Нельзя поддаваться.
— Не думаю, — твердо хмыкнул Малин.
— Ты усложняешь, — улеглась к нему спиной, зарылась в одеяло.
Ступней случайно задела волосатую горячую ногу. Отдернула, как ошпарившись.
Проклятье. Оккупировал мою постель.
— Глотать таблетки от истинности гораздо проще, — сыронизировал Малин, зашевелился.
Дыхание затаилось само по себе. Захотелось, чтобы он снова прижался ко мне со спины.
Нет. Никаких объятий. Я отвечаю за разум, разум против.
Обернулась, непонятно для чего. Потерла холодной ступней о свою же икру.
Макс лежал на животе, подмяв под себя подушку, лицом в другую сторону. Горячий.
Месть подается холодной, так?
Подползла к нему с коварной улыбкой. Прижалась к спине ладонями, ледяные ступни к его голым ногам. Малин слегка вздрогнул.
— Лягушка, — беззлобно усмехнулся он.
— Я тебя сейчас покусаю.
Я устроилась поудобнее, закрыла глаза, вдыхая приятный запах.
— Начинай с шеи.
Вибрация от его голоса прошлась по мне. Смысл слов добавил дрожи.
Уставилась в стену напротив, не поднимаясь.
Понятно, что он, очевидно, сказал не подумав, но менее волнительно от этого не стало.
В парах принято, чтобы мужчина ставил метку, хотя это обоюдный процесс. Просто в обществе считается несолидным, если на мужчине есть метка. Вроде признака слабости.
Это полусонный бред, не буду предавать ему значения. Мы почти весь день провели вместе, под воздействием истинности и не такая чушь вырвется наружу.
Глава 21
Стук в дверь выдернул из сна. Вернулась к реальности вместе с тяжестью на спине.
Перед глазами расслабленная кисть. Не моя.
— Ма-акс, — прохрипела со сна.
И ведь не сдвинуть! Тяжеленный, зараза.
— Я не соглашалась быть твоей подушкой, ты меня раздавил.
Попытка выбраться не увенчалась успехом. Рука пришла в движение, постороннее тело перестало вдавливать меня в матрас.
— Прости, малая, — Малин притянул меня спиной к себе. — Навигатор сработал в автономном режиме.
Его сонный голос с усмешкой в конце выбил все возмущения. Заменил их трепетом. Правда, ненадолго.
Стук по двери повторился, с утра пораньше действуя на нервы.
Это точно не Нэнси. Остальных жалеть не стану, пошлю куда подальше, только с кровати встану.
— Пусти, — простонала с показным недовольством, — кто-то очень хочет меня видеть.
— Дрейк, — прохрипел Макс, обнимая за живот. — Надоест стучать и уйдет. Вломиться не рискнет.
— Вдруг что-то важное. Сколько вообще время? Он, наверно, пришел разбудить на завтрак.
— Какой полезный хозяин. Будит слейва на завтрак.
Задергалась более решительно, все-таки скинула с себя цепкую клешню и слезла с постели.
— А ты с чужим слейвом спишь в обнимку. Не противно? К приезжей прижиматься.
Взгляды с недовольством сцепились. Отвернулась и дернула дверь.
Раздражения не убавилось, при виде легкой ироничной улыбки Дрейка его даже стало больше.
Столичный глянул на кровать, прислонился плечом к откосу. Я рефлекторно обернулась.
Малин, не поднимаясь, издевательски помахал рукой.
Дрейк открыл рот для, очевидно, эпичной речи. Не знаю, что он собирался сказать, но я выскажусь первой.
— Заведешь речь про плату за время со мной, и я вам двоим добавлю в чай цианистый калий.
Макс на кровати фыркнул с коротким смешком, звук сменился протяжным зевком.
— Радушное приветствие, в твоем духе, — Дрейк продолжал улыбаться. — Собирайся, все уже уехали.
— Как?
— Очень просто, на четырех колесах. Обед закончился и отчалили. От Спенсера выговор получишь за завтрак.
— Обед?!
Как это…
Метнулась к планшету. Время на экране безжалостно приближалось к трем часам дня. Бросила на Макса злой взгляд.
"Это ты виноват", — процедила мысленно.
Он будто услышал мою короткую речь, закатил глаза и сел на постели.
— Карина поедет со мной, можешь не ждать, — Малин смотрел на Дрейка.
