поздороваться, но что-то мне явственно намекало, что лучше вообще помолчать. Да и хозяйка шатра меня, мягко говоря, пугала. Нет, она не была страшной, просто… странной. С одинаковым успехом ей могло быть и пятьдесят и сто пятьдесят. Абсолютно седая, в балахонистых черных одеждах, она уж очень походила на ведьму из сказок. Причем, ни разу не добрую. Да и смотрела на меня так, словно и вправду насквозь видела.
— Боишься, значит, — ее губы вдруг тронула мягкая улыбка.
— Боюсь, — я не стала скрывать, — просто вы… — я недоговорила, она перебила:
— Не меня боишься, его боишься.
— Его — это кого? — озадачилась я. — Руслана?
— Не бойся, — голос «ведьмы» вдруг прозвучал ласково, как будто бы даже с искренней заботой, — все должно произойти. Сегодня особенная ночь. Сегодня Свет Жизни избавит тебя от чужой магии. Но от страха ты должна освободиться сама.
— Я вас не понимаю, — растерянно пробормотала я. Складывалось впечатление, что эта странная женщина знала обо мне куда больше, чем я сама.
— Тебе и не нужно понимать, Карина, — она слегка покачала головой. — Хоть раз попробуй просто чувствовать. Просто верить себе. И, главное, верить ему.
Перед ней материализовалась небольшая деревянная шкатулка без каких-либо вычурностей и украшений. Крышка откинулась сама собой, внутри теснилось множество крохотных разноцветных скляночек. Три из них неспешно поднялись в воздух: белая, золотистая и черная. Сами собой открылись крохотные колпачки, и в правой руке у пожилой незнакомки возникло диковинное перо. Полупрозрачное, оно будто бы одновременно не являлось материальным. Передо мной был явно ментальный артефакт. Но спрашивать я не стала, во все глаза смотрела на происходящее.
Обмакнув кончик пера в белый сосуд, женщина прямо в воздухе начала рисовать витиеватый знак.
— Это чистота твоей души, — попутно говорила она.
Следом перо коснулось другого сосуда, и к зависшему в воздухе белоснежному знаку добавились золотистые штрихи, похожи на языки пламени.
— Это твои чувства.
Два цвета сплелись между собой настолько гармонично, что казалось прямо кощунством что-либо к ним добавлять. Увидев, что перо направляется к черной склянке, я не удержалась:
— Извините меня за наглость, я, конечно, понимаю, что вы лучше меня знаете, что делать, но ведь этот черный цвет только все испортит!
Бросив на меня хитрый многозначительный взгляд, «ведьма» все-таки добавила черную вязь к бело-золотому узору.
— Это твой страх, — произнесла она монотонно и продолжила будто бы даже с укором: — Ты права, именно он все портит. Сегодня благословенный Свет Жизни освободит тебя от оков чужой магии. Останутся лишь твои истинные чувства. Но твой страх очень силен, ведь слишком многим нужно, чтобы ты боялась. Именно его боялась… Протяни руки.
Пребывая в полной растерянности, я все-таки послушалась. Зависший в воздухе знак-узор тут же исчез и возник на внутренней стороне моих ладоней. Не удержавшись, я коснулась рисунка, но краска не поддалась, будто бы въелась в кожу. А если это вроде какой-нибудь магической татуировки? Мда, мои родители явно не поймут…
— Если победишь свой страх, знак к утру будет стерт, — напоследок сказала мне эта странная женщина.
— Ну а если нет? — неуверенно пробормотала я.
— Тогда ты упустишь, возможно, последний для вас шанс. Иди, — она кивнула на полог.
Я и сама хотела поскорее выбраться наружу. Едва я покинула шатер, стало ясно, куда девались все девушки. Хоть и вход-выход имелся вроде как один, но сейчас я оказалась в другом зале. Тут меня уже ждала Тиира.
— Уже вот-вот все начнется, что же вы так долго, все ведь быстро вышли! — выпалила она на одном дыхании. — Пойдемте скорее!
Я только сейчас заметила, что у нее тоже узор на ладонях, только не такой как у меня, да и цвета другие. Скорее всего, он всем полагался по местным обычаям, я не была особенной. Но тогда почему снующие вокруг девушки красовались в платьях, а я… Моя возмущенная мысль оборвалась на половине. Я с изумлением обнаружила, что вместо той жуткой хламиды на мне тоже платье. С открытым лифом и плечами, из легкой почти невесомой ткани, струящееся до пола. Но самое интересное, оно по цветам соответствовало знаку на ладонях. Белоснежное с золотистой вышивкой и черными лентами, обвивающими талию. Мое ошарашенное «Как такое возможно?..» осталось непроизнесенным, Тиира снова меня поторопила.
Дальнейшие сборы прошли в страшной суете. От происходящего мой мозг окончательно вскипел, оставив лишь одну четкую мысль: как только доберусь до Полянского, за то, что он в это меня впутал, непременно настучу ему по ушам. Как вариант, этой самой ритуальной чашей, которую мне предстояло нести.
Уже начали опускаться сумерки, и девушки зажгли маленькие фонари, которые держали в руках. Мне же вручили небольшую, почти плоскую чашу из неизвестного черного металла. Странно, но она была полукруглой, словно бы обломленной на середине. Но я решила ничему уже не удивляться. И вот с этой «недочашей» в руках я возглавила процессию.
Как мне заранее объяснила Тиира, предстояло пройти от замка по главной улице города, а потом «все понятно будет, госпожа». Благо, с двух сторон от меня две девушки несли по фонарю, освещая путь. На их я и ориентировалась, ведь сама я в городе не бывала, лишь видела его из окон замка. А следом за нами по трое в ряд двинулись остальные девушки. Куда подевалась мужская часть населения, для меня оставалось загадкой.
Еще на выходе из замка на голову мне надели венок из белых цветов. А вот идти пришлось босиком. Вроде как так полагалось. К счастью, выстилающие дорогу камни были без острых выступов и все еще хранящими дневное тепло. Но, главное, радовало, что выгляжу я, скорее всего, очень даже симпатично. И хотя зеркало мне так и не попалось, я не сомневалась, что теперь-то уж точно у Полянского не будет повода для ехидства насчет моего внешнего вида. Правда, он и без повода вполне может гадостей наговорить. Но пусть бы и так, лишь бы поскорее его увидеть.
Дорога через город заняла минут пятнадцать. Мы подходили к просторной площади, и уже было видно, как с другой ее стороны приближается точно такая же процессия, только мужская. И возглавлял их Руслан. В отличие от меня, одежду он не сменил, оставался во все тех же темно-синей рубашке и брюках. Правда, тоже шел босиком и держал в руках такую же «недочашу».
Мы встретились посреди площади. Обе процессии остановились. Меня так и подмывало спросить, почему Руслан так странно на меня смотрит. Но вокруг царила настолько торжественная тишина,