Мужчина всё ещё дышал, но уже едва-едва. Его глаза были полураскрыты как у уставшего ребёнка, которого пытаются насильно разбудить. Затем он разглядел, кто к нему склонился, и улыбнулся.
— Мой лорд.
Торисен сжал мозолистую руку кендара. — Муллен. Добро пожаловать домой.
Он продолжал улыбаться, но его глаза закатились, а дыхание не вернулось.
Торисен откинулся на каблуки, чувствуя себя ошеломленным. Он смотрел на узоры крови, свежей и высохший, растёкшиеся вокруг лужи крови, в которой он находился, и глубоко впитавшиеся в щели между плитами пола. — Это потребовало времени.
— Вероятно, почти весь день, — согласилась Рябина. Она неотрывно смотрела на своего лорда. Он также мог почувствовать на себе взгляд Бурра и тяжесть, как если бы все его мёртвые предки, висящие вдоль стен, тоже смотрели на него, как будто осуждая.
— Вы хотите, чтобы я понял, — сказал он им всем, — но я не понимаю. Почему здесь? Почему таким образом?
— Ты имеешь в виду, почему он превратил себя в сырье для посмертного знамени? — Резко спросил Бурр. — Чтобы его вспомнили, конечно, и какое место подходит для этой цели больше, чем это?
— Мой лорд… Черныш… — Рябина говорила мягко и осторожно, как с умственно отсталым ребёнком. — Имел ли ты хоть малейшее представление о том, что это происходит?
— Конечно нет!
— Ты бы знал, если бы он был одним из твоих людей, погибших у Водопадов.
Торисен начал отвечать, а потом замолчал. Он припомнил то беспокойное и, для него, необъяснимое побуждение, которое гнало его после битвы и заставляло обыскивать побоище в поисках смертельно раненных из его дома, чтобы принести им почётную смерть и освобождение от боли с помощью ножа с белой рукоятью.
— Вы говорите, что он сделал это и растянул это так надолго в надежде, что я могу прийти и найти его? — Он потрясённо переводил взгляд с одного бесстрастного лица на другое. — Трое! Вы же знаете, что я не бросал его намеренно!
— Мы знаем, — сказала Рябина. — Ты просто забыл его имя и связь оборвалась. Но в конце концов, ты его всё-таки вспомнил. — Она замолчала, а потом осторожно спросила, — Но не произойдёт ли подобное снова?
Торисен встал, сильно встревоженный. Он начал приглаживать рукой волосы, затем остановился, вспомнив, что она всё ещё влажная от крови Муллена. — Я не знаю. И я не знаю, почему это случилось в этот раз, разве что у Водопадов я принял на службу слишком много кендаров и просто не в состоянии удержать их всех.
Но в этом было что-то большее, чем просто это. Они все это чувствовали, без всякого понимания, что это такое, и ещё меньше представляя, что с этим делать.
Ха, парень. Я говорю тебе: ты слаб.
Торисен перевёл взгляд с Бурра на Рябину и обратно. После всего того, через что, почти за два десятилетия, они втроём прошли вместе друг с другом, каждый из них мог доверить другим свою жизнь, свою душу и свою честь. Но так должно было быть с каждым поклявшимся ему кендаром. Где тот изъян, та щель, через которую выскользнул этот человек?
Разве ты не бросил меня, твоего отца и лорда, на смерть? За это я умер, проклиная тебя. Неверный, клятвопреступник, и ты удивляешься, что твоё звание звучит лживо и твои люди оставляют тебя?
Слова эхом разнеслись по пустой оболочке его души и он по-прежнему не решался обернуться и ответить им. Мёртвые наблюдали, их суд висел над ним как лезвие Разящего Родню, проклятия для недостойного.
Я должен найти свой собственный путь, думал он, внушая себе твёрдость. Ради своего народа, если не ради самого себя. Прежние времена миновали, но не честь.
— Я клянусь вам, — сказал он, поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы обращаться ко всем наблюдающим лицами, живым и мёртвым, — Я выясню, почему это случилось и я никогда не позволю этому произойти снова. Даю своё слово.
Через зал прошла дрожь, как будто до этого все в нём затаили дыхание.
— Что нам делать с этим человеком? — Спросила Рябина, Муллен всё ещё безвольно висел в её руках.
— Он заслуживает того, чтобы его помнили, как он и хотел. Предайте его тело погребальному костру, а его одежду отдайте ремесленникам, и пусть его знамя висит здесь вечно, среди равных.
Благородные слова, думал Торисен, наблюдая как Бурр и Рябина подбирали тело. С повреждённой рукой он не мог им помочь, но даже если бы они позволили, это не было его правом и местом. Муллен перешёл под заботу своего собственного народа. Во истину благородные слова, но вместе с их приглушённым эхом в этом месте мёртвых, они оставили гнетущее чувство в его сердце. Если он не сможет достойно их исполнить, то Третий Лик Бога, Разрушающий, найдет немного драгоценного милосердия для его души.
И ты тоже, подумал Торисен. Моя сестра. Моя Немезида.
На пороге щенок волвер откинула назад голову и завыла, в преддверье ночи.
Глава IX
Школьные будни
6-32-й день лета
IИ таким образом, в Тентире начались тренировки рандонов.
После первого отборочного испытания в училище осталось приблизительно тысяча кадетов — всё ещё очень много, но ожидалось, что многие из них падут добычей осеннего отбора. Как и предполагалось, Каинроны лишились большинства своих кандидатов в первые же несколько дней, но с восемью самостоятельными сыновьями Лорда Калдана, добавившими поклявшихся им кендаров к его собственным, они всё ещё составляли большинство в училище. Вслед на ними по численности, следовали Ардет, Рандир и Брендан, во всех этих домах кендары были привязаны больше, чем к одному хайборну. Лорд Холлен маленького Даниора мог созвать только три десятки. Норфы созвали девять, у них немного не доставало до полной сотни.
По большей части, школьные будни следовали правилам, заложенным ещё в дни испытаний. На рассвете раздавался сигнал рога, иногда чуть пораньше, чтобы застать врасплох тех, кто всё ещё слишком сильно зависел от сна двара. Вслед за завтраком и построением, проводилось четыре двухчасовых урока — половина до ленча, половина после — затем свободное время и ужин. Вечера расходовались на учёбу, починку разных вещей или участие в других делах дома.
Иногда, после особенно тяжелого урока или из-за того, что у инструктора был особенно плохой день, десяткам приказывали повторять материал до глубокой ночи.
Частенько, в зависимости от времени года, кадетов вызывали для выполнения тысячи или около того рутинных забот, необходимых для нормального функционирования училища.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});