К о с т я. Есть.
З и н а. Покажи, что за шкафчик. (Вслед за Костей плавно выходит из комнаты.)
Н и н к а. Красивая...
Ж а н н а. Как себя держит, прямо министр.
Н и н к а. К работе приступлю - опять мало буду дома бывать.
Ж а н н а. Все же больше придется, чем прежде. Дома-то бывать. Купать будем сегодня?
Н и н к а. Попозже.
Ж а н н а. Я, может, воды пока нагрею?
Слышен голос Зины: "Ну хоть шаром покати! А хвалился, хвалился!.."
Н и н к а. Подожди. Попозже нагреем... Жанка, они расписывались во Дворце бракосочетаний?
Ж а н н а. Валерик с Тамаркой? Во Дворце. Я тогда не досказала, потому что ты была как сумасшедшая... А живут у Тамаркиного отца. Сейчас, кажется, на дачу уехали. В Ушкове у них дача. Слушай, только больше не сходи с ума, ладно? Думай о маленьком и не сходи.
Н и н к а. Жанка, наша любовь началась в Ушкове.
Ж а н н а. Думай о маленьком.
Н и н к а. "Любовь должна быть радостью, сияньем, праздником, балом..." И он может ходить по Ушкову и не думать обо мне.
Возвращается З и н а.
З и н а. Посмотрела ваше хозяйство - ничего у вас нет, пустой шкафчик. Ни круп, ни муки. Соли, и то на донышке. Чаю щепотки нет заварить.
Н и н к а. Я утром пойду гулять с маленьким, куплю чаю.
З и н а. А Костя хвалился - там сестренка у меня, говорит, борщи мне, говорит, варит. А у сестренки и луковицы в хозяйстве нет. Ни на что не похоже.
Н и н к а. Это я раньше, правда, варила...
Ж а н н а. Она варила!
Н и н к а. А сейчас как-то...
З и н а (твердо). Ни на что не похоже. Сразу давай-ка договоримся: забота пополам. Нас тут две женщины, значит обе должны заботиться. Я смотрю за хозяйством, и ты смотришь. И не как-нибудь - спустя рукава, а толково. У тебя ребенок, я сознаю, сочувствую, а у меня, дорогая, бригада на руках, тоже ответственность, особенно не погуляешь. Так что давай чтоб было у нас с тобой на высоте. (Достает из принесенных сумок кухонную посуду.) Какая симпатичная ваша соседка, Катерина Ивановна, до чего хозяйственная женщина и опрятная, вот на кого удовольствие смотреть. (Ушла.)
Ж а н н а (вздохнув). Хочешь, я сбегаю, куплю чаю. И чего там, соли?
Весело смеясь, входит К о с т я.
К о с т я. Да, теперь забегаем. Осрамились мы с тобой, Нинка. Всыпала нам Зина за наше цыганское житье. Почему, говорит, варенье не варили.
З и н а (входит за ним). О холодильнике тоже думать надо, по чужим холодильникам тыкаться - одни слезы.
К о с т я. Ну, не все сразу, Зинуша, не все сразу!
З и н а. Я не говорю - все сразу. Я говорю - думать надо. Сходи-ка, Костя, в продуктовый магазин. Чем сидеть сложа руки. Ты возьми эту сумку... Когда человек сидит сложа руки, он, между прочим, только хуже размагничивается... А себе я эту возьму. И авоську... Человек должен быть как гвоздик прямой и бодрый... Пошли, Костя, купим каких надо продуктов, ликвидируем, так сказать, этот прорыв.
Большая и решительная, она энергично движется по комнате, комната заполнена ее движением, ее властным голосом. Затихшие, сидят Нинка и Жанна, и вздыхают облегченно, когда Зина уходит с Костей, сказав на прощание: "Ну, мы скоро!"
Нинка и Жанна вдвоем. Некоторое время молчат.
Н и н к а. Он может ходить по тем местам и не думать обо мне. А я ничего не могу. Хочу и не могу. Иду по тем улицам, где мы вместе ходили, и не могу... Все во мне горит, горит, жжет, - уже силы нет, а оно никак не сгорит... Если бы не маленький, я не знаю, что бы я сделала... Куда мне деваться, Жанка? Ни на что я стала не годная. Как я буду жить?
Она с трудом выговаривает эти слова, и опять они молчат с Жанной. А тем временем посмуглело окно, и тускловатые лампочки экономно осветили лестницу, ведущую в квартиру. Какой-то человек поднимается по лестнице. Смотрит на номера на дверях. Дошел до самого верха... Звонок. Слышно, как отворили дверь. Потом голос из передней зовет: "Нинка! К тебе пришли! Нинка!"
Н и н к а (вяло). Кто там?
Входит Г е р м а н.
Г е р м а н. З-здравствуйте, Нина. Здравствуйте, Жанна.
Ж а н н а (вздрогнула, вспыхнула). Здравствуйте.
А Нинка только перевела дыхание.
Г е р м а н. Это ничего, Нина, что я зашел вас навестить?
Н и н к а (неловко). Садитесь, пожалуйста.
Ж а н н а. Садитесь, пожалуйста! (Подает стул.)
Г е р м а н. Благодарю вас, не беспокойтесь. (Заглянул в кроватку.) Мальчик?
Н и н к а. Мальчик.
Г е р м а н. Красавец. И здоровенький?
Н и н к а. Ничего.
Г е р м а н. При рождении сколько весил?
Н и н к а. Три девятьсот. Даже три девятьсот двадцать.
