и другим паспортом. она любила духи, в которых главным акцентом была лаванда и нотка мяты.
Совпадение? Или Игнат запомнил?
Только вот додумать мысль я не успеваю, Юсупов возвращается и начинает раздевать меня. В
какой-то момент я будто в себя прихожу, дергаюсь, пытаясь уйти от прикосновений.
— Успокойся, Юля, я не сделаю ничего из того, чего сама не захочешь. - Всматривается в мои глаза, будто хочет убедиться, поняла ли я его.
— Юля. ты вся ледяная... сколько ты пробыла на улице”! - Глаза у него зло вспыхивают, а я лишь пожимаю плечами.
Не знаю я.. может, пару часов, а может, и вечность.
Взгляд Игната становится напряженным, но затем он решительно отнимает от меня мою кофту и полностью раздевает меня.
— Прекрати, - дергаюсь, становится стыдно, - я. я сама! Выйди!
Прихожу в себя, а сама уже не на шутку дрожать начинаю, только сейчас осознаю, насколько я озябла.
Игнат всматривается в мои глаза, пытается прочесть мои чувства и кивает скупо.
— Я помогу, опущу тебя в ванну и беспокоить не буду, там достаточно глубоко, и я боюсь, что в том состоянии, в котором ты сейчас, можешь навернуться.
Сил нет даже на то, чтобы огрызнуться, что до недавних пор Игната мало волновала моя безопасность, хотя... эта искорка зажигается и тухнет, потому что в сердце цветет надежда, что
Игнат так же не виноват во всем том ужасе, который обрушился на нас, как и я...
Игнат замечает мое смущение, выдыхает и идет к шкафу, достает белоснежное полотенце и протягивает мне, сам отворачивается.
— Разденься и обернись в него.
А я сжимаю в руках полотенце и все жду, что он огрызнется, скажет, что видел меня уже голой, но
Игнат стоит спиной ко мне, а я начинаю освобождать окоченевшее тело от остатка одежды, ощущая какой-то трепет, который зарождается внизу живота.
Абсолютно нагая выпрямляюсь и оборачиваюсь в полотенце, как велено, а затем скольжу взглядом по огромному зеркалу, расположенному по центру ванной комнаты, и напарываюсь на взгляд Юсупова, который внимательно следил за мной.
И взгляд его — огонь, который вспыхивает на дне янтарных глаз, заставляет меня на мгновение замереть, но я не успеваю ничего сказать, Юсупов резко разворачивается и берет меня на руки, несет в сторону уже заполненного водой мини-бассейна...
Бережно опускает меня в душистую пену, прямо так, в полотенце.
Сам мокнет, но при этом взгляда от меня не отводит, протягивает руку и будто тормозит, пальцы сжимает, застывает и смотрит на меня внимательно...
А Я… я вдруг понимаю, что он уходить не хочет и словно не рискует остаться. И это Юсупов.
Не знаю, почему я поднимаю голову, гляжу в его такие страшные глаза и говорю едва слышно.
— Не уходи.
Замирает от моих слов, будто не ожидает подобного от меня, а я и сама не ждала, что попрошу своего зверя остаться.
Но.. когда он рядом, боль, которая в груди, будто затупляется, и мне совсем не хочется оставаться в одиночестве сейчас, потому что тело согревает горячая вода, а вот в душе все тот же ледяной холод.
Не знаю, как истолковывает мою просьбу Игнат, но он явно выворачивает ее как-то иначе, добавляет смысл, который я не вкладывала, потому что Юсупов выпрямляется и принимается стягивать с себя мокрую одежду, а я…
Я почему-то слова вымолвить не могу, так и смотрю, как оголяется, изучаю игру мышц на широкой спине, как руки массивные напрягаются, и сама ночь нашу вспоминаю.
Наконец от брюк начинает избавляться, с пряжкой ремня играет и спустя мгновения абсолютно голый поворачивается ко мне, возбужденный...
Сглатываю, но Юсупов спокойно садится в ванную и заглядывает мне в лицо.
— Не бойся, Юля. Я не трону, пока сама не захочешь. просто быть рядом с тобой и не хотеть тебя выше моих сил.
— Ты ведь что то узнал, - выговариваю совершенно неожиданно для себя и концентрирую все свое внимание на строгом лице мужчины, которое в это мгновение будто судорогой идет.
В глазах Юсупова такая боль зажигается, кажется, что я ее физически ощущать начинаю.
— Я разбираюсь, — отвечает коротко и вновь смотрит так, что душу мне наизнанку выворачивает.
— Есть нестыковки, которые я сейчас ловлю, есть многое, что я еще должен вскрыть… но..
замолкает. В глазах у него что-то будто тенью пробегает, когда Юсупов выдает:
— Я не знаю, что говорить, как говорить, с чего начать.. ведь я не умею просить прощения, никогда не просил, а в нашей с тобой ситуации, что бы я ни сказал, этого будет недостаточно! —
последнее слово выдает и рукой ударяет о воду, пена в стороны летит, а я понимаю, что Игнат реагирует на стресс по-своему. Привыкший все держать под контролем и впервую очередь свои чувства, он просто не может выразить.
— Кто-то третий разыграл партию, в которой я не смог разобраться сразу же и потерял любовь, жизнь, женщину, без которой я дышать не могу...
Эти слова…
Сказанные с таким отчаянием, болью.
Они будто бальзам на мою израненную душу, и мне бы встать в позу, начать над Игнатом иронизировать, скалиться, кусать и впрыскивать яд, чтобы он почувствовал еще большую боль, чтобы он ощутил, каково было мне...
Но сейчас, когда Игнат говорит, я понимаю, что во многом и сама была виновата... если бы не убежала..мы бы поговорили.
Но, будто читая мои мысли, Юсупов сам говорит об этом.
— Как бы горько все ни было принимать и осознавать, но, возможно, Юля, твое бегство было единственно правильным в той ситуации.
— Почему? - спрашиваю, в удивлении распахнув глаза.
И Игнат будто каменеет, у него лицо становится каким-то отрешенным, жестким, в глазах сталь.
— Учитывая уровень аферы и то, что я мог бы сначала с тобой поговорить, прежде чем казнить, твое существование было бы опасным, плюс на кону стояли огромные ставки. Поэтому выгодно было тебя по-тихому убрать, возможно, моими руками, еще раз спровоцировав еще большую агрессию, чтобы с катушек слетел и порешал все, не разбираясь, - муж говорит эти страшные слова и в глаза мои смотрит, не таится, не пытается выглядеть лучше, чем он есть на самом деле, показывая свою страшную суть, а я…
Я застываю под его внимательным взглядом и прислушиваюсь к истории, которую он мне рассказывает, вскрывая карты, и понимаю, что, кажется, убегая, я спасла себе жизнь...
— Ты