не берём, но оплату питания для детей родители платят. Да там тех денег — кошкины слёзы. Родители легко с такими суммами расстаются. Мы же всякие чипсы да чупа-чупсы не покупаем, кормим так, как в Армии кормят. А для этого не великие деньги нужны. Здоровое питание, здоровый стиль жизни, и вуаля — ребёнок счастлив и весел. Больше всего им нравится, что обращаются с ними как со взрослыми солдатами. Воспитывается ответственность. Да и вообще, другими они становятся. Взрослее что ли. Они ведь даже готовят для себя сами. Во-он ту палатку видишь, с трубой? Это столовая. Там сейчас в наряде пять человек. Готовят на роту. Ты заметил наверно, что здесь сейчас три взвода? Ну, так вот, готовят они самостоятельно. По рецептам. Первую неделю Саша им помогала, правильнее будет сказать — направляла, а потом они сами стали готовить. Шеф повара у нас нет. Мы хотим, чтобы каждый научился этому делу. Пусть не профессионально, но хоть навыки будут. И ты знаешь, у них получается. Уже сейчас готовят так, что в тарелках ничего не остаётся. Они после нарядов свой опыт передают следующим ребятам. Никому не хочется есть невкусное, вот и стараются. Вон та палатка — это баня. Эти три, как ты уже понял, казармы. Внутри есть разделение на две половинки, женское и мужское отделение. А те три палатки, что с торца от плаца, это учебные классы.
— А чего они все на спортплощадке сегодня?
— Дык, мы как узнали, что вы с Олегом приехали, так планы на сегодня и поменяли. Командиры взводов проводят занятия, а у нас сегодня выходной.
— Хм, и в каком звании командир взвода?
— Нет у нас пока званий. Должность есть, а званий нет. Шутить с таким нельзя. Приучать к ответственности можно, а вот давать ложные представления не стоит. К хорошему это не приведёт. Пойдут в Армию, будут и звания.
— Тоже правильно, — махнул я головой, — а девочки что же, тоже с таким же интересом занимаются?
— О-о, эти девочки ещё настырнее парней. Пусть силы у них поменьше, но ты знаешь, с таким упорством, это ненадолго. Посмотри вон на ту девчушку, худощавую. Она сейчас отжимается. Сегодня им надо отжаться сто раз. Я, пока говорил с тобой, считал, сколько раз она отжалась, 90 раз она уже одолела. Но я не сомневаюсь, что остальные десять она отожмётся всё равно. Ей всего четырнадцать, но это самая настырная девчушка.
Я посмотрел на девочку, которая из последних сил отжималась от земли. Она была уже вся мокрая от пота, и с лица тоже капало, неизвестно, пот это или слёзы, но она не прекращала своего занятия. Когда ей оставалось всего два раза, силы совсем оставили её, она уже не скрывала своих слёз, но потом сжала губы в узкую щёлочку, лицо стало злое и отрешённое и на этой злости она выполнила упражнение до конца. Потом откинулась на спину, и лицо озарило счастливая улыбка. Она сделала это, она ещё раз победила своё бессилие. Вот что читалось в её глазах.
— Это дочь военного. — Продолжил повествование отец. — Решила продолжить дело отца. В семье она один ребёнок, так получилось, и отец не стал отговаривать её от этого шага. Да, у него и не получилось бы. Не та это девочка. Характер как у пацана. Вот таких кадров мы и воспитываем.
— Слушай, бать, — встрепенулся я, увидев, как упал с бревна мальчишка, но упал на мат, и ничего страшного с ним не случилось, но это ведь ещё как упасть, — а как же несчастные случаи? Неужели не было такого ни разу? Ни за что не поверю. Не боишься, что кто-то может и переломать себе что-нибудь?
— Как же не было, было. Руку девочка одна сломала. Неудачно упала в яму. Но на этот случай у нас есть Владимир.
— Не понял, а причём тут твой внук? — Удивился я.
— А-а, ну да, ты же ещё не знаешь. Как-то полтора месяца назад, одна девочка упала в яму на полосе препятствия, упала неудачно. Закрытый перелом. Мы вызвали скорую. В это время с нами был Володя. Он подошёл к этой девочке, протянул ладонь над местом перелома, и через несколько секунд рука выровнялась, а ещё через десять секунд, девочка уже шевелила рукой, не жалуясь на боль. Когда приехала скорая и осмотрела девочку, пришлось извиняться за ложный вызов. Ты понял? Он вылечил переломанную руку меньше чем за минуту.
Когда я услышал это, то так и завис с открытым ртом. Чего-чего, а этого я от своего сына никак не ожидал. Я понимаю, что яблоко от яблони не далеко падает, но я сам-то так не могу. Что бы сотворить такое, мне нужно кучу времени и массу энергии, и кропотливой работы с каналами и структурами. А он вот так, одним наложением руки. Без каких-либо знаний. Да он превосходит меня уже сейчас.
— Когда мы спросили его, — продолжил отец, — как он это сделал, он сказал, что просто хотел убрать боль у девочки. Сильно хотел. С энергиями он уже работал, когда тебя подпитывал, вот и здесь попробовал. Получилось даже лучше, чем ожидал. Девочка даже не поняла, что ломала руку. Даже психолог не понадобился. Ну а мы с того времени, очень тщательно поработали над безопасностью. Кроме этого, на опасных снарядах всегда подстраховывают старшие товарищи.
— Я уж думал, что меня в этой жизни больше нечем удивить, — отмер я, — но ты меня сейчас удивил. Потом я с Владимиром поговорю. Постараюсь выяснить его возможности. — Я посмотрел на своего сына, он не просто так там ошивался, он внимательно следил за тренирующимися, и время от времени подходил то к одной группе, то к другой. Вот и к девочке той он подошёл, и поводил руками над её уставшими мышцами. Было видно, что девочка ощущает дикий дискомфорт от боли, но крепится, не плачет. Володя поработал над ней, после чего она легко встала и поцеловала его в щёку. Сын, получив награду, отошёл в сторону, чтобы не мешать, и продолжил наблюдать за детьми. Он среди них был самый младший, но самый желанный среди всех. Это было видно, по тому, как к нему относятся все ребята. А девчонки пытались его тискать. Но он пресекал это на корню. Ему достаточно было просто покачать головой из стороны в сторону, как от него отставали. Но уважением он здесь пользовался безмерным.
— А вот это вот всё, — указав рукой на спортгородок, спросил я, — неужели сами