Ж а н н а. В больнице сказали - очень хороший вес. Вообще сказали редко бывают такие крупные и красивые дети.
Г е р м а н. Я очень рад и поздравляю вас от души с великолепным сыном! Как з-зовут?
Н и н к а (срывающимся голосом). Его зовут... так же, как отца. Но мы просто зовем - маленький.
Г е р м а н. Скажите, а д-доктор вам не нужен? Я к вашим услугам.
Ж а н н а (она не в силах сдержать широкой, простодушно-радостной, совсем не стильной улыбки). Вы уже доктор?
Г е р м а н. Да, уже доктор. Но пользуйтесь мной, как доктором, поскорей, прошу вас. Я скоро уезжаю.
Ж а н н а (потускнела). Далеко?
Г е р м а н. П-порядочно. В Красноярский край. А вы, Нина, работаете?
Н и н к а. Мне продлили отпуск... На днях начинаю работать.
Г е р м а н. Все там же?
Н и н к а. Там же. Год назад я тоже собиралась уезжать... далеко. Интересно, где бы я сейчас была? Что бы я была такое? Как бы все сложилось?
Г е р м а н. Уехать никогда не поздно.
Н и н к а. Иногда - поздно.
Г е р м а н. В ваши годы еще ничего не поздно.
Н и н к а. Разве?..
Г е р м а н. О чем разговор? Ничто еще д-даже не начато. Вы себя ни в чем не п-попробовали.
Н и н к а (обвела взглядом комнату). И я могу отсюда уехать?
Г е р м а н. Конечно. Хотите, поедем со мной?
Н и н к а. С вами?
Г е р м а н. Я буду п-почтительнейшим образом сопровождать вас и маленького, если вы разрешите. И обязуюсь вас устроить - в меру моих возможностей, разумеется. Скажем - вначале это будет должность санитарки. Работа тяжелая.
Н и н к а. Я не боюсь!
Г е р м а н. Да вы и без меня там отлично устроитесь! И у вас же впереди пятьдесят лет деятельности, полвека, чего только не п-произойдет с вами за полвека!
Н и н к а. Вы... не шутите?
Г е р м а н. В таких случаях обычно не шучу.
Н и н к а (лихорадочно). И вы скоро едете?
Г е р м а н. Дней через десять. П-подумайте. Посоветуйтесь с вашими близкими. Может быть, не стоит вам здесь и приступать к работе? Ведь нужно успеть собраться в дорогу.
Н и н к а (стиснув руки). Да неужели это правда, что я могу уехать?
Ж а н н а (Герману). Так ли я вас поняла? Я поняла так, что вы ей делаете предложение?
Г е р м а н (возмутившись). Нет! Вы совершенно не так п-поняли! Вы ничего не поняли. Слышите, Нина? Я вам не делал предложения... руки и сердца! И не сделаю! Если хотите знать, вы совершенно не мой ид-деал!.. Почему, черт побери, вам везде непременно мерещится это самое?.. Неужели мы с вами только женихи и невесты?! Неужели мы не люди прежде всего?! Люди, черт побери!! (Спохватился.) Виноват.
Н и н к а. Неужели, неужели я отсюда уеду?..
И все исчезает, сцена погружается в настоящую, глубокую звездную ночь и в грохот колес. Из ночи и грохота выступает розовое утро и уголок вагона с людьми, с грудами багажа на верхних полках. Кто-то пьет чай. Причесывается п о ж и л а я ж е н щ и н а. Нинка спит, обхватив ребенка рукой. За перегородкой молодые голоса поют песню.
П р о в о д н и к (проходит). Кто еще желает чаю?
Г е р м а н. Сюда два стакана, пожалуйста.
Нинка проснулась, вскочила.
Н и н к а. Ой, заспалась, кажется.
Г е р м а н. А спите на з-здоровье. Отдыхайте.
Н и н к а (смотрит в окно). Далеко отъехали?
Г е р м а н. Калинин проехали. Теперь уже Москва близко. Пересядем с вами, и дальше, дальше, дальше!
Н и н к а. Знаете, я ни разу в жизни Москву не видела.
Г е р м а н. Вы вообще ничего не видели. Т-теперь все увидите. Пейте чай.
Н и н к а. Я еще не умытая.
Г е р м а н. Ничего, глотните теплого, полезно.
П о ж и л а я ж е н щ и н а. Я думала - супруги, а они на "вы".
Г е р м а н. Да, мы на "вы". Мы не супруги.
Ж е н щ и н а. Подумайте. Так дружно едут, такой вы к ней заботливый, я решила - супруги.
Г е р м а н. Мы просто товарищи. П-попутчики.
Ж е н щ и н а (не очень убеждена). А ребеночек какой тихий. Девочка?
Н и н к а. Мальчик.
Ж е н щ и н а. Очень тихий. Спит себе да спит, умничек.
Н и н к а. Да, он спокойный. Его и не слышно.
Ж е н щ и н а. Нисколько ночью не мешал.
Ребенок кричит.
Н и н к а. Ему кушать пора.
Г е р м а н. Валяйте. (Выходит, захватив папиросы.)
Ж е н щ и н а. Я вам подам. (Подносит Нинке ребенка.) Чшш, чшш, агунюшки, агунюшки, сейчас, хорошенький, сейчас.
Н и н к а (вполоборота к зрителям, накинув косынку на плечи). Проголодался маленький. Ну что, маленький? Ну что? Ну что?..