих проблемах, закупоренными в собственных мирках, часто одинокими. Жизнь в мегаполисах оторвала людей от их корней: духовных, природных, родовых. Цивилизация всё чаще оборачивается к человеку тёмной стороной, делая его уязвимым и беззащитным перед общеэкономическими, социальными, политическими и экологическими проблемами. Но внутреннее знание, интуитивная мудрость ведут его к смелому поступку. И вот этот человек, до мозга костей рациональный, нашпигованный важной информацией, обременённый связями и обязательствами, отягощённый неподъёмным багажом знаний и опыта, вдруг отказывается от всего этого и предоставляет возможность Случаю управлять собой. Он – привыкший изо дня в день жить строго по плану – вдруг лишается необходимости сверять свои действия с намеченным графиком. Он – приученный анализировать и принимать правильные решения – добровольно отдаёт себя течению жизни. Затем, чтобы ослабить «мёртвую хватку» материального мира, снизить «потенциал важности» глобальных проблем, чтобы уточнить собственную «картину мира», чтобы разобраться в себе и лучше понять других, чтобы найти выход из сложных ситуаций и жизненных тупиков…
Есть на свете места, где перестают действовать обыденные понятия и физические законы. Где грань между возможным и невозможным, реальным и