просто прошла успешно, первые сутки наблюдений дали врачам повод утверждать — мамочка поправится. Этот день стал поворотным. Знаковым. Я вдруг почувствовала, что вот теперь можно совсем все. Быть. Жить. Радоваться и, наконец, отпустить тот страх, что несколько лет крепко держал меня. Ромка с удовольствием и всем присущим ему старанием помогал прочувствовать мне это. Нежно, уверенно, он несколько раз поднимал меня к звездам и не давал упасть. Или как там еще пишут в романах? Это все неважно, важно, что с ним я была счастлива.
Счастлива каждый день, каждую минуту, проведенную вместе. В моменты, когда у нас было все хорошо и даже когда мы спорили.
* * *
— Ром, мне не нужна шуба!
— У тебя ужасный пуховик, ну правда, Ульк. Он тонкий, а на улице уже морозы. И вообще, разве я не могу сделать тебе подарок на день рождения?
Этот разговор повторялся уже не первый раз и даже не второй. Мне оставалось только закатить глаза.
— Ромка, мой день рождения прошел две недели назад. Смею напомнить, ты мне подарил шикарный подарок. Лучший из того, что можно было придумать.
Наматывая шарф на шею, я на секунду отвернулась от Сергеева, чем он тут же и воспользовался.
— Это я подарил вам, — его руки уверенно скользнули на мою талию и, нырнув под свитер, нежно легли на чуть округлившейся живот. — Я в любом случае оплатил бы этот перинатальный центр и роды в нем. Так что за подарок не считается!
— Угу, именно это ты сказал, когда нанимал бригаду для ремонта в нашей с мамой квартире, — откинув голову на его плечо, я не смогла не улыбнуться.
— А это вообще подарок для Оксаны Сергеевны. Сюрприз к возвращению домой.
— Подкуп, — вспомнила я один из его прошлых аргументов.
— Именно, — усмехнувшись, Ромка кивнул, мимоходом прикусив меня за плечо, — поэтому…
— Именно поэтому ты купил мне серьги…
Добавить, что к серьгам прилагался комплект из подвески и браслета, я не успела, меня поцеловал самый замечательный, упрямый и настойчивый мужчина в мире.
— Ладно, уговорила, шубу купим на Новый год. Кстати, к нам придут Стас и Влад, и обещали приехать Алексеевы. Ты не против?
Протянув руку за своим ужасным пуховиком, который, кстати, купила в прошлом году, я, обернувшись к Роме, уточнила:
— А Влад будет со своей Белкой?
— Обязательно, — усмехнулся мой мужчина, — а вот со Стасом все не очень понятно.
Рома помог мне надеть куртку и, пока я застегивалась, быстро оделся сам, свистнув Зевсу.
— Я знаю, что вы с Владом и Глебом как самые настоящие бабки-сплетницы обсуждаете личную жизнь Стаса, — выразительно покосилась на Сергеева, — оставьте его в покое!
— Зевс, гулять, — Ромка схватил поводок и, прицепив карабин к ошейнику пса, показал мне язык. — Не можем. Видишь ли, мы втроем поспорили, к чему приведут его постоянные стычки с той девчонкой. Теперь приходится внимательно следить за ним.
— Детский сад, Ром. Вам не стыдно?
— На кону, между прочим, путевка на двоих туда, где тепло!
Мы вышли из квартиры, дождались лифта, спустились вниз и, только вдохнув морозный зимний воздух на улице, я смогла максимально четко сформулировать свою мысль:
— Идиоты.
Не обращая внимания на удивленный вид Сергеева, отправилась в сторону парка. В конце концов, у нас по плану прогулка, а объяснять, в чем именно друзья были не правы, настроения у меня не было.
— Мартынова на тебя плохо влияет!
Рома догнал меня, обняв за талию, зашагал рядом, поддерживая и страхуя от падения.
— Аня не может плохо влиять, и вообще она Алексеева.
Я и правда считала, что дружба с Аней ну никак не могла плохо повлиять, тем более после того разговора с ней, когда она объяснила, что в отношениях можно все. Если это нравится двоим. Правда, я не сразу поняла, как это работает, но вместе с Ромкой мы научились. Даже мама, после знакомства с моим Сергеевым, успела шепнуть, что мы выглядим счастливыми. Если уж это заметно со стороны, то что говорить о нас самих? Мы и были счастливы. Вот и в этот вечер с шутками, спорами про мой нормальный пуховик и разговорами обо всем на свете мы шли в полюбившийся парк. Город сверкал огнями, в воздухе витало предпраздничное настроение и было сложно ему не поддаться. Жалко только снега было мало. С удовольствием бы повалялась в сугробах или поиграла в снежки. Счастье пузырилось внутри меня, вырываясь веселым смехом и хорошим настроением. Жалко только его нам испортили…
Когда мы брели по аллее в сторону выхода из парка, я услышала, как меня окликнули:
— Ром, эй, Ромк, ты, что ли?
От звуков знакомого голоса за спиной я неуютно поежилась. Только один человек называл меня мужским именем. Из-за ощущения надвигающийся беды обхватила себя руками, что, естественно, заметил Сергеев, и тут же обеспокоенно спросил:
— Замерзла? Говорил же, твой пуховик дерь… плохой он у тебя, нужно нормальный купить.
— Да нет, все хорошо, — подняла взгляд на своего рыцаря, стараясь даже случайно не посмотреть на человека за нашими спинами.
— Ромка, да точно ты, — судя по всему, он был пьян, а может, ему просто скучно стало. — Да стой же, я поговорить хочу.
Быстрые уверенные шаги и вот перед нами стоит Доронин. Остановился он из-за грозного рыка Зевса, хотя, кажется, сначала собирался подойти ближе.
— Ну, привет, Ромка, — криво усмехнувшись, Женька перевел взгляд с меня на пса, который встал передо мной и не прекращал рычать, — чего же ты мимо проходишь и даже не здороваешься?
Я смотрела в лицо парня, про которого когда-то думала, что любила, и боялась. Боялась, что Женя одним своим появлением разрушит все хорошее, что у меня есть. Спугнет мое счастье. Что ему нужно? Зачем он подошел?!
— Извини, кажется, ты ошибся. Зевс, фу.
Спокойный уверенный голос Ромы заставил недоуменно посмотреть на него. И не только меня.
— Ты чего, чувак, я же вижу, что это Ромка!
Сергеев перевел взгляд на меня и вопросительно вскинул брови.
— Это он ко мне обращается, — пришлось признаться.
— Погоди-погоди, а ты ее новый мужик, что ли? Тебя Ромка зовут?
— Жень, что тебе нужно?
Рядом со своим мужчиной я чувствовала себя гораздо смелее и смогла спокойно посмотреть в глаза напротив.
— Да ничего, Ром, просто поздороваться хотел. Думал, вдруг ты захочешь еще провести время вместе. Для здоровья, так сказать.
— Уль, ты его знаешь? — Рома серьезно смотрел на меня, прижав к своему боку. Видимо, он что-то понял, и сейчас одним движением брови задавал свой вопрос: "Это он?".
Едва