Разумеется, надо понимать, что разбирательства с высшим военным и партийным руководством, будь они предприняты сразу же после провала нашей обороны в 1941 году, окончательно подорвали бы управляемость наших вооруженных сил. Уверен, что именно на это и рассчитывали истинные заказчики нападения Германии на СССР. Гениальность Сталина в его кадровых решениях, принятых в начале ВОВ, заключалась как раз в том, что он смог принудить профессионалов из числа изменников сражаться за свою страну.
Ответственность за катастрофу 22 июня 1941 года среди высшего советского генералитета прежде всего несут маршал С. К. Тимошенко и генерал армии Г. К. Жуков, а также первый секретарь КП(б) Украины Хрущев и подведомственные им командующие Западным, Киевским и Прибалтийским особыми военными округами.
Факты в подтверждение этой версии следующие:
По военному блоку заговорщиков обстановка в канун Великой Отечественной Войны обстояла следующим образом. В октябре 1940 года правительством был утвержден главный документ по стратегической обороне СССР, именуемый «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы» от 18.09.1940 года (утв. Правительством СССР 14.10.1940 г.).
Согласно указанному документу, разработанному под руководством начальника генерального штаба Б. М. Шапошникова, советские войска на западной границе должны были построить оборону таким образом, чтобы после ожидаемого нападения фашистской Германии на СССР связать наступающие части немецкой армии на период мобилизации в СССР активной (в современных терминах – маневренной) обороной частей приграничных военных округов: Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского особых военных округов.
После отмобилизования и подхода основных сил из глубины страны, объединившись с резервами, приграничные округа должны были встретить врага по направлениям его главного или главных ударов.
Для этих целей заблаговременно И. В. Сталиным и правительством СССР были приняты следующие решения:
– о строительстве укрепленных районов, призванных усилить оборону по линии государственной границы и, особенно, оборону в глубину территории страны на стратегически важных направлениях: на Ленинград, на Минск/Москву и на Киев;
– о формировании девяти механизированных корпусов с распределением между ними имеющейся бронетехники для купирования прорывного действия немецких танковых «клиньев»;
– о постепенном выдвижении внутренних частей в сторону государственной границы и др.
В августе 1940 года на посту начальника генерального штаба Б. М. Шапошникова, ушедшего с должности по состоянию здоровья, сменяет генерал армии К. А. Мерецков, в феврале 1941-го Мерецкова сменяет Г. К. Жуков. Наркоматом обороны руководит С. К. Тимошенко.
Вопреки поставленным целям государственной обороны, указанные лица не доводят задачи стратегической обороны до командующих приграничных военных округов, многие из которых находятся с ними в сговоре, де факто подменяя реальные задачи обороны целями из так называемого «плана поражения» Тухачевского[46], главная мысль которого – подставить войска СССР под поражение от войск фашистской Германии, за счет чего уничтожить советский строй и установить в СССР военную диктатуру, лидером которой планировал ранее стать сам М. Н. Тухачевский.
На практике высшим военным командованием СССР было реализовано следующее:
– максимально ослаблен Западный ОВО, «оказавшийся» на направлении главного удара немецкой группы армий «Центр» в направлении на Москву через Минск. Фактически было создано «окно», а большое количество сил с нашей стороны было оттянуто в Киевский и Одесский ОВО, то есть в сторону от направления главного удара немцев.