А меня спросить не надо? Никто моим мнением поинтересоваться не хочет?
— У меня планы на моего слейва.
Дрейк метнулся ко мне хитрым взглядом. Блуждающая улыбка на губах… Он намеренно это говорит? Специально выводит на ревность? Зачем?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я вас уже посылала в интимное путешествие в один конец? — по очереди посмотрела на одного, на второго. — Прогуляйтесь вместе, познайте грани принципиально новых чувственных ощущений.
Хлопнула за собой дверью в ванную.
Столичные! Невозможные. Невыносимые!
Открыла воду на всю, чтобы наверняка не слышать этих двоих.
Очевидно, Дрейк ведет свою игру. Что он говорил про истинность? Что-то о том, что от своей пары он бы не отступился.
Решил заделаться местным Купидоном?
Обещал поговорить с Кристмалом. Вопрос "о чем". Можно ли теперь вообще полагаться на его помощь? Нет! И нельзя было. Но попробовать стоило. Теперь надо быть вдвое внимательнее.
Умывалась с надеждой, что оба столичных растворятся из комнаты. Пешком пойду до универа. По Зеленому не так страшно. Далеко, но я справлюсь.
Надежды, на удивление, оправдались. В комнате остался лишь запах Дрейка и Макса. Последний перебивал все остальные.
Переоделась, быстро собрала вещи. Сумка не тяжелая, и все же долго нести устану…
Ничего, буду менять, закидывать на плечо, станет совсем нетерпимо — остановлюсь, передохну. Может кто-нибудь согласиться подвести.
В коридоре стояла тишина, в центральном холле тоже никто не маячил, кроме работников отеля.
Выход загородила женщина, что-то упорно выискивая в сумочке.
— Разрешите пройти.
Блондинка обернулась, сторонясь с прохода. Поправила очки.
Помятая профессор Гринвуд выглядела неважно, как с тяжелого похмелья. Она озадаченно всмотрелась в мое лицо.
— Херп? Нет… Шерп? Да, — сама ответила на свой вопрос. — Почему вы еще здесь? Ваши одногруппники уехали.
— Задержалась. Непреднамеренно.
Из-за одного столичного, не дававшего спать полночи.
Профессор кивнула и снова зарылась в сумке.
— Вы подумали?
Странный вопрос поставил в тупик.
— О чем?
— Вы по-прежнему хотите избавиться от истинности?
Она достала ключи от машины и повесила сумку на плечо.
Я и забыла, что обращалась к ней с этим деликатным вопросом…
— Будем рады видеть вас снова, — вежливо разнеслось по холлу.
Обернулась и напоролась на недовольный взгляд Макса.
— Хорошо выглядите, профессор, — он остановился рядом с кривой улыбкой.
Гринвуд провела рукой по растрепанным волосам.
— М-да, благодарю.
Она проводила взглядом мою сумку, наглым образом отобранную у меня Малиным. Борьба была недолгой. Секундной.
Взгляд за очками словно бы прояснился. Гринвуд пристально посмотрела на Макса, на меня, снова на него.
— Малин ваш истинный? — она ключом указала на него. — От истинности с ним вы хотите избавиться?
Ее брови изогнулись в недоумении.
Покосилась на Макса. Он явно удивился осведомленности профессора.
— Да-а, — протянула Гринвуд, — я не зря всегда считала приезжих недалекими умом. Не зря.
Она развернулась к дверям, каблук один раз подкосился.
Стеклянная дверь закрылась за профессором. Она нетвердой походкой шла по мощеной плитке.
— Даже не думай сейчас что-то говорить, — предупредила Макса, не глядя.
Толкнула дверь, затылком ощущая ухмылку. Даже в отражение смотреть не надо.
Авто Дрейка на парковке не было. О чем эти двое договорились? Впрочем, плевать. Один решил, что я должна ехать с ним, другой — с ним, а я вроде как ничего не решаю.
— Ты куда?
Не обернулась на озадаченный вопрос Макса, продолжила идти по краю дороги. До ворот далеко, до универа еще дальше. Сумка утяжелять не будет, отбирать ее у Малина заранее проигранный бой.
— В универ.
Услышал или нет — все равно. Я не кукла, чтобы меня передавали из рук в руки, решали, что мне делать, когда, с кем и как.