как ты?
— Ромка! Ром, а мы со Стасом едем маму в санаторий везем.
— Здорово, Стасу и маме от меня привет, Зевс где?
— На переднем сиденье сидит, — смеялась моя девочка, — очень важный пес! Ром, ты прости, я тебя не ждала сегодня, еды дома готовой нет.
— Нестрашно, закажу, вы примерно когда будете?
Я услышал, как Уля заговорила со Стасом, спрашивая, сколько времени займет дорога, но уже сам понимал, что ехать им долго. Санаторий находился за сто двадцать километров от города. С учетом пробок и дорог быстро доехать у них никак не получится, а еще ведь нужно помочь Оксане Сергеевне разместиться на месте.
— Стас говорит, будем поздно и пьяными, — хихикнула в трубку, — он врет, но быстро не получится, Ром.
Откинул голову на подголовник сиденья в такси и улыбнулся.
— Не торопитесь, Уляш, я сейчас в офис тогда сразу рвану, а вечером у нас там корпоратив должен быть, схожу с ребятами. Год обсудим. Не переживай, с голода не помру. Побудь с мамой.
— Я соскучилась, Ромка! А ты по корпоративам шляться собрался.
— И я соскучился, маленькая, но ты вообще с чужим мужиком за город уехала.
— Дурак!
— Тоже рад был тебя слышать. Много со Стасом не пей, вечером проверю!
С улыбкой на губах сбросил вызов и изменил конечный адрес, какой смысл заезжать в квартиру, если меня там никто не ждет? С другой стороны, больше успею сегодня сделать на работе, прежде чем коллектив совсем потеряет рабочее настроение. А Ульку я поймаю как приду домой и не отпущу. Дня три из рук не выпущу, потом, правда, придется, все-таки кушать нужно, да и Зевс будет не рад такому игнорированию царской морды. Решено, работа, пара часов в баре и домой. К моей девочке и вредному псу.
Глава 23 Уля
— Стас, спасибо, что помог, — прервала я затянувшееся в машине молчание, — не знаю, как
бы мы справились без тебя сегодня.
— Да брось, — не отвлекаясь от дороги, Стас улыбнулся, — кому, если не друзьям, приходить
на помощь? Да и потом, Сергеев меня бы со свету сжил, если бы я отказался.
Его слова заставили улыбнуться. Нет, Рома, конечно, бы не сделал этого, но, скорее всего,
раз проехался бы своим "добрым" юмором по другу. А может, и не раз. Это со мной он был
бесконечно терпеливым, а с друзьями я слышала как Сергеев общается. Да даже с Аней
Алексеевой… Хотя они друг друга стоят, что уж там.
— Я не от имени Ромы благодарю, думаю, с этим он и сам справится, а от нас с мамой. Вряд
ли кто-то еще, кроме тебя, смог бы терпеть наши бесконечные просьбы остановиться.
А просьб и правда было много. Мама не очень хорошо переносила дорогу и раньше, а
сейчас у нее все еще была слабость после операции и укачивало ее в два раза сильнее.
Выйти на пять-десять минут просто подышать воздухом был даже не каприз, а
необходимость. Во избежание некрасивых сцен в машине. Никто не захочет ехать на
химчистку салона, после того как согласился по дружбе полдня провести за рулем.
— Так я и тебя считаю другом, Уля. Может быть, я не такой балабол, как Влад, или обаяшка,
как Глеб и его жена. Мне молчать вообще нравится больше, чем много говорить ни о чем.
Но ты мне нравишься. С тобой Ромка стал совсем другим. Вырос, успокоился. За одно это
я уже перед тобой в долгу, но на самом деле у тебя есть неоспоримое преимущество перед
всеми моими знакомыми.
— Да-а-а? — мне, конечно, стало очень интересно, о чем именно речь.
— Угу, с тобой очень комфортно молчать.
И мы замолчали. На целых… раз, два… три секунды! Потом я не смогла сдержать смех и, откинув голову на подголовник, закрыла глаза.
Герасимов, видимо, поняв то, как прозвучали его слова, тоже разразился хохотом.
— Уль, извини, я не …
— Все нормально, Стас, правда. Я поняла, что это был не намек на то, чтобы не донимала тебя разговорами. День был длинный, ты тоже устал.
— Да мне-то с чего?
— Дорога выматывает всех, — легко пожала плечами, — если хочется тишины, так и скажи, мне есть о чем подумать.
Улыбка тронула губы Стаса и сразу из серьезного, немного смурного мужчины он
превратился в обаятельного парня. Ему бы чаще улыбаться, этому бывшему спортсмену.
— А если мне не хочется тишины?
— Тогда расскажи, что у тебя с той девочкой? — попросила, отвернувшись к окну, чтобы он не увидел мою улыбку.
— Это с какой?
— Ну та, что у тебя в клубе ошивается.
Слово я выбрала неслучайно, именно так Стас всегда говорил о…
— Череповец, что ли?! Уля, что за нелепости, что у меня с ней может быть?!
— Вот ты мне и скажи, — посмотрела на мужчину и сразу отметила поджатые губы.
— Да это же не девчонка, наказание сплошное! — после довольно продолжительной паузы все же заговорил упрямец. — И я даже уже смирился, что она постоянно таскается в спортзал, и что ее теперь защищают все мои постоянные клиенты, и даже то, как она мимо меня ходит с гордо поднятым носом, споткнулась бы хоть раз! Но эта мадам же с упорством ослицы кидается на грушу раз за разом. У меня уже скорая на быстром наборе, мать ее! Герасимов кипел, возмущение в нем бурлило и выплескивалось в коротких рваных фразах, в злых словах и в сведенных к переносице бровях. Только за всем этим, как и за с силой сжимающими руками руль, я видела только одно:
— Ты волнуешься за нее.
— Нет! — резко, сквозь зубы. — Ну, то есть да, но не так, как ты думаешь. Я переживаю, что девчонка повредит себе руку, или плечевой сустав, или и вовсе вывернет колено, про переломы я даже думать не хочу! А отвечать за это мне. А она не слушает, что ей говорят!
Упрямая, как стадо баранов.
— А почему отвечать тебе?
— Так она же травму получит и… — начал Стас и резко замолчал.
— И?
— Ей больно будет, как минимум. Уля, что за провокации?
— Я просто пытаюсь понять. Или помочь, не знаю еще. Знаю только, что если ты не ее
тренер, то и ответственности за нее не несешь. Да и если бы ты ее тренировал, спорт это всегда травмы, даже если этот спорт для здоровья. Если ты за девушку переживаешь, значит, что-то тебя царапает в ней. Правда ведь? Ну сколько к тебе приходит неподготовленных парней? Если они тебе