— Отлично! Тогда нам пора отправляться?
— Да. Будет проще, если мы пересечем озеро на лодке и оттуда уже поедем на машине.
Они дошли до конца пристани. Ло Цзи убедился, что ветер благоприятный, и они могут взять парусную лодку. К вечеру ветер переменится, и они смогут вернуться тем же путем. Он взял ее за руку и помог ступить в лодку. Он впервые прикоснулся к Чжуан Янь, и ее руки были точно такими же, каких он впервые коснулся в ту зимнюю ночь в своем воображении — мягкими и прохладными. Она восхитилась, когда Ло Цзи поднял белый парус. Когда лодка отошла от пристани, она опустила руку в воду.
— В озере очень холодная вода, — заметила она.
— Зато чистая и прозрачная!
«Как твои глаза», мысленно добавил он.
— Почему вам нравятся покрытые снегом горы?
— Я люблю традиционную живопись.
— Какое отношение это имеет к заснеженным горным вершинам?
— Господин Ло, вы знаете, какая разница между традиционной китайской живописью и живописью маслом? У картин, написанных масляными красками, богатая цветовая палитра. Один художник как-то сказал, что в живописи маслом белый цвет на вес золота. Но в наших традиционных картинах все иначе. В них много пустоты, и она столь же выразительна, как человеческие глаза. Пейзаж — это просто рамка для пустоты. Посмотрите на этот заснеженный пик. Разве он не похож на пустое место в традиционной картине?
Это было самой длинной речью, которую он от нее слышал. Чжуан Янь читала лекцию Отвернувшемуся, каждой фразой превращая его в невежественного школьника, и у него при этом не было ощущения несообразности ситуации.
«Ты сама как пустота в традиционной картине: чистая, но бесконечно привлекательная для опытного ценителя», думал Ло Цзи, глядя на Чжуан Янь.
Лодка причалила к пристани на противоположном берегу. Возле леса стоял джип с открытым верхом. Водитель, подогнавший машину, уже ушел.
— Это военный автомобиль? Когда я приехала, я видела солдат, и мы проехали трех часовых, — сказала она, когда они сели в машину.
— Это не имеет значения. Они нас не побеспокоят, — ответил Ло Цзи и завел двигатель.
Лесная дорога была узкой и неровной, но в машине тряска не ощущалась. Кое-где в лесу еще стлался утренний туман; там солнечные лучи конусами света пробивались сквозь кроны высоких сосен. Пение птиц слышалось даже сквозь шум двигателя. Легкий ветер разметал волосы Чжуан Янь и бросил их в лицо Ло Цзи. Это прикосновение напомнило ему о зимней поездке два года назад.
Нынешняя местность отличалась от гор Тайхан и снежных равнин северного Китая. Но его сон о том путешествии настолько точно вписывался в реальность дня, что ему трудно было поверить, что все происходит на самом деле.
Он бросил взгляд на Чжуан Янь и обнаружил, что та смотрит на него. В ее глазах читалось легкое любопытство, смешанное с доброжелательностью и невинностью. Солнечный свет мелькал на ее лице. Встретив его взгляд, она не отвернулась.
— Господин Ло, вы и в самом деле можете победить инопланетян? — спросила она.
Он был совершенно очарован ее детской непосредственностью. Никто, кроме нее, никогда не задал бы такой вопрос Отвернувшемуся, а они знали друг друга так недолго.
— Чжуан Янь, вся суть проекта «Отвернувшиеся» заключается в том, чтобы спрятать истинную стратегию землян в мозгу одного человека — единственном месте, которое недоступно для софонов. Были выбраны несколько человек, но это не значит, что они сверхлюди. Сверхлюдей не бывает.
— Но почему выбрали вас?
Этот вопрос был еще более прямолинейным и возмутительным, и все же в устах Чжуан Янь он прозвучал естественно. В ее кристально прозрачном сердце чисто преломлялся и отражался каждый солнечный луч.
Ло Цзи остановил машину. Она удивленно смотрела на него; а он застыл, глядя вперед, на освещенную солнцем дорогу.
— Отвернувшиеся — самые не достойные доверия люди во всей истории. Они лучшие лгуны в мире.
— Это ваш долг.
Он кивнул.
— Но, Чжуан Янь, я скажу вам правду. Поверьте мне!
Она кивнула:
— Господин Ло, пожалуйста, продолжайте. Я вам верю.
Он довольно долго молчал, тем самым придавая больший вес своим словам. А потом наконец произнес:
— Я не знаю, почему выбрали меня. Я обычный человек.
Она снова кивнула:
— Наверно, вам очень трудно.
Эти слова и невинный вид Чжуан Янь снова вызвали слезы на его глазах. Впервые с того дня, когда он стал Отвернувшимся, Ло Цзи встретил такое понимание. Глаза девушки были его раем; в ее чистом взоре он не видел ни следа того выражения, с которым все прочие смотрели на Отвернувшихся. Ее улыбка тоже была раем. Это была не улыбка Отвернувшегося, а чистая, невинная улыбка, словно налитая солнцем капелька росы, падающая в самую сухую часть его души.
— Мне будет трудно, но я постараюсь справиться… Вот и все. На этом честный разговор окончен. Возвращаемся к обычному поведению Отвернувшихся, — сказал он и завел мотор.
Они ехали молча, пока деревья не расступились и не показалось голубое небо над головой.
— Господин Ло, посмотрите, орел! — воскликнула Чжуан Янь.
— А вот там, похоже, олень! — Ло Цзи быстро указал рукой, чтобы отвлечь ее внимание. Он знал, что объект в небе был не орел, а патрульный дрон. Это напомнило ему о Ши Цяне. Он достал телефон и набрал номер.
Ши Цян ответил.
— Здорово, братец Ло! Наконец-то ты вспомнил обо мне! Но сначала расскажи, как идут дела у Яньянь.
— Хорошо. Отлично. Чудесно. Спасибо!
— Вот и славно. Значит, моя последняя миссия выполнена.
— Последняя миссия? Где вы сейчас?
— Дома. Готовлюсь к гибернации.
— Что?
— У меня лейкемия. Отправляюсь в будущее, чтобы там меня вылечили.
Ло Цзи ударил по тормозам, автомобиль резко остановился. Чжуан Янь ахнула. Он с тревогой взглянул на нее, но поняв, что все в порядке, продолжил разговор с Ши Цяном.
— Э-э… И давно вы болеете?
— Я облучился на одном из предыдущих заданий, а в прошлом году мне поставили диагноз.
— Боже мой! Я не задержал вас, надеюсь?
— В этих делах чуть раньше или чуть позже погоды не делает. Кто знает, какой станет медицина в будущем?
— Мне очень жаль, Да Ши.
— Да не обращай внимания. Такая уж у меня работа. Я не грузил тебя этим, потому что, как я понимаю, мы еще когда-нибудь пересечемся. Но я хотел бы кое-что тебе сказать, на случай если не доведется встретиться.
— Я слушаю.
После долгого молчания Ши Цян произнес:
— «Три вещи не подобают достойному сыну; самая значительная среди них — не оставить потомства»[22]. Братец Ло, судьба семьи Ши в ближайшие четыреста лет находится в твоих руках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});