– войска приграничных округов были растянуты тонкой линией вдоль границы, что упрощало их прорыв танковыми «клиньями» немцев;
– в мае-апреле 1941 г. по сговору начальников округов и руководства генерального штаба большая часть артиллерии была убрана на учебные полигоны;
– вместо комплектования техникой (танками, тягачами, автомашинами и пр.) девяти механизированных корпусов умышленно было раздуто число этих корпусов (с 9 до 30), которое заведомо не соответствовало имевшейся материально-технической базе, а также возможностям военной промышленности по ее быстрому наращиванию;
– планы обороны не доводились до армий и дивизий, осуществлявших прикрытие государственной границы, либо доводились в искаженном виде;
– для выведения из строя мотомеханизированных частей РККА в первые дни войны указанные части не придавались стрелковым соединениям, вступившим в бой с врагом, а по приказу начальников округов или генерального штаба осуществляли бессмысленные тысячекилометровые марши (маневры) вдоль линии госграницы, что неизбежно заканчивалось поломкой техники, дискоординацией деятельности механизированных частей, исчерпанием запасов горючего;
– вместо тактики «активной» (маневренной) обороны насаждалась тактика «контрблицкрига», основная цель которой – контратака наступающего противника, в то время как цель активной обороны – за счет совершения маневра (отход, смена позиции, охват, обход и т. д.) сохранить боеспособность воинских соединений и осуществлять оборону, сковывая противника, сдерживая его продвижение вглубь своей территории до подхода основных сил и средств советской армии;
– под видом борьбы с «паникерством» в войсках – пресечение сверху (командующими округами) всех возможных действий подведомственных им командиров соединений по подготовке активной обороны и приведении войск в боевую готовность во второй декаде июня 1941 г., что выражалось, к примеру, в приостановлении установки минных заграждений по линии госграницы инженерными частями 11 армии Прибалтийского ОВО в ночь с 21 на 22 июня 1941 года;
– согласование создание приграничных укрепленных районов, обустраиваемых без предполья, прямо по линии государственной границы (сразу за линией границы), вынесенных в зону прямой видимости и поражения артиллерийским огнем противника. Отсутствие эшелонирования в обороне укрепрайонов.
Безусловно, все эти безобразия были невозможны без сговора между высшим военным и партийным руководством соответствующих территорий.
Одним из заговорщиков по партийной линии являлся, вероятно, Н. С. Хрущев, который непосредственно контролировал важнейшие военные стройки, а также работу военных предприятий Украины с 1938 по 1941 годы.
В сфере его ответственности были достигнуты следующие «результаты»:
– возведение укрепленных районов по так называемой «линии Сталина» с грубыми нарушениями технологий, а также места их размещения (без подвода коммуникаций, с затоплением помещений грунтовыми водами, без устройства вентиляции, с существенным нарушением прочности конструкций (уменьшение толщины стен, отсутствие уплотнение бетона при укладке, размещение в низинах с отсутствием секторов обстрела и т. д.);
– выпуск военными предприятиями в 1938–1940 годах огромного количества боеприпасов к противотанковым орудиям калибра 45 мм сниженного качества, в результате чего эти снаряды не пробивали броню немецких танков (были лишены бронебойности на установленных дальностях ведения огня);
– отсутствие снабжения и запасов материально-технических средств и горючего для армии и др.
По всем указанным вопросам к партийному руководству Украины и командующему Киевским ОВО поступали неоднократные обращения военных проверок и проверок НКВД. Безрезультатно.
Объяснение может заключаться в том, что Н. С. Хрущев был завербован в троцкистский блок и, хотя после разоблачения Л. Д. Троцкого, публично отрекся от него, тем не менее в тайне сохранил не только идеологическую направленность, но и устойчивые связи с товарищами по этому антисоветскому объединению.
Н. С. Хрущев как первый секретарь Московского горкома и обкома ВКП(б) являлся одним из организаторов террора НКВД в Москве и Московской области, а когда в 1938 году Н. С. Хрущев становится первым секретарем ЦК КП(б) Украины и кандидатом в члены Политбюро – то и на Украине[47].
Говоря о Хрущеве и военном заговоре генералов, соратник И. В. Сталина Л. М. Каганович в беседах с известным советским писателем Ф. Чуевым вспоминал:
«Я его выдвигал. Я считал его способным. Но он был троцкист. И я доложил Сталину, что он был троцкистом. Я говорил, когда выбирали его в МК. Сталин спрашивает: “А сейчас как?” Я говорю: “Он борется с троцкистами. Активно выступает. Искренно борется”. Сталин тогда: “Вы выступите на конференции от имени ЦК, что ЦК ему доверяет”»[48].
Оттуда же[49] (слова Ф. Чуева): «Иосиф Виссарионович Сталин оставил нам великое государство. И жизнь в нем становилась все лучше и лучше. До тех пор, пока невежественный иуда Хрущев не предал идеалы, вбил первый клин и в духовную твердь, и в экономический хребет державы.